Глава 27

Эмель

Даркафы в волнении ожидали ответа Касыма на вопрос Захары: собирался ли он нас убить, или позволил бы им сделать это? В теле Касыма чувствовалась какая-то неземная скованность. Он был похож на джинна. Как я могла не заметить этого раньше?

В горле у меня пересохло, а сердце начало колотиться. Я молча взмолилась о том, чтобы он взглянул на меня, хотя бы раз. И вот его глаза встретились с моими. Серебристые и яркие, а в их глубинах собралась магия.

Я надеялась заставить его сделать что-нибудь глупое: использовать магию, чтобы устроить хаос в пещере. Так мы могли бы выиграть и попробовать спастись. Но мои попытки провалились. Теперь, всё что мне осталось, это наше короткое прошлое.

— Прошу тебя, — сказала я одними губами.

На мгновение его лицо смягчилось, и угроза словно миновала. Но затем он отвернулся от меня, указал на нас и сказал даркафам:

— Пусть эти преданные люди завершат дело своей жизни.

Они медленно двинулись в нашу сторону, а Касым исчез.

Нет.

Эдала сказала, что они не были склонны к насилию, и хотя она много в чём ошибалась, я не думала, что она ошибалась насчёт этих людей. Она прожила не одну жизнь в пустыне. Она знала этот народ.

Но я тоже прожила какое-то время в пустыне, и безумие в глазах этих людей напомнило мне о безумии людей моего отца. Тех, что поклонялись ему как божеству. Даркафы не были жестокими, но они могли стать такими, если бы их божество потребовало этого от них.

— Вы убьёте нас ради женщины, которая называет себя богиней? — крикнула я в отчаянии. — Разве богиня стала бы просить вас об убийстве? Настоящая богиня — Мазира — могла бы сделать это сама.

— Мазира ничего не делает сама, — прошипел мужчина, приблизившийся ко мне.

Он прижал небольшой нож к своей груди, как человек, который использовал его только для освежевания мяса.

— А вы видели си'лу в песках? — надавила я. — Та, что спит в черепе зверя и изгибает пустыню, чтобы сделать свои шаги шире?

Все остальные остановились и начали слушать. Это напомнило мне игру в гамар. Я держала в руках две карты: знахарки и си'лы.

— Что это за богиня, которая даже не может управлять своим питомцем?

Я не могла больше видеть ни Касыма, ни Захару, когда даркафы подошли ближе.

— Захара не богиня. Она знахарка, которая научилась использовать дары Мазиры. Но её магия не безгранична. Она такая же слабая, как и те снадобья, что она использует! А вот си'ла не использует ничего кроме своей воли. И си'ла находится в сейчас пустыне. Вы можете найти её. Я могу вас к ней отвести.

— Ложь! — закричал мужчина.

— Всё произошло так, как предсказывала богиня, — сказал другой человек.

Я не могла их переубедить, и почувствовала, что начала тонуть, точно корабль с проломленным корпусом.

Мужчина с верёвкой в руках кинулся к ногам Саалима и быстро их связал. Я со всей силы наступила пяткой ему на руку. А затем сделала это ещё раз, ещё и ещё. Хрюкнув, он схватил меня за ногу, а другой связал мне ноги. Верёвка обожгла мою кожу.

Мужчина поднёс нож к моему лицу, показав мне лезвие.

— Ребёнок! — неожиданно сказал Саалим. — Я знаю, где она.

Но никто его как будто не услышал.

— Билара! — воскликнула я, перекрикивая шум. — Мы знаем, где находится Билара!

Голоса заметно стихли. А мужчина опустил нож.

— Моя дочь? — сказала какая-то женщина из-за спин других людей. — Вы знаете, где она? Они забрали её у меня. Они её увезли.

— Хранительница, — прошептал кто-то.

— Богиня сказала, что знает, где она. Она отведет нас, — сказал человек с ножом, и повернулся к своим людям. — Они не нужны нам.

— А почему она всё ещё не отвела вас к ней? — сказала я, посмотрев на мать. — Потому что она не знает, где она. Я лично видела Билару. Она носит с собой запертую серебряную коробочку, и ей нравятся засахаренные финики.

Глаза матери наполнились слезами, и она протиснулась сквозь толпу. Сжав ладони вместе, она подошла ко мне. Ей отчаянно хотелось услышать что-то ещё о дочери, по которой она так скучала. И чем дольше я говорила, тем спокойнее становились даркафы. Мы нашли выход.

Неожиданно в пещере раздался грохот, похожий на гром, который сотряс землю точно так же, как это сделала магия Касыма. А затем тьма неожиданно рассеялась, и внутрь ворвался солнечный свет. Я заморгала и увидела, что стена пещеры развалилась, точно разрушенная огромной рукой.

Ветер сдул пыль, и в проёме появилась Эдала, которая двинулась вперёд в полной тишине.

— Глупцы, — сказала она нам, когда наши путы упали на землю. — С чего вы взяли, что вам будет безопасно приходить сюда без меня? Вы должны были отправиться домой.

Она отвела нас подальше от даркафов, которые теперь стояли на коленях и смотрели на Эдалу. Она была похожа на богиню как никто другой. Магия исходила от неё, точно тепло от земли, ее глаза сияли ярким пламенем, а движения были выверенными и сильными.

Саалим подтолкнул меня к выходу из пещеры.

— Поспеши. Иди к Амиру. Он должен был подготовить верблюдов.

Нассар уже бежал в том направлении. Я обернулась и увидела, что Тамам упал на землю. Он лежал на спине, его глаза были закрыты.

