И всё же после стольких дней без зелени, сады манили меня. Восковые листья постриженных деревьев и цветущие кусты сверкали под солнцем, когда я шла мимо них. Я встретила пару знакомых слуг, которые приветственно мне кивнули. Было странно вернуться во дворец и чувствовать себя так, словно я вернулась домой.

На краю сада всё ещё сохранился слабый запах дыма. Серый пепел покрывал мощёную дорожку, ведущую к двери дома Захары. Стоя в тени деревьев, я задумалась о том, как сильно изменилась моя жизнь с тех пор, как я впервые приехала в Мадинат Алмулихи с Саалимом. Казалось бы, не так давно я стояла на этом самом месте, стены дворца были разрушены, у меня под ногами лежала разбитая плитка, а рядом со мной был мой любимый. Теперь же здесь стояли гладкие стены, меня окружал роскошный сад, но я была одинока.

Войдя в дом Захары, я прошла под почерневшей аркой на кухню. Большинство снадобий было уничтожено, полки сгорели, но на некоторых всё ещё стояли банки. Я знала, что среди них были ценные снадобья. Я начала перебирать разбросанные вещи, как вдруг заметила края какой-то книги. Книга рецептов Захары.

Протерев обложку, я начала листать страницы. Удивительно, но огонь не повредил книгу. Я остановилась на странице, которая была помечена пером грифа. Дита. Я помнила, что видела этот рецепт раньше — смертельный тоник. На этот раз я гораздо быстрее прочитала список ингредиентов. И остановилась на семенах клещевины.

Захара частенько просила меня принести их для неё с рынка. Моя голова загудела, когда я вспомнила о том, сколько раз Захара жаловалась на то, что Саалим не принимал её тоник.

Боги, всё это время...

У меня за спиной послышались приближающиеся шаги, и ко мне подошёл Саалим.

— Я знал, что найду тебя здесь.

Резко встав вместе с книгой, я проговорила:

— Она пыталась тебя отравить.

Этот тоник должен был сработать, так как для него не требовалась магия. Я не смогла бы его спасти, так как Мазира не смогла бы вмешаться.

— Почему ты не заболел?

Он взял у меня книгу и начал перелистывать толстые страницы. Похоже, содержащаяся в ней информация не смутила его.

— Я не пью то, что дают мне люди, которым я не доверяю. Этому научила меня моя мать. Она говорила, что мой отец слишком доверял людям, и его мог отравить любой торговец на рынке.

Я вспомнила, сколько раз я перетирала снадобья в пасту для мазей Саалима.

— Но ты выпил тот обезболивающий тоник, который я для тебя сделала.

— Я тебе доверял, — сказал он.

— Даже тогда?

— Даже тогда.

Он положил руку мне на плечо, и я расслабилась от его прикосновения.

— Ты ведь не планируешь здесь оставаться? — спросил он, указав на сгоревший дом Захары.

— Нет.

Мой пульс ускорился, когда я представила, что могла бы разделить с ним его башню.

— Надеюсь, я поступил не слишком самонадеянно, когда попросил Нику подготовить для тебя гостевую башню.

Я проглотила свою надежду.

— Конечно.

— Эмель, — сказал Саалим, когда я забрала у него книгу Захары. — Каждая частичка меня хочет отвести тебя в свою башню. Но Елена... Мне нужно...

— Я понимаю...

— Нет, ты не понимаешь.

Он развернул меня к себе лицом и прижал руки к моим плечам.

— Я не допущу, чтобы тебя воспринимали, как ахиру.

Он замолчал, а затем сказал:

— А ещё голос моего отца всё ещё громко звучит в моей памяти.

Его отца, который просил Саалима жениться на Елене. Мою грудь сдавило, и дыхание сбилось.

— Но в последнее время я начинаю думать о том, что, может быть, мне стоит поступить именно так, как я хочу?

Медленно он провёл пальцем по моей щеке, и кожу на ней начало покалывать.

— Один мой друг как-то сказал мне, что правильный выбор — это такой выбор, который кажется правильным для тебя, — сказала я.

— Этим другом был я?

Я улыбнулась

— Ты.

— И что ты выбрала?

Я обдумала его вопрос.

— Во-первых, я выбрала себя.

Я пожелала свободы от Соляного короля для себя.

Он наклонил голову.

— А затем я выбрала тебя.

Саалим повёл меня во дворец, и когда мы поднимались по винтовой лестнице гостевой башни, я спросила его про Касыма и Захару.

Эдала сказала, что они направлялись в нашу сторону, но так и не прибыли в город. Интересно, почему Касым не использовал магию, чтобы доставить их в Алмулихи, как это сделала Эдала? Может быть, они хотели застать нас врасплох?

— Она может чувствовать магию в любом месте пустыни, — сказал благоговейно Саалим; было заметно, как он гордился своей сестрой.

Белые стены гостиной были яркими в свете утренних солнечных лучей, которые проникали сквозь арочные окна.

— Она сказала, что осталось только три человека, которые могли использовать магию. Когда-то их было четыре.

Он встретился со мной взглядом.

— Ты был одним из четырёх?

Он кивнул.

— А теперь это Эдала, Захара и Касым?

— Насколько ей известно.

— И нет никаких других джиннов?

— Если они и есть, она считает, что они находятся в заточении, так как она не чувствует присутствия кого-то ещё. Но они, видимо, хорошо где-то спрятаны.

