Несмотря на то, что я этого совсем не хотела, я поняла, что она мне нравится. Оказавшись с ней рядом, я смогла хорошо её рассмотреть. Она пахла далёкими незнакомыми местами и вещами. Она была ниже и миниатюрнее меня. Я подумала о том, что сказала бы Хадийя:

— Мужчинам нравится чувствовать плоть в своих руках.

Но королевский титул значил гораздо больше широких бёдер.

Мы ехали на повозке до пристани гораздо дольше, чем если бы пошли пешком. Море из людей было таким плотным, что лошади едва могли проехать. Даже если образовывался просвет, это мало нам помогало, так как очень многие хотели поговорить со своим королём и будущей королевой. Даже если они просто хотели поприветствовать их или поблагодарить Саалима за что-то, мы всё равно останавливались.

Елена, сидевшая напротив меня, наклонилась вперёд и слегка коснулась хиджаба, обрамлявшего моё лицо.

— Это так красиво; я не могу отвести глаз.

Я поблагодарила её, и мне захотелось вернуть ей её комплимент, но её платье выглядело таким формальным и скучным по сравнению с моим, что моя похвала прозвучала бы сухо. Елена избавила меня от этой проблемы и спросила меня о моём доме. Люди вокруг прервали разговоры, желая послушать нас. Она забросала меня вопросами. Казалось, её очень впечатлила моя жизнь, и я почувствовала гордость за те места, где выросла.

Лошади набрали скорость, когда мы поехали по главной улице, а толпа рассосалась.

— Почти приехали, — сказал Саалим.

— Куда мы едем? — спросила я вслух, когда мы подъехали к пустой пристани, вдоль которой выстроились огромные корабли.

Почти все они были пришвартованы, их спящие паруса были туго перетянуты канатами, а сами они молчаливо качались на волнах. В конце пристани стоял один единственный корабль, паруса которого надувал ветер, из-за чего тот сильно накренялся.

Амир показал на него.

— Вот сюда.

Я ненавидела гулять по пристани, а теперь мне надо было сесть на корабль?

Воздух наполнил смех, и когда я посмотрела наверх, я увидела, что многие уже взошли на борт.

— Вот здесь и будет проходить праздник, — сказал Амир с улыбкой и подтолкнул меня локтем.

— На корабле?

Я сглотнула желчь, подступившую к моему горлу.

— Ты сама всё увидишь!

Трап, который вёл на корабль, был не толще обыкновенной доски. Люди поднимались по нему, почти не испытывая беспокойства. Женщины вскрикивали и смеялись, когда мужчины начинали качать доску. Елена с лёгкостью поднялась наверх, что говорило о том, что она привыкла путешествовать по морю. Саалим отошёл в сторону, ожидая меня. Внизу остались только мы с ним и стражники.

— Я не могу, — прошептала я.

— Эмель, — настойчиво проговорил Саалим. — Доска устойчива, видишь?

Он прижал ногу по центру трапа, и я была готова поклясться, что планки продавились.

Корабль качался на огромных волнах, которые набегали на берег, а затем уходили прочь, растягивая верёвки, удерживающие его. Если бы я упала между кораблём и пристанью, я бы разбилась.

— Пожалуйста, — снова попытался Саалим. — Со мной вместе.

Он протянул мне руку.

Это был последний раз, когда я могла его коснуться.

Я медленно вложила свою руку в его. Она ощущалась как огонь, как прохладная вода, как перина. Чувство успокоения, исходившее от его рук, которое я когда-то испытывала, распространилось по моей руке, когда он коснулся её. Не отпускай меня. Неужели он тоже это чувствовал? Он смотрел на меня так, словно тоже не хотел меня отпускать. Всё говорило мне о том, что я должна упасть ему на грудь, прижать его к себе и всё ему рассказать.

Его пальцы обхватили мою руку, и теперь я видела только его. Исчез корабль и гости у нас за спиной, исчезли стражники вокруг нас. Всё погрузилось в туман. Превратилось в ничего не значащий фон. Последовав за ним, я ступила на трап.

Когда подул ветер, я ещё сильнее вцепилась в его руку и остановилась. Почувствовав мой страх, он поменял положение, и его вторая рука легла мне на плечо.

— Я не дам тебе упасть, — тихо сказал он. — Мы почти пришли.

Его большой палец прошёлся по моим костяшкам. Это было лёгкое прикосновение, но оно могло бы сдвинуть дюну.

И вот мы оказались наверху. Мои ноги ступили на твёрдую палубу корабля, колени подогнулись, и я испытала облегчение.

Мир вокруг снова обрёл свои очертания. Я стояла на чем-то неустойчивом. Корабль качался, и я пошатывалась вместе с ним. Саалим всё ещё не отпускал меня, он сжал меня ещё крепче, не давая мне упасть.

— Ты к этому привыкнешь. Просто немного подожди. Вот.

Он подвёл меня к лавке, на которой лежали подушки. Женщины, собравшиеся на лавке, вежливо мне улыбнулись.

— Садись сюда. Позволь мне принести тебе чего-нибудь выпить.

С низкой лавки я наконец-то смогла разглядеть то, что меня окружало.

Богатые люди, завёрнутые в шёлк и намазанные дорогими маслами, скользили мимо, смеялись, болтали и облокачивались на перила, которые не давали им упасть в море. Это был поистине королевский праздник.

