Правило №9: Не заключай пари с азартным человеком.

Дрейк

Яркий свет заливает темные углы этого захудалого бара каждый раз, когда кто-то входит, и каждый раз, когда это происходит, я поднимаю глаза, ожидая, что это Хантер. Потому что я знаю, что он придет. В конце концов, он войдет в эту дверь и захочет поговорить о том, что произошло в отеле.

И каждый раз, когда яркое техасское солнце проникает в мой уголок бара, а в дверном проеме не маячит силуэт моего лучшего друга, я вздыхаю с облегчением. Я не готов.

Я репетировал свои аргументы снова и снова, воспроизводил каждый момент того короткого и неловкого разговора, искажая и переиначивая его слова в надежде найти ту часть, где я его неправильно расслышал. Но как бы я ни пытался его перевести, получалось одно и то же.

И я чертовски уверен, что это тест. Нет, я на сто процентов уверен, что это тест. После той истории с веревочным бондажом на днях Хантер чувствует себя неуверенно и нервничает, поэтому он подключает меня к машине, чтобы проверить мою лояльность. Чтобы проверить, прикоснусь ли я когда-нибудь к его женщине. И он должен знать, что я, черт возьми, никогда.

Настоящая проблема в том, что я не знаю, как на это реагировать. Потому что чем больше я пытаюсь сказать "нет, нет, нет" в своей голове, все это звучит так принужденно и фальшиво.

Наверное, потому что это и есть принуждение и фальшь.

Я заставляю себя сказать: "Нет, я не буду трахать Изабель", потому что Хантер не может знать, как сильно я этого хочу. Как я мечтал трахнуть ее две ночи подряд, а до этой поездки я случайно мечтал об этом в течение последних десяти лет.

Опять же, я бы никогда. Но мозг вытворяет всякую хитрую штуку, даже если ему запрещаешь. И единственная часть меня, которая слушается хуже, чем мой возбужденный мозг, - это мой возбужденный член. Они оба сговорились против меня.

Поэтому, когда он войдет в эту дверь, я должен быть готов. Я должен сделать так, чтобы это прозвучало так, будто я действительно не хочу спать с этой красивой женщиной, и чтобы это не выглядело оскорбительным для нее. Я пройду этот гребаный тест, и тогда я никогда больше не прикоснусь к Изабель, пока жив.

Я пил уже вторую кружку пива, было уже за полдень, когда входная дверь снова распахнулась и показалась знакомая копна вьющихся волос и широкие плечи. Он не в своем обычном рабочем костюме и галстуке. В отпуске Хантер одет в хенли с короткими рукавами, достаточно обтягивающий, чтобы показать форму его твердых грудных мышц и выпуклых бицепсов, и я считаю за честь, что он позволил мне увидеть его в таком виде, поскольку он всегда скрывает свои татуировки от друзей по работе.

Его темные глаза находят меня через барную стойку в мгновение ока, и мне даже не приходится долго искать. Меня трудно не заметить, но Хантер всегда обладал удивительной способностью находить меня в любой толпе, как самонаводящийся маяк. Дружба, длившаяся всю жизнь, дала нам естественное чувство связи. Я просто чувствую, когда Хантер находится в комнате, как будто его присутствие меняет воздух вокруг меня. Мне становится легче дышать, когда он рядом.

Моя рука крепко сжимает бокал, когда он пересекает мрачный, темный бар и садится на барный стул рядом с моим. Я смотрю вперед, пока он заказывает себе пиво, и жду, что он заговорит первым.

Но он не говорит. Слишком долго стоит тишина. Бармен опускает пиво на стойку. Хантер делает глоток. Потом он тяжело вздыхает, и я все жду, что он скажет, но он не говорит. Почему, черт возьми, у него так плохо получается? Почему он не может просто говорить? Хотя бы со мной.

Мое терпение иссякает, и я бормочу в его сторону: — Я знаю, что ты меня проверяешь.

— Я тебя не проверяю, — отвечает он прямо.

— Нет, проверяешь, и я тебя не виню, но...

— Дрейк, я тебя не проверяю, мать твою, — рявкает он в ответ.

Мои глаза расширяются. — Значит, ты хочешь сказать, что это было серьезно?

— Да.

Холодная уверенность в его выражении лица приводит меня в ярость. Как он может быть таким спокойным в этом вопросе? Мне хочется свалить его прямо с кресла.

Скрывая свое разочарование, я отворачиваюсь от него и снова прикладываюсь к пиву. — Эта извращенность попадет тебе в голову.

Он смеется. — Мой секс-клуб, ты имеешь в виду?

— Да. Ты изменился. Все это извращенное дерьмо зашло слишком далеко.

Наклонившись вперед, он пристально смотрит на меня. — Ты имеешь в виду тот самый секс-клуб, в котором ты бываешь каждую ночь? Это меня меняет?

— Да, Хантер. Я всегда был таким, какой я есть, но человек, которого я знал десять лет назад, никогда бы не сказал того, что ты сказал сегодня утром.

— Да ладно, Дрейк. Это была одна гребаная идея. Изабель сказала "нет", и я бросил это дело. Все кончено.

Мои брови сошлись в отвращении, когда я повернулся к нему. — Как ты мог спросить ее об этом? Я понимаю, если ты хочешь испытать меня на прочность, но ее?

