– Не в том смысле, в котором ты, вероятно, думаешь, но это так. Работа всегда стоит на первом месте, а отношения – на втором. Все отношения… включая дружбу. – Глубокие морщины прорезали его лоб, а губы практически расплющились, когда он сжал их в прямую линию. – Это начало доходить до меня вчера, когда ты написала сообщение. И, похоже, я не могу с этим расстаться.

– Как мое сообщение могло натолкнуть тебя на это? – до прошлой недели я не видела Корбина много лет. Я не понимала, как я могла каким-то образом обнажить эмоции такого масштаба.

Наш разговор внезапно перешел на более глубокий уровень, но это не показалось странным. Я просто не была уверена, как с этим справиться. Мы были друзьями благодаря Нелли; разговаривали через Нелли; видели друг друга с Нелли. И все это без участия в содержательном разговоре. Было странно, что так много моих ранних воспоминаний о Нелли было связано с Корбином, и все же он оставался такой маленькой частью моей жизни.

– Потому что это заставило меня задуматься… главным образом о тебе и моей сестре – ну, о вашей дружбе. Вы, ребята, всегда были так близки. Я имею в виду, Нелл готова в любой момент лечь на железнодорожные пути и подать сигнал кондуктору. И ты бы сделала то же самое для нее. Откуда берется такая преданность и родство? Я в тупике. Я совершенно точно что-то упустил, и теперь я старый ублюдок, лишенный значимых отношений в своей жизни. – Он издал тихий смешок. – Это звучит еще более жалко, чем в моей голове.

– Думаю, я понимаю. – Я протянула свою руку к его, и он мгновенно накрыл ее ладонью. Я была маленькой ложечкой в его гигантской ладони. Наши глаза встретились, и я увидела то, чего никогда раньше не видела. Ну, это неправда. Я видела это всякий раз, когда он смотрел на свою сестру. Нежность.

– У тебя есть друг, который сделает для тебя все, что угодно. На что похожа такая сверхсила?

Я чуть не хихикнула, но он казался искренне озадаченным.

– Братья вы, сестры или нет, у вас с Нелли то же самое. Я думаю, ты слишком строг к себе, Корбин. Я имею в виду, серьезно. Тебе еще нет и тридцати. Предполагается, что ты не должен обо всем беспокоиться. – Я попыталась отнять свою руку, но он держал ее еще несколько секунд. К счастью, прежде чем этот жест заставил мое сердце сжаться, он, наконец, отпустил меня.

– Наверно.

– Послушай, у тебя нет таких отношений с твоими родителями. Они не были смоделированы для тебя, так что их трудно понять. Но ты видел проблески таких отношений в течение своей жизни. Теперь тебе предстоит извлечь уроки из того, что ты увидел, и воплотить в своей жизни то, чего ты хочешь. Чего ты хочешь?

Каждое слово, слетавшее с моих губ, казалось, только больше сбивало его с толку. Я не могла сказать, был ли он растерян или рассержен. Я надеялась, что это было не последнее, потому что сердитый Корбин не был веселымКорбином. А я точно это знала; за эти годы он столько раз злился на нас с Нелли, что я сбилась со счета.

– Меня никогда не спрашивали, чего я хочу. Я всегда просто делал то, чего от меня ожидали. Конечная цель для меня состоит в том, чтобы управлять компанией моих родителей после того, как я наберусь достаточного опыта, на чём я настоял. Думаю, это был единственный раз, когда я заступился за себя перед своими родителями, когда потребовал, чтобы они позволили мне приобрести внешний опыт, прежде чем присоединиться к семейному бизнесу.

Ни для кого не было секретом, что его семья управляла самым успешным рекламным агентством в штате, а может быть, даже в регионе. Вероятно, его родителям не понравилось, что сначала он работал где-то в другом месте. Я всегда отчасти удивлялась, почему он поступил именно так. Теперь это имело смысл. Он занимал прибыльную должность, которую заработал сам.

– Да. Должно быть, тебе было трудно противостоять им. Вероятно, они не очень хорошо отнеслись к этому.

– О, это еще мягко сказано. Какое-то время мое наследство было под вопросом, пока моя бабушка не вмешалась в качестве голоса разума. Им всегда было трудно угодить.

– Я могу понять. Они никогда не относились ко мне с теплотой. – Я поморщилась, потому что мне все еще было трудно проглотить эту пилюлю. Семья моей лучшей подруги ненавидела меня – даже Корбин временами присоединялся к ним.

– Они не ненавидят тебя. Они просто сдержанны, и это потому, что они в действительности тебя не знают.

– И им это даже неинтересно.

– Вероятно, это правда. – Неподдельное веселье скривило его губы и заискрилось в глазах. – Почему бы тебе не присоединиться к нам за семейным ужином в воскресенье? Дашь им шанс узнать тебя получше?

– Ни за что. – Я оживленно покачала головой, смеясь себе под нос. – Я бы ни за что не появилась просто так на ужине. – Нелли пыталась уговорить меня пойти миллион раз, и мой ответ всегда был одним и тем же. За эти годы я сдавалась несколько раз, но не разу с тех пор, как Корбин вернулся в город. Я в основном старалась избегать неловких встреч.

– Почему? – он казался искренне озадаченным.

– Потому что, Корбин, мне там не место – факт, который мне бросали в лицо больше раз, чем я могу сосчитать.

– Я не помню, чтобы ты когда-нибудь приходила на воскресный ужин.

– Ну, не в последнее время, но я всегда так делала, когда Нелли еще жила дома.

Намек гигантским закатыванием глаз. Почему он этого не понимал? Он казался серьезно озадаченным, но я и фантазировала себе, те чувства, которые испытывают ко мне его родители. Они не раз делали их кристально понятными.

– Просто пойдем со мной.

То, как он это сказал, заставило меня взять паузу и изучить его. Пойти с ним? Как свидание? Или как друг? Или… о чём, черт возьми, он думал?

Что еще более важно, о чём, черт возьми, я думала, даже размышляя об этом?