Глава 31

Глава 31

Саалим

Дворец огромен и пуст. Жалкое подобие дома. А я снова стал марионеткой, вынужденной вечно жить здесь. Я шёл по коридорам, и моими единственными спутниками были шелест ткани и стук шагов по камню. Я уже переживал это. Было так жестоко оплакивать свою семью дважды.

Я остановился на полпути.

— Где Тамам?

Перед моей башней на месте Тамама стоял солдат с равнодушным лицом.

— Не могу знать. Азим поставил меня сюда. Место пустовало.

Знал ли Тамам об Эдале?

Поднявшись на этаж, я посмотрел наверх, на покои Касыма. Я собирался попросить слуг уничтожить всё, что осталось внутри.

Повернувшись в сторону своей комнаты, я облегченно вздохнул. Наконец-то я остался один и мог подумать.

После смерти родителей я проводил много времени, вспоминая свои ошибки, и старался не повторить их. Именно поэтому я не вёл себя как король города. Я был форменным идиотом и чаще всего ориентировался на то, что будет считаться правильным, а не на то, что было правильно для моего города и его жителей. Лидеры не вели себя подобным образом.

Теперь же мне надо было стать лидером.

Оттолкнувшись от подоконника, я подошёл к тазу с водой, стоящему у двери. На дне лежали три камня: отец, мать и Надия. Рядом с тазом лежал льняной свёрток, который дала мне Лика. Развернув ткань, я уставился на неровный белый камень. Соль в форме камня. Кажется, они называли это "халит". Он должен был раствориться, если бы его оставили в воде. Он предпочитал сухой воздух и солнце.

В точности как моя мать.

Я достал её камень из таза и положил его рядом. Я отнёс камень из соли на подоконник, чтобы он мог провести несколько дней на солнце. Там моя мать могла отдохнуть. Вместе с Эйкабом.

Камни Касыма и Эдалы всё ещё лежали в мешке. Они стукнулись друг о друга, когда я сжал их в кулаке. Я замер, а затем поместил Эдалу вместе с остальными. Было ли там место для Касыма?

Не мне было это решать. Его судьба была в руках Мазиры. Всё, чем он был, всё, что он совершил, должно было остаться для меня в прошлом. Я положил его камень — серый и гладкий — на дно таза вместе с остальными камнями нашей семьи.

Наконец, я достал из воды камень отца: чёрный, тяжёлый и блестящий. Я зажал его между ладонями, поднёс ко лбу и начал молиться.

Вахир, позволь мне остаться в этих водах.

Я вернулся к письменному столу и начал сортировать письма и дела. На этот раз сосредоточенно и энергично. Я был королём. Каждый раз, когда я думал об этом, меня накрывала лёгкость, а кожа слегка покрывалась мурашками. Завтра я собирался поговорить с Азимом, Экрамом, Нассаром. Вместе мы могли оставить позади ужасное прошлое. Мы должны были двигаться вперёд. Я был их лидером, а эти люди — моими помощниками. Понадобилось бы время, но я собирался заслужить право быть королём.

Я работал с просьбами, обращался то к одной задаче, то к другой, заканчивая то, что так долго ожидало моего внимания, и всё вокруг как будто начало вставать на места. На дне стопки я обнаружил старое письмо от отца Елены, в котором назывался день, когда они должны были приехать на свадьбу. Пергамент был мягким, превосходного качества, и кончики моих пальцев отрешенно двигались по нему, пока я снова и снова перечитывал слова.

Послышались шаги. Вошла Мариам, чтобы разжечь огонь.

— Вам позвать кого-нибудь перед сном? — спросила она, оглядев мою работу с плохо скрываемым удивлением.

Я потряс уставшей рукой и передал ей готовые письма. Она положила их на стул, после чего подошла к очагу. Я обдумал её предложение. Но сегодня я не хотел Дайму. Я снова взглянул на письмо, лежавшее передо мной. Имя Елены растянулось на нём, точно руки, обращённые в мою сторону.

— Не сегодня, Мариам. Как там ребенок?

Она потыкала кочергой в огонь.

— Она была безутешна, тянула руки в разные стороны и ещё больше расстроилась, когда не смогла найти коробку. Приходила Эмель с мешком фиников. Это помогло. Билара наконец-то заснула. Я не понимаю, как мы могли потерять её. Она никогда не выпускала её из рук.

— Может быть, мне стоит сделать новую?

Мариам медленно встала и потёрла поясницу.

— Нет, — сказала она, подняв письма со стула. — Она должна научиться жить без неё.

Когда Мариам ушла, я встал из-за стола и начал раздеваться. Рядом с гардеробом я увидел начищенные сапоги, приготовленные для свадьбы, которые я пнул в сторону, когда поспешно покидал комнату.

Ещё одно напоминание о Елене.

Опустившись на колени, я поставил сапоги рядом с мечом, который стоял в ножнах, прислоненный к стене. Это был меч моего отца, а теперь мой.

Я так долго разделял свои жизни надвое и думал, что везде успею, но это было не так. Я больше не был ребёнком, который мечтал держать в руках меч.

Я был королём. Пришло время вести себя как король.

Взгляд снова переместился на сапоги, и я кивнул, приняв решение.

Я был королём. Королём, который должен был жениться на принцессе.

Написал письмо отцу Елены.