Ника оставила поднос с чаем и миску с финиками. Помещение наполнял треск огня, который недавно разожгли. Взяв чашку чая, которую налил мне Саалим, я сказала:

— Значит, мы подождём их прихода, а что потом?

Он сел рядом со мной на лавку, покрытую подушками, его бедро коснулось моей ноги. Сделав глубокий вдох, он раскрыл рот, а затем закрыл его.

Тишина подтвердила мои подозрения: их надо было уничтожить. Они намеревались убить Саалима и посадить Касыма на трон. Их смерть была нашим единственным вариантом.

— Куда ты? — спросил Саалим, когда я встала.

— К Эдале.

Как мы могли убить джинна?

Я слетела вниз по лестнице и почти бегом побежала по коридорам, пока не оказалась на другой половине дворца и не начала подниматься по лестнице в башню Эдалы и Надии. Запыхавшись, я застала там очень странную картину. Эдала сидела напротив Мариам, которая обхватила руками Билару, словно защищая её.

Все, кроме Билары, повернулись ко мне, когда я вошла.

Эдала встала.

— Что случилось?

Покачав головой, я сказала:

— Ничего, я пришла поговорить о...

Я перевела взгляд на девочку, которая крепко прижимала металлическую коробку к своей груди. Сосуд Касыма. Теперь, когда я понимала, что это было, я как будто начала видеть, как от неё исходит магия. Мы могли прямо сейчас избавиться от Касыма, если бы смогли её открыть.

— Мы пойдём, — быстро сказала Мариам, взяв Билару за руку, и повела её мимо меня.

Я хотела остановить их и вырвать сосуд из рук ребёнка. Но Мариам уже начала помогать ей спускаться по лестнице. Билара доверяла Мариам как своей родной матери. Было бы бессердечно забрать сосуд у девочки. Пока я была к этому не готова.

Когда они скрылись из виду, я кинулась к Эдале.

— Как можно убить джинна?

Она приподняла брови и плюхнулась на лавку, покрытую подушками.

— Надо убить хозяина и сжечь сосуд, когда внутри него будет находиться джинн.

Похоже, она пришла к тому же самому заключению, что и Саалим.

— Если это именно то, что мы должны...

— Да.

Ее глаза заблестели от слёз. Она закрыла их.

Указав в ту сторону, куда ушла Билара, я сказала:

— А мы уверены, что она не хозяин Касыма? Почему тогда Билара всё ещё носит с собой эту коробку? — сказала я, почти задыхаясь.

Что если нам придётся убить ребенка?

Эдала потёрла глаза. Её лицо сморщилось, подтвердив мои подозрения.

— Ты знала, что они готовили специальный яд? Если мать выпивала его, ребенок рождался таким. Идеальный хранитель для джинна. Радуйся, что ты не видела детей в той пещере. Их выводили, чтобы сделать из них хранителей, — её лицо сделалось суровым. — Теперь они не смогут этого делать.

— Если мы не знаем, кто его хозяин, как мы можем уничтожить джинна, — даже я не могла произносить имя её брата вслух, когда мы говорили о его убийстве, — не причинив вреда Биларе?

— Касыму нужен новый хозяин.

Эдала уставилась на полки позади меня. Может быть, она смотрела на свой совместный портрет с Тамамом?

— Я легко смогу забрать сосуд, когда мы будем готовы, но коробка запечатана. Я не смогу её открыть.

— Запечатана?

— Она не открывается как обычная коробка. Всё гораздо сложнее.

Раздались шаги, и когда я повернулась к лестнице, я была удивлена увидеть Тамама. Ему было так же неловко увидеть меня.

— У нас есть время, — сказала мне Эдала, выпроваживая меня. — Сегодня ни о чём не беспокойся. Мы начнём беспокоиться, когда они прибудут.

Когда я обернулась, я увидела, как Эдала обхватила Тамама за талию.

***

На столе в обеденном зале стояли подносы и миски с едой. Мой желудок заурчал, поэтому я задержалась там.

Когда я закинула кусочек лепешки в рот, чья-то тень пересекла балкон. Саалим стоял там совсем один.

— Что ты тут делаешь? — спросила я.

Его локти были прижаты к перилам, а взгляд был прикован к морю.

Он посмотрел на лепешку в моих руках.

— Подозреваю, то же, что и ты.

Уголок его губ приподнялся, когда он проследил за тем, как я на цыпочках подошла к краю балкона. Как бы долго я ни жила во дворце, я никогда не смогла бы привыкнуть к тому, чтобы парить в небе. Внизу я увидела людей, которые заходили в дома и выходили из них, или шли по улицам. Несколько человек указали на Саалима, один даже помахал ему. Саалим не заметил этого, а если и заметил, то проигнорировал его

— Каково это... жить вот так? — я указала вниз на людей.

Он задумался, а затем сказал.

— В основном, одиноко.

Я раскрыла рот.

— Но вокруг тебя столько людей. Столько друзей...

Я вспомнила о своей жизни во дворце отца. Я бы никогда не назвала её одинокой.

— Они мне не друзья. Им платит дворец и народ Алмулихи за то, чтобы они здесь находились.

Он скрестил руки и облокотился бедром о перила.

— Я могу доверять лишь очень немногим, чьё нахождение здесь связано не только с моим статусом короля.

Мне захотелось расплести его руки, обернуть их вокруг себя и повторить то, что сказала Эдала: "Сегодня ни о чём не беспокойся".

— Ты можешь доверять мне.