Когда они оказались закрыты её магическим щитом, Трис повернулась к Кису, подбоченившись:

— Сначала медитация, ‑ приказала она.

— А обязательно? ‑ спросил он, пытаясь не ныть так, будто бы он всё ещё был непоседливым школьником. ‑ Я не думаю, что могу сосредоточиться.

— Но ты попробуешь, так ведь? ‑ спросила она, таким ласковым тоном, который означал, что она собиралась сомкнуть свой стальной кулак в своей стальной перчатке. ‑ Потому что ты не сможешь ничего контролировать, если не будешь работать над своим контролем.

Он вдохнул было, чтобы начать спорить, но всплывшее в голове воспоминание заставило его выдохнуть, не проронив ни слова. Она говорила так же, как это делал член гильдии, который наставлял учеников в овладении дыханием и как можно более продолжительном использовании лёгких, что было жизненно важно для стеклодувов.

— Я попытаюсь, ‑ пробормотал он, думая про себя: «Что ж это за мир, если четырнадцатилетняя девчонка говорит как мастер гильдии?».

К его удивлению, достигнуть в медитации требуемого ею состояния оказалось проще, чем он думал. Кис почувствовал себя глупо, когда это осознал. Он подумал было попросить прощения, но отклонил эту мысль. Это только добавит ей самодовольства, а он терпеть не мог, когда у неё была причина быть самодовольной.

«Вот если бы я не ляпал постоянно всякую чушь в её присутствии», ‑ подумал он, вставая и потягиваясь. Вдруг ему в голову пришла страшная мысль:

— Ты говоришь, что в Эмелане вас ещё трое? ‑ спросил Кис, и его руки пошли мурашками от этой мысли. ‑ Таких, как ты?

— О, нет, ‑ ответила Трис, озорно сверкнув серыми глазами. ‑ Они гораздо хуже меня.

Подумав о том, какого рода люди могут оказаться способны выжить в течение длительного общения с ней, Кис ответил:

— Я тебе верю.

— Могло быть хуже, ‑ заверила его Трис. ‑ Мы все могли бы быть здесь. Так, ‑ добавила она, переходя от шутливого тона к деловитому. ‑ Давай подумаем о следующем шаре. Я ошибаюсь, или когда ты дуешь в стекломассу, то намеренно позволяешь своей силе течь вместе с выдыхаемым воздухом?

— Иногда, ‑ признал Кис, обдумывая эту мысль. ‑ Иногда нет.

— Тогда давай остановимся на чём-то одном, ‑ предложила она. ‑ В этот раз попробуй выпустить только тонкий ручеёк силы в трубку. Только тонкую струйку. Сможешь?

Кис взял сначала одну стеклодувную трубку, потом другую, но ни одна из них не ощущалась правильно, хотя именно их он использовал чаще всего.

— Наверное, но это будет трудно, ‑ признал он. ‑ Ощущение напоминает наводнение, давящее на плотину, Трис. Она хочет наружу. Она хочет выразить себя.

Её почти невидимые золотые брови поднялись вверх. Трис сжала губы:

— Но это же твоя магия, так ведь? ‑ напомнила она ему. ‑ Пора тебе показать ей, кто здесь главный.

— Пора, ‑ пробормотал Кис, выбрав стеклодувную трубку, которую прежде ни разу не использовал. Она ощущалась правильно в его руках.

— Если будешь и дальше считать, что твоя сила — главнее, то всё так и будет, ‑ объяснила она. ‑ Твоим самым важным инструментом, как мага, должна быть твоя воля, Кис. Чего ты хочешь, чего ты не хочешь. Всё это питает твою магию. Ты должен заставить её питаться только тем, что ты ей даёшь, иначе она будет управлять тобой и разрушит твою жизнь.

Он кивнул.

— Представь у себя в сознании тигель, можешь это сделать?

Кис кивнул.

— Теперь помести в него всю свою силу, за исключением одной тонкой струи, которую ты выдохнешь в шар, ‑ наставляла она.

Он последовал её указанию, и представил, как его сила втекает в тигель. Воображая это, он также чувствовал, как его магия бесследно исчезает, будто по мановению руки иллюзиониста, в какую-то часть его самого, которая крепко эту магию удерживала. Перед его внутренним взором осталась одна нить, свисающая из отверстия, будто свободный конец с одного из клубков пряжи его матери. Подождав немного, чтобы убедиться, что он держит магию крепко, он открыл глаза.

— Готово, ‑ сказал он Трис.

Та кивнула:

— Пока выдуваешь шар, позволяй этой нити и только этой нити двигаться к стеклу вместе с твоим дыханием. Может быть, проблема была в том, что в шар вытекала вся твоя магия, и он взрывался. Попробуй.

У Киса подрагивали руки. Он чувствовал возбуждение. Этот совет мог действительно оказаться полезным. Он бросил взгляд на стеклодувную трубку у себя в руках, которую он никогда прежде не использовал. На её боках была выгравирована фраза на курчальском, будто бы совет от провидца, который знал, что однажды эту трубку будет держать в руках маг: «Дай мне твёрдые руки и равномерное дыхание».

Обычно он не использовал незнакомые трубки для важных проектов, но эта, с вырезанным на ней советом, казалась ему добрым знамением. Кис погрузил трубку в горн, пока её конец не оказался в глубине расплавленного стекла. Затем он начал закручивать трубку, одновременно вытаскивая её наружу. На её конце осталась стекломасса — аккуратный красно-оранжевый комок. Нахмурившись в сосредоточении, Кислун выдохнул воздух и свою силу в трубку. Стекломасса начала расширяться.