Я был королём. Я больше не был мальчиком.

Но эти слова не взбодрили меня, как несколько мгновений назад. Не сейчас, когда пришла пора прощаться.

Луна ещё не встала. Было ещё не слишком поздно.

Я пошёл вниз по лестнице, принятое мной решение пугало меня. Сам факт, что я должен был попрощаться с частью своей жизни... с этим гобеленом, составляющим моё будущее, почти заставил меня развернуться. Сказать ей "нет". Я присел, и тошнота подступила к моему горлу. Сделав несколько глубоких вдохов, я встал и продолжил спускаться по лестнице.

— Мой король, — сказал солдат, отделившись от стены, на которую он опирался

— Я скоро вернусь.

— Вам нужно сопровождение?

Я покачал головой и пошёл по коридору, не в силах больше вымолвить ни слова, опасаясь, что он остановит меня, опасаясь, что я заставлю его поднять Нассара с кровати в поисках совета. Но я должен был принять это решение сам. Я знал, что оно было верным.

Я поднялся по лестнице гостевой башни и встал у двери. Замешкавшись, я посмотрел вниз на лестницу. Нет, это не могло подождать. Ей надо было решить, что она хотела делать дальше, куда она хотела отправиться. Тошнота снова накатила на меня. Я почувствовал себя так, словно огромная часть моего прошлого сорвалась с цепи, точно корабль, у которого оторвался якорь.

— Эмель? — позвал я, и мой голос задрожал, как у ребёнка.

Каким я был жалким. Откашлявшись, я толкнул дверь и снова позвал её, но она не ответила.

Ничего не услышав, я вошёл в комнату. Она была хорошо освещена, факелы и камин горели. Похоже, Мариам побывала и здесь тоже.

Куда она ушла после ужина, если не сюда? Предательское чувство облегчения начало нашёптывать мне, что я мог сообщить ей в другой раз. Это необязательно было делать сейчас.

Войдя в её комнату, я как будто ступил на запретную территорию, но ведь это был мой дворец. Комната была нетронутой, постель была гладкой, точно камень. В комнате не было ничего такого, что говорило о том, что Эмель жила здесь.

А может быть она здесь не жила? Мои руки безвольно опустились. Может быть, она ушла навсегда?

Я раскрыл гардероб и выдохнул. Одежда свисала с крючков и была уложена в деревянные коробки. Её одежда. Что-то яркое привлекло моё внимание в задней части шкафа.

Её мешок.

Он был раскрыт, а внутри сверкало золото. Золото? Зачем она носила с собой золото всё это время? Мешок был на удивление лёгким, но в нём что-то гремело, когда я перенёс его на кровать.

— Эмель? — снова позвал я, взглянув в сторону ванной.

Ничего.

Металл был холодным, когда я коснулся его, и хотя мне хотелось изучить содержимое мешка, я отпустил его и пошёл прочь от кровати.

По комнате пронесся порыв ветра, и я пошёл за ним на балкон. Во всем городе окна светились оранжевым светом, а облака всё ещё закрывали небо. Дождь закончился, но камни внизу пока ещё были мокрыми. Облокотившись о перила и почувствовав пальцами холодные капли воды, я подумал о людях, которые здесь жили. Они спали, работали и любили, потому что доверяли мне, а до этого моему отцу. Они верили, что мы защитим их, будем служить для них якорем и кровом. Сегодня Касым попытался подорвать это доверие. Ему это не удалось, но что, если бы здесь не было Эмель? Я был готов встретить такое будущее.

— Саалим?

Мой пульс ускорился, и я повернулся к Эмель.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она как будто нервно, сделав шаг в мою сторону. — Мои вещи... — сказала она, оглянувшись.

— Я не копался в них, — сказал я.

Мне хотелось протянуть к ней руки, коснуться ладонью её лица, но я не пошевелился.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Уже поздно.

— Это не может ждать.

Она повела меня обратно в комнату, и мы очутились у огня. Эмель отказалась от стула и села на ковёр. Она начала протягивать руки к пламени, чтобы согреть их, когда я сел рядом.

Уперев локти в колени, я осмотрел её лицо.

— Я принял решение.

Она подождала, затем ненадолго взглянула на меня, а потом снова перевела взгляд на пламя и сжала губы.

— В тронном зале стоит ещё один трон. Он пустой и ему нужна королева. Там есть корона, но она холодна. И она предназначена для женщины, которой хватит силы её удержать, — сказал я, после чего замолчал и посмотрел на свои сжатые руки.

— А ещё есть король, сидящий напротив женщины, которая когда-то была ахирой, ученицей знахарки, которая освободила джинна и которая точно так же одинока.

Её глаза встретились с моими, а рот слегка приоткрылся.

— Мой отец выбрал корону, а не своё сердце. Он совершил ошибку. Я не повторю её, — сказал он.

Я сел перед ней на колени и осторожно взял её тёплую руку.

— Я выбираю и то, и другое, — сделав вдох, я продолжил: — Согласна ли дочь Соляного короля выйти замуж за сына солеискательницы?

Её глаза стали такими тёмными, что я ничего не мог разглядеть в их глубинах. Она могла скрывать там столько секретов. Что же она скажет?

Она сняла с шеи платок, после чего сжала руку в кулак.

— Я? — спросила она, её глаза сверкали. — Ты выбираешь меня?