ГЛАВА 1

Алекс

В помещении жарко и настолько тесно от тел, которые, кажется, двигаются, как один, в такт, и я танцую вместе с ними. Закинув руки за голову, сжимаю в одной бутылку с водой, в другой — телефон, и пытаюсь забыться в… чём-то. Подойдёт всё, что угодно; лишь бы забыть, хотя бы ненадолго.

Парень, танцующий рядом со мной, небрежно двигается и размахивает руками, что особенно опасно, учитывая полную кружку пенистого пива, которую он держит.

Я это знаю, потому что с ужасом и изумлением наблюдаю, как он расплёскивает жидкость на пол и часть её капает на него. Если он прольёт хоть каплю этого дешёвого пойла на мой костюм, у него, чёрт возьми, будут большие неприятности.

С изящным поворотом, которым мой старый учитель балета мог бы гордиться, отворачиваюсь от него, заметив разочарованное выражение на его лице. Ну и ладно. Он совершенно не в моём вкусе. Ни один из этих парней не в моём вкусе.

Я здесь со своей новой подругой Келли. В течение первого месяца нам обеим трудно давалась статистика и на почве практически провала в тесте мы сошлись. Взаимные мучения — отличный способ завязать дружбу.

За последние несколько недель мы с Келли очень сблизились. Она познакомила меня с Джейд, одной из своих лучших подруг, а сегодня вечером та познакомила меня с Люси, которая встречается с лучшим другом парня Джейд.

Да уж, язык сломаешь, пока выговоришь. Но они все кажутся очень милыми, и парни супергорячие, и это, видимо, уже кое-что, верно? Я завожу новых подруг, избегаю горячих богатых парней. А эти парни богаты, судя по дому парня Джейд, в котором сейчас нахожусь, — это место просто огромное. В общем, веду себя как нормальная девушка, которую никто толком не знает.

Как раз так, как я предпочитаю.

Протискиваюсь мимо какого-то раздражающего меня качка, поймав на себе чей-то косой взгляд, чья идея костюма — надеть футболку — как оригинально, и направляюсь на кухню в поисках ещё одной бутылки воды или содовой, или чего-нибудь безалкогольного. Сегодня вечером я по собственному желанию «трезвый водитель». Когда наблюдаешь, как твои родители топят свои чувства в алкоголе, дабы это помогло им забыться, ты становишься склонна избегать спиртного.

По крайней мере, я так думаю.

— Александрия! — Джейд улыбается и машет мне рукой, а затем продолжает раскладывать на тарелке брауни, которые, судя по виду, только что из духовки. Скорее, даже по запаху. Насыщенный аромат шоколада витает в кухне, заглушая ужасное сочетание запахов тел, пива и травы, которыми пропитан воздух. — Не могу насмотреться, настолько твой костюм великолепен!

Кружусь и чувствую, как колышутся прикреплённые к спине пушистые белые крылья. Хлипкий нимб, кажется, вот-вот свалится с моей головы, и я протягиваю руку, чтобы поправить его. В прошлом году я хорошо потратилась на костюм, который сейчас на мне. Тогда, покупая его для другой вечеринки на Хэллоуин, я думала, что у меня есть деньги и никаких забот в мире. Другая вечеринка, другая жизнь.

Но я больше не та девушка.

И никогда больше ей не буду. Та девушка никогда не надела бы один и тот же костюм два Хэллоуина подряд.

— Особенно мне нравятся перья, — признаётся Джейд, кивая в их сторону. Она просто по-женски отпадно крутая в своём костюме Робин. А её парень Шеп — её партнёр в борьбе с преступностью. Он весь вечер разгуливает по дому и бормочет самым хриплым голосом, на который только способен: «Я Бэтмен».

Скорее всего, к завтрашнему дню горло будет убивать его.

— Спасибо, — наконец произношу я, протягивая руку через весь островок, чтобы взять с тарелки крошечный кусочек брауни. Откусываю немного и тут же стону от удовольствия. Он не только вкусный, но ещё и тёплый. Прямо из духовки, как я и надеялась. — О, Боже, как вкусно, — бормочу, проглотив кусок.

— Домашние, — хвастается Джейд, сияя от гордости. Она придвигает тарелку ближе ко мне. — Бери ещё один.

Я качаю головой и неэлегантно запихиваю остаток пирожного в рот, затем облизываю пальцы дочиста.

— Нет, спасибо. Обычно я не ем сладкое.

Джейд хмурится.

— Почему нет?

Потому что моя мать с юных лет вбила мне в голову, что сахар — зло, что всё, что хорошо на вкус или на ощупь, на самом деле вредно. Но её больше нет. Мне не нужно беспокоиться о том, что она следит за мной, контролируя каждую потребляемую мной калорию, каждую милю, которую я пробегаю, каждую сделанную страницу домашнего задания.

Теперь я сама по себе, так почему я всё ещё позволяю ей управлять мной?

— К чёрту, — бормочу я, хватая ещё один кусок пирожного и съедая его в два укуса.

Оно стоит каждой секунды.

Смеясь, Джейд берёт тарелку и направляется к французским дверям, ведущим на задний двор.

— Я иду на улицу. Присоединишься?

— Пожалуй, я побуду здесь, на кухне.

