Три пары глаз впились в мой обнаженный безымянный палец. Выражение лица Доминика потемнело, а температура упала еще на десяток градусов.

— Теперь ты знаешь, — если раньше его голос был холодным, то теперь он был определенно арктическим. — Я верю, что тебе есть где побыть в другом месте. Не так ли, Дрю? — В спокойном произнесении его имени прозвучало больше угрозы, чем в любом прямом высказывании.

Дрю не стал ответить. Он сбежал, оставив меня одну с разъяренным мужем и угольками гнева, тлеющими в моем животе.

Я стряхнула руку Доминика и повернулась к нему лицом.

— Серьезно? Что не так с тобой? Ты напугал этого бедного мальчика до полусмерти!

— Этот бедный мальчик приставал к моей жене, — глаза Доминика сверкнули. — Чего ты ожидала от меня? Что я похлопаю его по спине?

— Он не знал, что я замужем, — я покачала головой. — Что ты вообще здесь делаешь? Не говори мне, что преследуешь меня. — Я бы не стала на это надеяться. Он пойдет на все, чтобы победить.

Легкое веселье на лице сменило его гнев.

— Бар находится дальше на соседней улице моего офиса, amor. У меня здесь была встреча с клиентом.

— Ой, — верно. Я выбрала этот бар из списка «лучших мест для счастливых часов в городе» и совершенно забыла, что он находится так близко к работе Доминика.

Выражение его лица смягчилось.

— Спроси меня еще раз в другой день, и мой ответ будет другим. Я бы преследовал тебя, если бы это означало, что ты снова заговоришь со мной.

— Как романтично.

— Я перестал быть романтиком, Алессандра. Я в отчаянии.

Мне пришлось безжалостно подавить сочувствие, развернувшееся у меня под ребрами. Что с того, что он выглядел несчастным? Он сам это навлек.

Тем не менее, я переключила свое внимание на указатель выхода над его плечом, чтобы мне не пришлось встречаться с ним взглядом.

Мне необходимо уйти. Каждая секунда, проведенная в компании Доминика, была для него еще одной возможностью разрушить мои стены, а я еще не полностью доверяла ему, особенно когда в моем организме было так много выпивки.

— Ты получила мои цветы? — Доминик больше не пытался прикоснуться ко мне, но его взгляд с таким же успехом мог быть лаской. Он задержался на моем лице, проследил линии моей челюсти и скул, а затем поцеловал.

— Да, — я подняла подбородок, хотя кожу покалывало от осознания. Мне не следовало пить этот мартини. Алкоголь всегда снижал мою сдержанность, что было нехорошо, когда Доминик был рядом. — Я отдала их в ближайшую детскую больницу.

Если он и расстроился из-за того, что я пожертвовала цветы на тысячи долларов, он этого не показал.

— Уверен, что они это оценили.

Улыбка мелькнула на его губах, когда я вздохнула, и я увидела крошечный проблеск того мужчины, которым он был раньше — того, кто нес меня в гору под проливным дождем, потому что у меня сломался каблук, который целовал меня перед сном каждую ночь, независимо от того, насколько поздно он пришел домой, и который пытался испечь один из сложных тортов, которые я сохранила на Pinterest, на мой день рождения. Его торт получился совершенно не похожим на тот с Pinterest, но мне он все равно понравился. То, что Доминик заботился обо мне, это имело значение.

Укол сентиментальности выжал из меня все силы. Я снова вздохнула, уже уставшая от необходимости держать себя в руках в его присутствии.

— Подпиши бумаги, Дом.