ГЛАВА ВТОРАЯ
Зоуи
Я вздыхаю с облегчением, когда он тянет меня мимо душа, но затем снова сглатываю, когда он открывает дверь в сауну.
-Вон.
Это всего лишь одно слово. Сказано спокойно. Негромко. Но трое огромных мужчин внутри все равно выбегают наружу, как будто на них кричит медведь гризли.
Нет никаких сомнений в том, что Акеа - абсолютный альфа в команде. Кажется, все знают это до глубины души.
- Сюда.
Он затаскивает меня в сауну и отпускает, только когда я сажусь на деревянную скамейку.
Здесь жарко. Невыносимо жарко.
Воздух густой и влажный, и пар, поднимающийся от горящих углей, делает мою накрахмаленную рубашку влажной. Я вся покрываюсь потом и начинаю дышать немного тяжелее, когда моя одежда начинает прилипать к телу.
Акеа еще не сел. Он у двери, пытается что-то придумать. Я слишком занята, любуясь его мощными мышцами спины, которые все напряжены и туго натянуты, вместо того, чтобы видеть, что он делает. Его сексуальные полинезийские татуировки продолжаются на его круглых плечах и покрывают половину спины. Я смотрю на замысловатые черные узоры и тонкие линии, и у меня текут слюнки, когда я слышу громкий треск.
Какого черта?!?
Он вцепился руками в скамейку и отрывает деревянную доску. Когда она ломается пополам, он просовывает сломанный кусок дерева через ручку, чтобы никто не смог войти... и никто не смог выйти.
Я с трудом сглатываю, глядя на осколки, торчащие из сломанного бока. Он только что сломал это голыми руками. Я боюсь думать о том, насколько силен этот человек.
Он проверяет дверь, и она не поддается. Удовлетворенный, он садится на скамейку передо мной и откидывается назад. Полотенце распахивается. Опасно открыт. Он останавливается в таком положении, что я могу видеть его большие мускулистые бедра, но не более того.
Мой взгляд медленно возвращается к его огромному телу. Его тело похоже на татуированную фигурку настоящего мужчины. Этого не может быть на самом деле.
Я не сдвинулась ни на дюйм с тех пор, как он сел. Я как испуганный маленький кролик, надеющийся, что большой злой волк ее не видит.
Он смотрит на мою уже влажную одежду страстным взглядом. Здесь и так душно, и его возбужденный вид делу не способствует.
- Устраивайся так удобно, как тебе хочется.
Капля пота стекает с моей шеи и скользит между грудей. Его челюсть дергается, когда он это видит.
- Мне и так вполне комфортно, - лгу я. Мои волосы потеряли всякий прежний объем и прилипли к потным вискам. Моя блузка прилипла к горячей липкой коже. Он смотрит на нее так, словно собирается сорвать ее, как сорвал дерево со скамейки. - Я слышала, ты не любишь давать интервью.
- Я не знаю.
Мы долго смотрим друг на друга сквозь тяжелый туманный воздух. Внутренняя часть сауны заряжается и шипит, когда горящие угли выделяют больше пара.
- Хорошо, - шепчу я себе под нос, когда опускаю взгляд в свой блокнот. Бумага становится все более влажной от жары. - Ммм, как зовут твою собаку?
- Нет. Вот как это будет работать.
Мой взгляд устремляется к нему, когда он наклоняется вперед. Боже, это полотенце висит на волоске. Я вижу всю его ногу.
- Сначала я задам тебе вопрос. Потом ты сможешь задать его мне.
- Обычно интервью проходят не так.
- Так, когда я их делаю.
Я не могу отвести от него глаз. Каждое низкое рокочущее слово, слетающее с его губ, отдается дрожью во мне и проникает прямо в мою пульсирующую киску.
Мое тело изнемогает, а щеки горят так же горячо, как угли. Я едва могу дышать здесь, но я не уверена, из-за горячего душного воздуха или из-за его горячего, знойного взгляда.
- Хорошо… Что ты хочешь знать?
- Как тебя зовут?
- Зоуи Эллис.
- Зоуи Эллис, - повторяет он и облизывает губы, как будто смакует первый глоток хорошего вина. Он шепчет это снова, и его суровое лицо смягчается.
Я пытаюсь напрячь свой затуманенный мозг в поисках вопроса, связанного с регби, но все выходит грязно.
Наконец-то я кое-что поняла.
- Как давно ты играешь в регби?
- Всю мою жизнь. Как выглядит твоя киска?
- Что...
У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он не извиняется за свои грубые слова. Он просто смотрит, ожидая моего ответа.
Он только что это сказал?
- Эта сладкая пизда у тебя между ног. На что она похожа?
Я думаю, что так оно и было!
- Я... Я... не... знаю, как на это ответить.
- Тогда тебе лучше показать мне.
Он наклоняется вперед, и на этот раз полотенце приподнимается достаточно высоко. Я вижу его длинный толстый член сбоку, и мою потную кожу начинает покалывать. Полотенце начинает сдвигаться перед моими ошеломленными глазами, когда его член становится твердым.
Я бросаю взгляд на забаррикадированную дверь и задаюсь вопросом, выпустит ли он меня вообще.
Не то чтобы я хотела уходить ... но все же...
- Ты играл в регби в колледже? - Я бросаю "Аве Мария". Он отбрасывает это.
- О нет, - говорит он, поднимаясь на ноги. Белое полотенце падает обратно, но я все еще вижу твердые очертания его члена, прижимающегося к нему, как будто он отчаянно пытается вырваться. - Так это не работает.