— Я спросил ее, потому что я не из тех парней, которые просят своего лучшего друга трахнуть мою жену, не посвящая ее в свою просьбу.

Мой пивной бокал с такой силой ударяется о лакированную столешницу барной стойки, что все вокруг замолкают. Я должен остыть, пока меня не выгнали, но мой пыл растет. Честно говоря, я понятия не имею, почему я так остро реагирую на это. Но именно беззаботность Хантера вызывает у меня раздражение.

Для него это так мало значит. Для меня это не может значить больше.

— Перестань так говорить, — процедила я сквозь зубы.

— Я не собираюсь стыдиться того, чего хочу. Даже если я не могу этого получить. Я никогда не осуждал тебя за твою сексуальную активность или за то, что тебе нравится, так что я не понимаю, почему ты так драматизируешь мою.

— Может быть, потому что я в этом участвую.

— Ты только вовлечен, — отвечает он, наклоняясь ближе, чтобы никто больше не мог нас подслушать. — Потому что моя маленькая фантазия включает в себя наблюдение за кем-то с моей женой, и ты буквально единственный человек на земле, которому я мог бы доверять настолько, чтобы сделать это.

— Ты себя слышишь? — отвечаю я низким шепотом, наклоняясь ближе. — Ты просишь меня переспать с Изабель.

Затем, в упор глядя на меня своими стоическими глазами, он спрашивает: — Ты хочешь этого?

И я теряю дар речи. Все репетиции, которые я прокручивал в голове, как я отвечу на этот вопрос, чтобы он не звучал фальшиво или принужденно, теперь бесполезны, потому что это ясно написано на моем лице.

Вместо ответа я смотрю на него с закрытыми глазами, и для него это достаточное подтверждение. Я быстро отстраняюсь, хватаю свое пиво и допиваю его до дна.

— Ты думаешь, я злюсь, потому что ты хочешь ее? — спрашивает он, но я игнорирую его, кивая бармену, чтобы он знал, что нужно наполнить мой пустой бокал. Он подходит, бросает скептический взгляд в сторону Хантера, берет мой стакан и подносит его к крану.

Хантер продолжает: — Дрейк, я не удивлен, что ты хочешь ее. А кто бы не хотел? Если уж на то пошло, то тот факт, что ты хочешь ее и не сделал ни одного шага, больше всего доказывает мне, какой ты хороший друг.

— Так это проверка?

— Нет, — рявкнул он.

— Это ненормально, — бормочу я, когда бармен возвращает мой стакан, пенящийся на верхушке, и я быстро делаю длинный глоток.

— Определите, что такое нормально, — отвечает Хантер.

— Ты мой лучший друг, и это просто черта, которую нельзя переступать.

— Я прошу тебя переступить ее.

— Когда ты женился, я стоял у алтаря рядом с тобой. Я был там, когда ты давала клятвы, и я воспринимал их чертовски серьезно.

— Я не нарушаю клятвы, Дрейк. Это просто секс.

Я не знаю, теряю ли я терпение оттого, что он не сдается, или оттого, что он начинает меня утомлять. Или потому, что я знаю, что Хантер всегда получает то, что хочет. В глубине души я знаю, что если это действительно то, чего он хочет, то он это получит. Даже если я скажу "нет". Даже если Изабель уже сказала. Хантер каким-то образом заставит нас сказать "да", и он получит то, что хочет, потому что он всегда так делает.

Повернувшись к нему, я одарила его язвительным взглядом.

— Мои родители никогда не были женаты. Я даже никогда не встречался со своим отцом. Единственный брак, который я знаю, - это твой, и он священен, может быть, не для тебя, но для меня. Я скорее умру, чем сделаю что-то, что поставит это под угрозу. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Я чувствую на себе любопытные взгляды людей в баре, но единственная пара глаз, которую я вижу, - это темно-карие глаза, смотрящие на меня в ответ. В его чертах прослеживаются сильные эмоции, говорящие о том, что он слушает. Что он что-то чувствует в моих словах, но, боюсь, этого все равно недостаточно.

Затем он наклоняется ближе ко мне, его джинсы задевают мои, а его колено протискивается между моих ног, и мне приходится заставить себя сглотнуть, потому что Хантер воспринимает такие прикосновения не так, как я. Они воздействуют на него не так, как на меня, поэтому я прикусываю язык и молчу.

— Может быть, причина, по которой мой брак для тебя так священен, заключается в том, что ты всегда был его частью. И, может быть, то, о чем я тебя прошу, не так уж безумно.

Я застываю на месте, когда он бросает двадцатку на стойку бара и встает со своего места. Даже когда он выходит из бара, я остаюсь в состоянии шока.

Что, черт возьми, это должно было значить?

Когда я вернулся в отель, спустя четыре кружки пива, он оказался пустым и тихим. Наверное, они отправились осматривать достопримечательности.

Сегодня вечером мы должны посетить еще один клуб, и обычно я был бы только за, но сейчас эта идея меня отталкивает. Единственное, чего мне сейчас хочется, - это отлить, отоспаться от пивного кайфа и сделать вид, что сегодняшнего утра не было.

Ворча, я пробираюсь по коридору к ванной комнате и, проскочив через закрытую дверь, направляюсь прямо к унитазу. Но до туалета я не дохожу. Вместо этого женский вздох и вид бледной, веснушчатой плоти передо мной останавливают мое движение.