— Это твое маленькое приложение для видеочата?

Я поворачиваюсь к нему.

— То, что ты называешь это маленьким приложением для видеочата, очень снисходительно и оскорбительно. Ты ведь знаешь это, верно?

— Конечно, — отвечает он, прежде чем сделать глоток. — Мне просто нравится взъерошивать тебе перышки.

Он подмигивает мне. Затем он достает из кармана свой собственный телефон, и я отворачиваюсь, чтобы вернуться к своему разговору с Дрейком.

Мне жаль. Наверное, мне не следует тебе этого говорить. Ты не захочешь слышать о том, чем я с ним занимаюсь.

Все в порядке, — отвечает он.

Я знаю, что он никогда не заставит тебя чувствовать себя так, как я.

Я снова прикусываю губу, пытаясь скрыть улыбку на своем лице, чтобы Гаррет снова не начал меня дразнить.

Скажи мне, Котенок. Он заставил тебя кончить?

Мои щеки краснеют, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Гаррета, сосредоточенного на своем телефоне, с отсутствующим выражением на лице, поэтому я быстро печатаю свой ответ.

Да. Это заставляет тебя ревновать?

Нет. Я не ревную. Я уже говорил тебе. Я знаю, кому ты на самом деле принадлежишь.

Расскажи мне еще. Что он использовал, чтобы заставить тебя кончить?

Рот, говорю я.

Боже, как бы я хотел попробовать тебя на вкус. Если я окажусь между твоих прекрасных ног, я никогда не поднимусь на воздух.

Бабочки порхают у меня в животе, когда я представляю его там. Но чем больше я пытаюсь представить Дрейка, тем отчетливее представляю тот момент с Гарретом на кухне, смесь тепла и холода сводит меня с ума, когда он доводит меня до оргазма.

Что бы я сделала, если бы Дрейк вошел в эту дверь прямо сейчас? Поймаю ли я себя на том, что двигаюсь к нему? Или по к Гаррету? Кажется, что выбрать невозможно, так что я думаю, это хорошо, что этого никогда не произойдет.

Я бы хотела, чтобы ты мог.

Я хочу быть той женщиной, которая разрушит для тебя это затишье.

О, Котенок. Поверьте мне. Я бы хотел, этого.

Мой рот сжимается в узел. Следующие слова, которые я печатаю, дерзкие и сумасшедшие, и я не могу поверить, что говорю это.

Это можно устроить.

Я знаю, что, вероятно, мне следует в какой-то момент сказать ему, что я девственница, но что, если он отреагирует так же, как Гаррет? Что, если я ему не нужна? Опять же, я начинаю чувствовать себя неловко из-за разговора с другим парнем в тот же день, когда я трахалась с Гарретом, но опять же... Гаррет никогда не свяжет себя со мной обязательствами, так почему я должна связывать себя с ним?

Ответ Дрейка разочаровывает.

Это сложно.

Я предпочитаю не углубляться в это дальше. Если это действительно сложно, я не думаю, что хочу знать почему. У меня есть свои собственные сложности, с которыми нужно разобраться.

Я оборачиваюсь и бросаю взгляд на Гаррета, который все еще стоит там, пьет воду и просматривает свой телефон. Он поднимает глаза, когда чувствует, что я наблюдаю за ним, и наши взгляды на мгновение встречаются.

— Тебе это нравится? — Внезапно спрашивает он, и я застигнута врасплох. По какой-то причине мне кажется, что он застукал меня за разговором с Дрейком, но я знаю, что это не так.

Прищурившись, я спрашиваю: — Например, что?

— Твоя работа, — отвечает он, кивая в сторону моего телефона. — Что бы ты ни делала для людей в интернете? Тебе это нравится?

Странно так с ним разговаривать. Гаррет всегда был последним человеком, которому я бы открылась о своей работе, но после всего, что мы сделали друг с другом на этой неделе, теперь я не чувствую себя такой странной по этому поводу.

— Иногда, — отвечаю я.

— И ты бы никогда не встретила ни одного из этих мужчин в реальной жизни, верно?

— Конечно, нет, — отвечаю я без колебаний.

Откуда он узнал, что мы только что говорили об этом?

— И еще... почему тебя это волнует? Ты ревнуешь?

— Нет. Я просто беспокоюсь о тебе.

Ответ настолько искренний, что заставляет меня задуматься. Потом я думаю о вчерашнем разговоре с Лорой, о том, как Гаррет всегда пытался защитить меня, и о том, что я никогда не знала. Я чувствую что-то теплое в груди при мысли о том, что я значила для Гаррета больше, чем когда-либо осознавала.

— Нет, я обещаю. Я никогда не встречалась с клиентами. Я защищаю себя сама.

— Хорошо. И это действительно то, что ты хочешь сделать, верно? Это не то, что, по-твоему, ты должна сделать?

Я сглатываю комок, подступающий к горлу. Вопрос, на который я действительно не знаю, как ответить. Стыд, связанный с тем, что я работаю в секс-индустрии, вероятно, является самой трудной частью моей работы. То, как общество заставляет меня чувствовать, что я должна скрывать это или стыдиться этого, как будто работать на этой работе чем-то хуже, чем на заправке или в библиотеке. Работа есть работа. Иметь возможность сказать, что мне не нравится моя работа, — это больше, чем может сказать большинство людей.

— Тебя это беспокоит? Зная, что я делаю? — Спрашиваю я.

Он подходит, убирая свой телефон в карман, прежде чем обхватить меня руками на столе, наклоняясь ближе, и мое сердцебиение начинает учащаться.

— Когда-нибудь появится мужчина, которому не понравится то, что ты делаешь. Он захочет, чтобы ты принадлежала ему, потому что он думает, что ты не более чем тело, которым он может управлять, и это будет потому, что он неуверен в себе. Настоящий мужчина знает, что по-настоящему обладать кем-то — это привилегия, и ты будешь владеть не его телом. Это гораздо больше. Я хочу, чтобы ты знала разницу, Мия.

Я не могу дышать, когда смотрю в его глаза, пространство между нами напряжено и наэлектризовано, готовое взорваться в любой момент. Но когда я ожидаю, что он наклонится и поцелует меня в губы, он этого не делает. Вместо этого он отстраняется и направляется к лестнице, ведущей в подвал.

— Который из них ты? — Спрашиваю я.

Он замолкает и снова поворачивается ко мне.

— Я все еще работаю над этим, — отвечает он перед тем, как исчезнуть вниз по лестнице.