Выпрямив спину, я смогла разглядеть неровные края Мадината Алмулихи, который возвышался за бортом корабля. Купола дворца, сверкающие в солнечном свете, тянулись до самого неба. Они были гораздо выше, чем дворец моего отца.

— Так ты ахира короля? — воодушевленно спросила одна из женщин.

Она была очень молоденькой, может быть, возраста Рахимы.

— Нет, — ответила я и напряглась.

На её лице отразилось удивление, но она быстро взяла себя в руки.

— А ты? — спросила я.

Женщина покачала головой, словно это её расстраивало, и сделала глоток своего напитка. На неё упала тень, и уголки её губ слегка приподнялись.

— Выпей вот это, — сказал Саалим, неожиданно появившись передо мной.

Я быстро встала, желая получить ещё больше его внимания. Но сделав это, я снова покачнулась вместе с кораблем, и Саалим предложил мне сесть.

— Я найду тебя после отплытия. Главное привыкнуть к ритму.

Он опустил взгляд на палубу и расставил ноги, словно пытаясь мне это продемонстрировать.

— Отплытия? — спросила я. — Мы куда-то поплывем?

Теперь мой голос звучал очень низко.

Он кивнул, после чего оставил меня.

Когда корабль, наконец, отчалил от пристани, я крепко схватилась за лавку, позабыв о чае, который принёс мне Саалим. Я почти понимала, почему это могло нравиться — это было ощущение свободы, создаваемое порывами ветра, который надувал паруса, когда корабль уходил всё дальше в море — но чем дальше мы плыли, тем страшнее мне становилось.

Если бы корабль начал тонуть, мы все были бы обречены.

— Ты здесь с самого утра, — сказал мужской голос. И я почувствовала, как примялись подушки рядом со мной. — Не против, если я присоединюсь?

Омар.

Боги, неужели я никогда от него не избавлюсь? Он пах всё так же — алкоголем, пόтом, а ещё чем-то приторным, что он наносил на кожу. Этот аромат напомнил мне о тех ужасных ночах, которые он провёл со мной, когда я была ахирой. Неужели даже после того, как магия изменила пустыню, этот мужчина остался всё тем же?

— Я бы предпочла побыть одна, — тихо сказала я ему.

Большинство людей, которые оказались гораздо смелее меня, стояли на корме и наблюдали за тем, как уменьшался Мадинат Алмулихи по мере того, как мы плыли всё дальше в сторону горизонта.

— Я здесь с королём. Он скоро ко мне подойдёт.

— С королём? — он рассмеялся. — Не думаю, что он сможет уделить тебе внимание в ближайшее время.

Омар кивнул на группу людей на носу корабля, Саалим был среди них. Лучи заходящего солнца освещали его и Елену.

Мои плечи опустились.

— Не волнуйся, голубка моя, — сказал он.

Голубка моя. Именно так называл меня отец. И именно так называл меня Омар во время тех ужасных ночей.

— Есть множество состоятельных людей, которым ты можешь понравиться. И которых не будет интересовать твоё происхождение.

Он наклонился ко мне.

— Мы, люди пустыни, совсем не привередливы. Нам нравится, когда наши женщины одеваются так же, как и мы.

Не сводя глаз с горизонта, я встала. Я ничего не была должна этому человеку. Никакой Соляной король больше не мог диктовать мне моё поведение. Приказав себе твёрдо стоять на ногах, я начала продвигаться в сторону перил.

— Неужели я расстроил тебя? Прошу прощения, — сказал Омар, следуя за мной.

— Расстроил, — я повернулась к нему и позволила своему гневу придать мне сил. — Своим снисходительным отношением. Своим поведением во дворце, когда мы впервые увиделись. Самим фактом своего присутствия при дворе моего отца несколько лун назад. Синяками, которые ты оставил на моих руках.

Я не знала, приезжал ли Омар ко двору моего отца и спал ли тогда со мной, ведя себя так бесцеремонно и жестоко, в этой изменившейся пустыне. Помнил ли он об этом? Но я же помнила, и я отказывалась жить с этими воспоминаниями в одиночку.

— Омар, — сказала я, наклонившись к нему.

Он отпрянул от меня.

— Ты знаешь, что меня почти отдали твоему отцу, чтобы я служила тебе в качестве шлюхи?

Корабль качнулся, и мои колени подогнулись. Но я не упала.

Он раскрыл рот и снова его закрыл. Остались ли у тебя эти воспоминания, Омар? Позволь мне вернуть их тебе.

И я это сделала. В ярчайших подробностях.

— Для меня не было ничего более отвратительного, чем стать игрушкой в руках животного. У меня королевское происхождение, — огрызнулась я. — Я дочь короля. Но даже если бы это было не так, мне не нужно, чтобы такие люди как ты рассказывали мне, сколько я стою.

Я не дала ему возможности ответить. Развернувшись, я увидела женщину, которая спускалась под палубу. Я быстро её догнала, ступая тихо и легко, несмотря на стук сердца и шум в ушах.

К счастью, Омар не пошёл за мной.

Под палубой было темно и накурено. Сделав вдох, я поняла, что люди курили бурак. Слуга, глаза которого выглядели такими же затуманенными, как у остальных гостей, прошёл мимо с серебряными чашами, заполненными лепестками буракской розы. Увидев меня, он предложил мне поднос. Я покачала головой.