— Моя фишка? — Спрашиваю я.

— Да... твой излом.

Беззаботный смешок вырывается из моей груди. Немного упрощенно, если хотите знать мое мнение, но я подыграю ей.

— Думаю, можно сказать и так. Я вуайерист, но я думал, ты уже знаешь об этом.

Она пожимает плечами.

— Я просто хотела услышать это от тебя.

Она поднимает свой мутный напиток и делает глоток, а я секунду наблюдаю за ней.

Шарлотта - одна из тех девушек, которые не сдерживаются. Если у нее есть свой излом, я не уверен, что она знает, как им пользоваться, что, как я думал, не понравится моему лучшему другу, но в данный момент он смотрит на нее с самым влюбленным выражением, которое я когда-либо видел на его самодовольном лице.

Трудно воспринимать это дерьмо всерьез. На самом деле, я этого не делаю. Назовите меня циником, но влюбленность, должно быть, самая бредовая вещь, которую может совершить человек. Эмерсон выглядит счастливым, я отдаю ему должное, но, честно говоря, как долго, по его мнению, это продлится? Наслаждайся сексом и общением сейчас, друг, потому что через несколько лет она, вероятно, возненавидит его за то, как он жует, и он пожалеет, что все еще не может бродить со мной по клубу.

Я просто не верю, что как только ты видишь более глубокую, темную сторону человека, ты все еще можешь нести эту романтическую чушь. Люди чертовски ущербны, и отношения лучше поддерживать короткими — или, в моем случае, не поддерживать вообще.

И нет, между прочим, я не ревную. Я прекрасно держу голову прямо, без необходимости отказываться от всего этого ради какой-то молоденькой пары сисек и яркой улыбки. Просто потому, что моего лучшего друга одурачили, это не значит, что меня когда-нибудь одурачат.

Когда Шарлотта ставит свой бокал на стол, она прищуривает на меня глаза.

— Так значит ли это, что ты хочешь понаблюдать за нами?

Эмерсон смеется, но я изо всех сил стараюсь не реагировать.

— Ты первая из девушек моих друзей, которая спрашивает меня об этом. Я все еще жду, когда Изабель и Хантер сделают предложение, — шучу я.

— Ответь на мой вопрос. — Ее руки покоятся на столе, придавая мне вызывающее выражение.

Я на мгновение задумываюсь над этим. Дело не в том, чтобы увидеть моего друга голым или трахнуть его девушку. Я делаю это ради взаимодействия. Наблюдая за тем, как люди выражают себя во время секса, как они двигаются, как они звучат, как они кончают. Секс никогда не бывает прежним, независимо от того, кто им занимается. И порно не в счет. Все слишком расписано по сценарию и контролируется. Так что, да, мне нравится смотреть, потому что это, пожалуй, самое интересное, что можно наблюдать за действиями двух (или более) людей.

— Я бы не отказался от приглашения. Это приглашение?

— Нет, — вставляет Эмерсон, и я смеюсь.

— Все в порядке. Мне нужно только застать тебя в нужный вечер в клубе, — отвечаю я, и он, кажется, не может скрыть намека на улыбку, которая появляется на его лице.

— Верно, — отвечает Шарлотта.

Как обычно, опаздывая, Хантер, Дрейк и Изабель входят в бар. Когда они впятером приветствуют друг друга и вступают в устойчивый ритм беседы, я чувствую, что отстраняюсь. Снова.

В последнее время я часто этим занимаюсь, и я уверен, что они заметили.

По правде говоря, я бы предпочел быть дома, где я мог бы наслаждаться своим одиночеством, а не в переполненном баре под пристальными взглядами моих самых близких друзей. Я ловлю себя на том, что достаю свой телефон, ищу электронные письма и текстовые сообщения, которых нет. Почти мечтая, чтобы в клубе что-нибудь произошло, чтобы мне было на чем сосредоточиться.

Я хороший спортсмен, я остаюсь еще на один раунд и изо всех сил стараюсь смеяться над всеми шутками, даже рассказываю некоторые сам. Но к одиннадцати я уже дома, меняю свой костюм от Tom Ford на дешевую фланелевую пижаму и лежу в постели, где на самом деле подумываю о подписке на один из этих онлайн-чатов с горячими молодыми девушками. Я имею в виду… Я не выше этого. Я делал это раньше... для исследования, конечно.

Но это ненастоящее. Ничто больше не кажется реальным.