К тому времени, как он разогрел стекло в третий раз, его магия начала попытки вырваться из его воображаемого тигля. Кис сжал её сильнее. В этот момент стекло вспучилось с одной стороны: он замедлил вращение трубки. Скорректировав положение трубки, он подул снова, вернув стеклу идеально круглую форму. Секундой позже он увидел, что тончайший ручеёк его магии стал толще.

В этот момент сила, которая толкала его на выдувание шара, расширилась, переполнив Киса, вылившись наружу и заполнив стекло. Изделие было готово.

Кис вздохнул, и отсёк шар от трубки. Завеса молний мягко мерцала на его поверхности, гораздо менее дикая, чем в предыдущих шарах Киса. Внутри шар был такой же, как и остальные — полный двигавшихся, вспыхивающих и ветвящихся молний, полностью скрывавших центр шара от взгляда.

Трис снова читала книгу в кожаном переплёте. Она взглянула на шар, когда Кис протянул его ей.

— Какая-то часть вышла из-под моего контроля, ‑ признался он.

— Но не так много, как раньше, ‑ пробормотала она, поворачивая шар у себя в руках. ‑ Теперь ты знаешь, что ты должен делать, верно?

Кис вздохнул:

— Ждать, пока эта штука прояснится.

— И что, попусту тратить время в ожидании? ‑ спросила она.

Кис зыркнул на неё:

— Сатрапка.

— Оскорбление — всего лишь пущенный ветер с согласными, ‑ надменно уведомила его она. ‑ Ну?

Кис снова вздохнул:

— Мне нужно поработать над контролем.

— Какое-то время. Потом можешь просто повыдувать стекло, если хочешь, ‑ сказала его надсмотрщица. ‑ Судя по твоему виду, большая часть твоей силы на сегодня ушла в этот шар. Я выйду наружу, мне тоже нужно поработать. Я закрою барьеры за собой.

Кис подумал, что она просто паникёрша. Он чувствовал себя так же хорошо, как и утром. Посетовав на её недостаток веры в то, сколько магии он может сотворить за раз, Кис сел на полу мастерской, скрестив ноги. Трис открыла защитный барьер, и вышла наружу вместе с Медвежонком. Когда она снова запечатала барьер вокруг мастерской, Кис посмотрел на Глаки:

— Тебе, наверное, скучно сидеть здесь целый день.

Девочка покачала головой: они с Чайм обнаружили игру, в ходе которой она показывала пальцем на одно из блюдец с едой драконицы, Чайм оттуда ела, а потом исторгала для неё цветные языки пламени из стекла. Кис заметил, что карие кудри девочки блестели и были тщательно расчёсаны, а её лицо, руки и ноги были чистыми. Яли и Иралима принадлежали к школе ухода за ребёнком, девизом которой было «и так сойдёт». Большая часть их времени уходила на их собственную внешность, подготовку к ночному выступлению. Кис решил, что аккуратная работа Трис над волосами Глаки была ожидаема: достаточно посмотреть на то, что она с собственными волосами делает.

Он бросил взгляд наружу, где Трис стояла во дворе, частично перекрытая серебристым светом магической защиты на мастерской. Её очки куда-то исчезли. Она смотрела в пространство, широко раскрыв невидящие глаза. Что она делала? Это было ещё одним вопросом, который он ей задаст, когда наберётся смелости.

Это, однако, не помогало ему контролировать свою силу. Глубоко вздохнув, Кис начал медитировать.

Когда пришёл Дэйма, Глаки растолкала медитировавшего Киса. Потребовались совместные усилия Дэймы и Медвежонка, чтобы вернуть Трис в реальный мир. Кис хмурился, пока Дэйма помогал его наставнице не упасть, пока она снимала магический барьер вокруг мастерской. Это он был учеником Трис, и заботиться о ней должен был он, а не Дэйма.

Кис и Дэйма бросились к ней, чтобы поддержать её, когда она ввалилась в дверь мастерской. Когда Кис коснулся её, шипучая сила, подобная его собственной, только в сотни раз сильнее, хлынула в его тело. Он ахнул, и дёрнулся назад, затем взял себя в руки, и стал поддерживать её слева, пока Дэйма поддерживал её справа.

— Ох, да прекратите, ‑ сказала она, когда они усадили её на скамейку внутри. ‑ Дайте мне минуту, чтобы отдышаться. ‑ Она посмотрела на Дэйму: ‑ Почему ты плачешь?

— Я не плачу! ‑ ответил он. ‑ У меня глаза слезятся. Девушка, что ты вообще делала?

Её глаза метались из стороны в сторону, будто она следила за дюжинами насекомых, бегавших по мастерской.

— Медитировала, ‑ коротко ответила она. ‑ Есть вода?

Глаки принесла ей воды, придерживая ковш, пока Трис пила. Кис молча поблагодарил девочку, сидя незамеченным на одной из скамеек. У него дрожали колени.

Закончив пить, Трис посмотрела на Дэйму и Киса:

— Ты показал ему, Кис? ‑ спросила она.

Кис озадаченно моргнул, затем вспомнил о своём шаре. Он протянул руку к ближайшему верстаку, и взял оттуда шар, вертя его в руках.

— Пошлёшь этой ночью своих людей в Капик? ‑ спросил он у Дэймы.

— Всех четырёх женщин, плюс приставляемую к ним охрану из арурими в гражданской одежде, ‑ ответил тот. ‑ Женщины-арурими будут носить жёлтые вуали с завязанными концами, чтобы их можно было опознать.