– Черт, Бридж… Ты такая чертовски мокрая. Это так возбуждает, так тешит мое самолюбие.

– Ну, а как тебе это для поднятия самомнения… – Она оперлась ладонями о подушку у меня за головой и приблизила губы к моему уху. – Никто никогда не делал меня такой влажной, как ты.

Ее тело напряглось, и я мог сказать, что это признание вызвало у нее тревогу. Не то чтобы она была неуверенным в себе человеком, но из того, что я о ней узнал, я предположил, что ей не хватало большого опыта общения с мужчинами – особенно если она оставалась со своим бывшим, придурком, так долго, как это было.

Проникаясь ее уверенностью, я зарычал и просунул в нее два пальца, ровно настолько, чтобы заставить ее взять инициативу в свои руки и объездить мою руку. Но она не позволила этому продолжаться долго, прежде чем оттолкнуть руку. Как раз в тот момент, когда я начал беспокоиться, что она положит этому конец, она удивила меня, просунув руку между нами, высвобождая мой пульсирующий член из боксеров и пристраивая его перед своим входом.

Сделав медленный и ровный выдох, она опустилась на меня, пока не пронзила себя моей эрекцией. Я хотел затянуть с этим, но у нее были другие планы. Как только она полностью уселась на меня верхом, она начала настойчиво двигать бедрами, приподнимаясь вверх и вниз над моим членом. Мне безмерно нравилась ее напористость, но я не мог позволить этому продолжаться так долго, прежде чем взять часть контроля на себя. Крепко сжав ее бедра, мои кончики пальцев впились в обнаженную плоть ее ягодиц, я начал раскачиваться взад-вперед, приподнимая ее, а затем насаживая на свой член так, что мы встречали толчок за толчком.

– О, Боже. Я так близко. – Ее крики перешли в хныканье, когда девушка положила голову на изгиб моей шеи. Ее рука скользнула между нами, и она начала неистово тереть себя, ее дыхание становилось все более прерывистым.

Ее мышцы сжались вокруг моего члена, и стало почти невозможно продержаться дольше. К счастью, мне не нужно было беспокоиться, потому что она воспользовалась этим моментом, чтобы отпустить и кончить. Все ее тело содрогнулось, и это, наряду с ее вокальным наслаждением, усилило мой оргазм.

Я хотел сидеть вот так, удерживая себя внутри нее, пока мы оба не оправимся от кайфа второго раунда, но она оттолкнулась и сползла с моих колен, невзирая на мои очевидные протесты.

– Подожди, – взмолился я и потянулся к ее руке. – Дай мне посмотреть на тебя минутку. Я не могу прийти в себя от того, какая ты красивая.

Она переступила с ноги на ногу, привлекая мое внимание к смеси ее соков и моей спермы, стекающей по внутренней стороне ее бедра. Было очевидно, что это доставляло ей дискомфорт, но я был бы готов поспорить, что она бы так себя не чувствовала, если бы знала, как это возбуждает.

– Жаль, что я не художник; я бы навсегда запечатлел этот момент на холсте, хотя сомневаюсь, что есть хоть один цвет, который мог бы отдать тебе должное. Или, черт возьми, если бы я хоть немного умел обращаться с фотоаппаратом, я бы сделал снимок и вставил его в рамку. Ты, моя дорогая, настоящее произведение искусства.

Внезапно по ней прокатилась волна смеха, выводя меня из-под чар, которыми она меня околдовала. Я не был уверен, что она нашла такого смешного, пока она не сказала:

– Извините, но это только что вызвало у меня серьезные воспоминания о фильме «Титаник».

– О, так ты его смотрела? Я надеялся, что это было до тебя. – Честно говоря, это не приходило мне в голову, но, по крайней мере, это спасло меня от того, чтобы выглядеть глупым болваном, говоря о превращении ее в произведение искусства.

– Корбин, «Титаник» – это как «Призрак» или «Грязные танцы»… они неподвластны времени. Я просто удивлена, что ты фанат этого фильма.

Я встал и потянулся, не заботясь о том, что мой теперь уже вялый член все еще торчал из моих боксеров.

– А почему бы и нет? Как ты и сказала, это классика. – Затем я взял ее за руку и потянул к себе в комнату. – Давай, красавица, пойдем, отмоем тебя в душе.