Почему-то сейчас здесь никого нет, и это странно. Бочонок снаружи, но и здесь есть, что выпить, плюс еда.

— Я вернусь через минуту. Эти брауни буквально разлетятся, — быстро улыбнувшись мне, Джейд поворачивается и проскальзывает через дверь, закрывая её за собой.

Я иду к ящикам со льдом, которые стоят у стены, роюсь в одном из них, пока не нахожу свежую бутылку воды. Откручиваю крышку и делаю большой глоток, чувствуя сильную жажду после съеденного сладкого. Из гостиной всё ещё доносится музыка, такая громкая, что я с трудом соображаю. Мимо проносится девушка в сексуальном костюме ведьмы, и в тот момент, когда она проходит мимо меня, направляясь на улицу, начинает безудержно хихикать.

Проведя свободной рукой по волосам, смотрю вниз на свою юбку, отмечая, насколько она короткая. В прошлом году я только и делала, что привлекала парней. В этом — вряд ли. Я пытаюсь быть сдержанной, а этот костюм с глубоким вырезом и едва прикрывающей бёдра юбкой — какой угодно, но только не сдержанный. Чуть раньше я заметила, что многие парни смотрели на меня, без сомнения, заинтригованные девственно-белым платьем и перистыми ангельскими крыльями. Выгляжу так, словно сошла с подиума Victoria’s Secret.

Почти. Я не настолько тщеславна, чтобы думать, что могу быть моделью. Кроме того, мои сиськи довольно маленькие…

— Вы посмотрите, кто это тут у нас?

Я замираю от звука мужского голоса, доносящегося из-за моей спины. Супер. Я привлекла мужское внимание, которого старалась избежать. Хотя, я идиотка, раз могла подумать, что с таким костюмом у меня это получится. Одно неверное движение, и моя задница будет выставлена на всеобщее обозрение.

Медленно поворачиваюсь и вижу перед собой высокого парня. Мне приходится приложить много усилий, чтобы не закатить глаза.

Большинство парней на этой вечеринке в честь Хэллоуина сегодня просто противны, либо носят самые нелепые костюмы, либо ведут себя как придурки. Есть что-то такое в маскараде и слишком большом количестве выпивки в самую жуткую ночь года, что пробуждает в них худшее.

Этот парень в своём дешёвом костюме сутенёра не исключение. И разве его наряд не изжил себя ещё несколько лет назад? Сшитый из дешёвого жатого фиолетового бархата, отделанного леопардовым принтом с широким воротником и расклешёнными брюками, увенчанный подходящей шляпой. На нём зеркальные солнцезащитные очки, поэтому я не вижу его глаз, что заставляет меня подумать, что в этом парне есть нечто жуликоватое. На его лице огромная ухмылка, такая широкая и самодовольная, какая бывает у красивых улыбающихся парней.

Потому что он такой и есть. Смазливый. И он знает об этом.

О, и у него есть трость, которой он целится прямо в меня, на уровне примерно середины бедра.

Словно он пытается приподнять подол моей юбки.

Я делаю шаг в сторону и посылаю ему свой самый злобный взгляд.

— Ты выглядишь смешно.

— А ты выглядишь чертовски сексуально, — он опускает трость и делает шаг ко мне, его уверенная усмешка идеально подходит к его ужасному костюму. Он похож на хищного сутенёра. Или как мы, обычные люди, представляем себе, как должен выглядеть хищный сутенёр.

— Как красноречиво, — цежу я, скрещивая руки на груди. Я игнорирую лёгкое шипение удовольствия, которое доставляет мне его комментарий. Мне не должно нравиться, что он назвал меня чертовски сексуальной. Это так грубо. Он свинья.

Парень наклоняет голову вниз и на самом деле тянется, чтобы сдвинуть очки на переносицу, чтобы… что? Разглядеть меня получше?

У него крепкие нервы.

— Отличное декольте, ангел.

У меня нет того, что составляет большое декольте, но каким-то образом он заставляет меня чувствовать себя грязной из-за низкого выреза. Должно быть, из-за тона его голоса. Или, что более вероятно, из-за похотливого взгляда, которым он меня оценивает. Неужели девушки действительно находят его поведение привлекательным? Конечно, он хорошо выглядит, насколько я могу судить, но его отношение — отвратное.

— Само собой, ты промышляешь грязными комментариями? Или ты добываешь пропитание костюмчиком? — я хлопаю ресницами, строя из себя саму невинность, как и подразумевает мой ореол.

Он снова надвигает тёмные очки, прикрывая неожиданно грозные голубые глаза. Казалось, всего минуту назад он был бесконечно доволен собой, ситуацией, в которой оказался, и я удивлена этой внезапной переменой.

— Клянусь Богом, сегодня с этим костюмом мои навыки флирта спущены в унитаз, — бормочет он.

От его грубоватой честности мне становится смешно, и он медленно улыбается в ответ.

— Новость дня: девушки не находят сутенёров настолько привлекательными. Нас с юных лет учат бежать в противоположном направлении, как только замечаем одного из них.

— Это я уже выяснил, — он потирает подбородок, обхватив его большим и указательным пальцами, и я с едва сдерживаемым восхищением наблюдаю, как двигаются эти пальцы. У него красивые руки. Широкие ладони, длинные пальцы…

— И часто ты наталкиваешься на сутенёров?