Я откидываюсь назад, когда он подходит ближе. Он кладет кулаки по бокам от меня, как доминирующая горилла, которая собирается показать джунглям, кому принадлежит это дерьмо. Я полулежу, как ленивый мальчишка, скамейка надо мной впивается мне в спину. Его лицо оказывается в дюйме от моего. Я слышу его дыхание. Я чувствую его мускусный мужской аромат. Пахнет сексом и опасностью.
- Если я задаю тебе вопрос. Ты отвечаешь на него. Понимаешь?
Я тяжело сглатываю, а затем киваю вверх-вниз. Его глаза гипнотизируют. Они завораживают.
Я в трансе. Сексуальный самоанский волшебник завладел мной.
- Сейчас. - Он облизывает губы, и я сдерживаю стон, когда чувствую его горячее дыхание на своей покалывающей коже. - Как выглядит твоя киска?
Все, что я могу сделать, это в шоке смотреть в его темные глаза.
- Скажи мне, или я узнаю сам.
Его изогнутые татуированные руки держат меня в клетке, как стальные балки. Его массивная грудь движется вверх и вниз надо мной. Его губы на расстоянии поцелуя.
-Она... розовая.
Его сжатая челюсть дергается, и, клянусь, я слышу рокочущий стон, исходящий из глубины его груди.
- Она мокрая?
Я медленно киваю.
- Насколько мокрая?
- Очень мокрая.
Он морщится, как будто мысль о том, что я мокрая для него, причиняет ему боль. Надеюсь, это не так, потому что я достаточно мокрая, чтобы убить его.
- Она тугая? - спрашивает он глубоким хриплым голосом. Его хриплые слова грохочут во мне, оставляя на своем пути обжигающий жар.
Мое сердце бешено колотится, когда он так близко. Мне должно быть страшно, но я возбуждена больше всего на свете. Мои соски затвердели под лифчиком, а моя киска пульсирует.
- Насколько тугая у тебя киска?
- Девственно тугая. - Мой голос едва громче шепота, но это почти ставит этого гиганта на колени. Он убирает руки со скамейки и встает обратно. Он скрещивает свои толстые татуированные руки на груди и смотрит на меня сверху вниз с волнением в глазах.
Я медленно сажусь обратно, и мои глаза оказываются на одном уровне с узлом на полотенце. Мои пальцы начинает покалывать, когда я понимаю, что могу просто протянуть руку и развязать его. Полотенце упадет на землю, и великолепный член этого великолепного мужчины будет виден во всей своей красе прямо передо мной.
Вместо этого я сижу сложа руки.
- Задай мне вопрос, - говорит он. - Поторопись.
Верно. Интервью. Я такой профессионал, что совсем забыла.
Я опускаю взгляд на свой блокнот, который теперь весь мокрый и скомканный. Наверное, это из-за горячего влажного воздуха, но он все это время был у меня на коленях, так что кто знает...
- Ты играл в регби в колледже?
- Да. Ты хочешь, чтобы я трахнул твою маленькую тугую влажную киску своим большим членом?
У меня снова отвисает челюсть.
- О, - говорит он, когда смотрит на это. - Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот вместо этого?
Я не знаю, что сказать, или сделать, или как себя вести. Никто никогда не разговаривал со мной подобным образом. Это так неуместно. Это так непрофессионально. Это грубо, непристойно, вульгарно, и я почти уверена, что это незаконно.
Но я заинтригована.
Отвращение, которое, как я думала, я буду испытывать, не приходит. Их место заняли желание и возбуждение.
Моя киска болит. Она как будто слышит его слова. Она хочет сделать все, что задумал этот сексуальный самоанец, и даже больше.
Ее не волнует, что я на работе. Ее не волнует, что снаружи есть люди.
Она внезапно разозлилась из-за того, что все эти годы сидела на скамейке запасных, и теперь хочет выйти и поиграть со звездным игроком новозеландской Mostly Grays.
И она дает мне об этом знать.
Я сжимаю бедра вместе, пытаясь получить хоть какое-то облегчение, но от этого становится только хуже.
- Ответь мне, - говорит он, поднимая подбородок. - Ты хочешь, чтобы я трахнул твою тугую. Маленькую. Мокрую. Киску. Моим. Большим. Членом.
ДА. Пожалуйста. Прямо. Сейчас.
- Я профессионал, мистер Салями, и это совсем не так.
- Салуни.
Дерьмо.
- У тебя, должно быть, на уме салями. Интересно, почему это...
Я с трудом сглатываю, когда он смотрит на меня сверху вниз.
- Ответь на мой вопрос.
- Я не буду.
Я откидываюсь назад, опираясь на руки. Они дрожат.
Почему я никогда не поддаюсь своим желаниям? Почему я всегда хорошая девочка? Девушка, которая ждет, девушка, которая отмахивается от рук, девушка, которая подставляет подбородок для поцелуя в щеку?
Только в этот раз я хочу побыть плохой девочкой. Грязной девчонкой. Девушкой, которую трахает большой толстый член этого самоанского бога.
- Хорошо, - говорит он, когда его темные глаза прищуриваются, глядя на меня. - Тогда интервью окончено.
Тогда ладно. Я всегда могу написать о коте Джона Райли.
- Если мы здесь закончили, я просто собираюсь закончить с сауной.
Мои глаза расширяются, и я выдыхаю, когда он тянется к узлу на своем полотенце. Щелчком его больших пальцев оно развязывается.