— Я жду, Дрейк... — Поддразнивает она, небрежно поглаживая свою киску.

О, какого хрена… Не раздумывая больше, я нажимаю на кнопку микрофона и замолкаю, позволяя шлепанью моей плоти, когда я поглаживаю себя, быть единственным звуком, слышимым на линии.

— Намного лучше, — отвечает она.

Слегка наклонив телефон, она направляет его к верхушке своих бедер, в то время как средним пальцем описывает плотные круги вокруг своего клитора. Боже, она хороша в этом. Ракурсы камеры и непристойные разговоры. Слишком, блять, хороша в этом.

С одной стороны, я, блять, не могу поверить, что она это делает.

И все же, я здесь... действительно чертовски наслаждаюсь этим.

— А теперь дай мне послушать тебя, Дрейк. Она стонет, глядя на экран, и продолжает свои круговые поглаживания.

Я издаю тяжелый стон, на несколько октав глубже, пытаясь замаскировать звук своего голоса.

— Да, — выдыхает она.

Она смотрит, как я глажу себя, как будто это самое горячее, что она когда-либо видела, и, возможно, это то, что говорят себе все мужчины, когда смотрят, как она это делает, но я клянусь, ей это действительно нравится. Ее щеки розовеют, ноги ерзают, а приятные звуки, срывающиеся с ее губ, звучат искренне. И я должен был знать. Это буквально моя работа — знать, что звучит по-настоящему, а что фальшиво, и, черт возьми... это реально.

Еще одно мое ворчание эхом разносится по моей пустой комнате, и она отвечает своим собственным хриплым стоном.

— Я собираюсь кончить, — говорит она напряженным голосом. — Поглаживай сильнее, Дрейк.

И я это делаю. Я так сильно сжимаю свой член, что удивляюсь, как он не ломается.

— Потрогай себя, — говорю я ей, и она на минуту замирает при звуке моего голоса.

О, черт, черт, черт.

Мои собственные слова прокручиваются у меня в голове, пока я пытаюсь решить, действительно ли это было похоже на меня или просто было достаточно натянуто, чтобы сойти за кого-то другого.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь и сделал это для меня, — отвечает она, явно не узнавая мой голос, но даже когда она говорит это, один из ее пальцев проскальзывает между складок, исчезая внутри нее, когда она вскрикивает. Затем она снова смотрит на телефон и качает в том же ритме, что и я.

— Кончи со мной, Дрейк. — Она громко стонет.

— Я кончаю… — Шепчу я глубоким скрипучим голосом.

Ее глаза не отрываются от экрана, пока я разливаюсь по всей своей груди. Ее внимание сосредоточено на семени, которое я извергаю, и мгновение спустя я наблюдаю, как сокращается ее пресс, ее глаза закрываются, а бедра сжимаются вокруг ее руки, когда она издает стон удовольствия, от которого мне хочется кончить снова.

Единственный звук в течение нескольких долгих минут — это наше тяжелое дыхание, камера все еще сфокусирована на лужицах спермы на моей груди.

Когда Мия наконец открывает глаза, она на мгновение выглядит взволнованной, как будто для нее это было так же странно, как и для меня.

— Вау, Дрейк... это был... хороший способ закончить мой день.

Когда она садится, я вижу, как она пытается вернуть себе самообладание. Чувство острого стыда захлестывает меня, практически выбивая из меня дух. Что, черт возьми, я только что натворил? Прежде чем я успеваю дать себе шанс ответить, я закрываю приложение.