— Саалим...

Я указала на его лучшего солдата.

Эдала тоже его увидела.

— Тамам!

Я никогда не слышала такой надрывный крик.

Что-то с силой ударило мне в спину так, что я перестала дышать и упала на колени.

Я сжала руками грудь и села. Все, кто были в пещере, отлетели назад. А затем я увидела Эдалу, склонившуюся над Тамамом. Её щёки были мокрыми. Он не двигался.

Нет.

Я попыталась отползти от этой сцены.

Эдала прижала руки к его лицу, коснулась губами лба. Саалим попытался встать и подойти к ним, но упёрся в невидимый барьер. Никто не мог к ним приблизиться.

Земля вокруг нас снова затряслась, и камни попадали с потолка. На этот раз вниз посыпалось ещё больше песка.

— Она вот-вот рухнет! — закричал кто-то из толпы.

Даркафы повскакивали на ноги и попытались выбежать из пещеры, но точно так же упёрлись в невидимую стену. Они не могли подойти к нам. Не могли уйти. Раздался треск раскалывающегося камня над нами. Когда я вскочила на ноги, наступила тишина, похожая на толстое одеяло, заглушившее все звуки. Я знала эту тишину.

Так останавливалось время.

В самом верху пещеры камень, отколовшийся от потолка, завис в воздухе. Только магия Эдалы не давала пещере разрушиться. Я на мгновение уставилась на эту сцену, после чего увидела, что Саалим, Нассар и Эдала всё ещё шевелятся. А затем какое-то движение на земле привлекло моё внимание.

Хвала Эйкабу, это был Тамам! Он был жив! Он сдвинул голову, согнул колено. После чего поднял руку и накрыл ею руку Эдалы, которая лежала на его лице. Она нежно произнесла его имя, а затем закричала нам, чтобы мы уходили.

Саалим бросился ко мне.

— Ты не ранена?

Он схватил меня за руку и повёл из пещеры.

— Нет, — выдохнула я.

Я никогда не была так рада снова оказаться под солнцем, и замедлила шаг. Неподвижность пустыни и пыль в воздухе вернули меня в то время, когда Саалим останавливал время, чтобы мы могли спокойно путешествовать по миру, пока тот задерживал дыхание. Только на этот раз остановилась не жизнь. Остановилась смерть.

Нутро пещеры было разворочено, куски камней разметало вокруг. Мы начали обходить валуны, чтобы добраться до Амира, который ждал нас с нашими верблюдами. Видел ли он прибытие Эдалы?

Саалим замедлил шаг и ещё крепче сжал мою руку. Я проследила за его взглядом.

Нет.

Амир лежал на земле и не двигался. Молясь о том, чтобы это была магия Эдалы, я последовала за Саалимом, который побежал к своему солдату.

Саалим упал на колени рядом с ним, и когда я увидела осунувшееся лицо Амира и его бледное тело, в котором больше не билось сердце, я поняла, что это была не игра магии. Его душа ожидала птиц Мазиры.

— Амир! — закричал Саалим, схватив своего друга за плечи и резко его встряхнув.

Нассар оказался рядом с Саалимом и начал кричать Амиру, чтобы тот пробудился. Глаза Нассара были мокрыми, губы тряслись. Мои глаза наполнились слезами, и я начала вытирать щёки кулаками.

— Перестаньте, его уже нет, — произнесла Эдала за нашими спинами.

Её голос сорвался, выдав всю печаль, которую она испытывала. Тамам шёл рядом с ней, его лицо уже зажило, точно раны были нарисованными и их смыло. Когда он увидел Амира, он опустился на колено рядом с королём и склонил голову.

Ветер прошёлся своими пальцами по моему лицу — мягкий и успокаивающий — и звук падающих камней разрезал воздух — резкий и жестокий. Время, включая все его прекрасные и ужасные вещи, снова пошло вперёд.

Дюна над пещерой рухнула вниз, точно зыбучие пески, а камни внутри неё попадали. Это был самый громкий звук, который я когда-либо слышала, и самое мощное разрушение, которое я когда-либо видела. Трясущейся рукой я закрыла рот, наблюдая за облаком пыли, которое поднялось с руин. Пещера пропала, а вместе с ней и все те люди и дети.

— Я не собираюсь ничего об этом слышать, — сказала Эдала, переводя взгляд между нами. — Они могли вас убить.

Она широко раскрыла глаза, словно ожидая ответа. Саалим повернулся в сторону пещеры с бледным лицом. Его словно разрывало между его другом, разрушением и теми обязанностями короля, которые всё ещё давили на него.

Несмотря на то, что Эдала старалась казаться смелой, даже си'ла была способна чувствовать вину и боль. Она моргнула раз-другой, и слёзы пропали.

Меч Амира, вынутый из ножен, лежал подле него. Саалим подошёл и поднял его.

— Кто это сделал? — его голос сотрясла ярость.

Эдала подняла подбородок.

— Было глупо пытаться остановить Захару и Касыма мечом, — а затем её голос смягчился. — Он не смог совладать с магией.

Тело Амира не было повреждено. Неужели Касым убил его, чтобы тот не убежал? Мои пальцы задрожали, когда я закрыла рот рукой.

— Где они? — медленно спросил Саалим, закипая.

— Вон там.

Эдала указала куда-то пальцем.

Я посмотрела на Амира, ожидая, что он объяснит, но горе вновь накрыло меня, когда я осознала, что его больше нет. Закусив щёку, я постаралась смотреть куда угодно, только не на него.