Глава 18

ДАХ

Я собираюсь уничтожить каждого человека в улье.

Все они должны умереть. Вонючие, грязные, отвратительные… люди.

В моей голове дико хохочут вороны. Они насмехаются надо мной и моими усилиями. «Ты думал, что ты такой сильный, такой свободный. Ты никогда не будешь свободен от нас».

«Никогда».

«Никогда».

«Никогда, никогда, никогда».

Мои мысли черны от гнева. Я жажду нырнуть над человеческим ульем, сжечь его дотла и вдохнуть жирный дым, оставшийся от тел. Они заслуживают того, чтобы их уничтожили. Разве это не военная добыча для завоевателя — уничтожать побежденных?

Будет недостаточно того, что я найду человеческого мужчину — этого Тейта — и убью его.

Я должен заставить его страдать, как он заставил страдать мою Сашу. Я хочу, чтобы он познал боль. Я хочу, чтобы он познал страх. Я хочу уничтожить все, к чему он когда-либо прикасался, когда-либо любил, о чем когда-либо даже думал.

Все это время вороны смеются от восторга. Они рады, что я вернулся. Им нравится, что мой разум больше не принадлежит мне. Они хотят хаоса и разрушения, и я тот, кто даст им это. Меня не волнует, что они сидят у меня на плечах и зло щебечут мне в уши. Я приветствую это. Они питают черный гнев в моей душе.

Я пролетаю над человеческим ульем, достаточно низко, чтобы они могли видеть мою тень, когда я скольжу над ним. Я не тороплюсь, наслаждаясь тем фактом, что они, должно быть, напуганы. Раздается сигнал тревоги, предупреждающий их, и я выбрасываю пламя из своего горла в воздух, решив, что заставлю их дрожать от страха, прежде чем позволю им сгореть.

Внизу человеческая женщина бежит в поисках укрытия, ее длинные юбки путаются в ногах. У нее темные волосы, и она худенькая, и на какой-то ошеломляющий момент я думаю, что она моя Саша.

Но моя Саша в безопасности, вернулась в свое гнездышко. Это не может быть она. Даже когда я посылаю щупальца к своей ментальной привязи, они кажутся далекими. Саша находится на приличном расстоянии. Ее нет здесь, в улье.

Тем не менее, вид самки заставляет меня резко развернуться, и я бью крыльями, чтобы набрать высоту в воздухе.

Мне нужно подумать.

Я еще раз облетаю человеческий улей, а затем улетаю.

«Останься», — шепчут вороны.

Однако вид человеческой женщины напомнил мне, что я снова дракон. У меня есть сердце, и оно с Сашей. Я не могу быть тем безмозглым зверем, за которого они меня принимают. Я не могу убивать невинных женщин и их детенышей. Я не могу убивать и уничтожать всех просто потому, что я зол на одного.

Этот Тейт умрет. Он будет умирать медленно и мучительно, но это будет не здесь, в человеческом улье. Он не возьмет с собой других.

Я должен охотиться на него. Должен найти, где он прячется. Должен подождать, пока он вылезет из своей норы. Как только я его замечу, я схвачу его в свои когти и принесу моей Саше, чтобы она могла посмотреть, как я разорву его на части.

Медленно.

Это потребует скрытности. Люди будут настороже, если увидят поблизости дракона. Я отлетаю на приличное расстояние, за одно из высоких, крошащихся металлических гнезд, и превращаюсь в свою двуногую форму. Вороны замолкают, как только я это делаю, и я решительно направляюсь к человеческому улью — месту, которое Саша называет Форт- Даллас. Я не обращаю внимания на проливной дождь и грязь, которая прилипает к моей коже. Все это не имеет значения. Я не обращаю внимания ни на вонь их улья, ни на шум, который, кажется, бесконечно исходит из диких умов моего народа поблизости. Я добираюсь до металлического барьера и взбираюсь на него, затем ложусь плашмя на один из ржавых корпусов, чтобы наблюдать за людьми внизу.

Я вглядываюсь в человеческие лица, выискивая одно конкретное. Я не успокоюсь, пока не найду его.

Его дни сочтены. Мои когти впиваются в металл при этой приятной мысли.

САША

Даха нет несколько часов подряд, и я одна в магазине. Я не знаю, что и думать. Я несчастна при мысли о том, что стала причиной того, что его разум снова сорвался. И я все еще расстроена, что мы мысленно связаны, а он мне не сказал. Больше всего мне страшно и одиноко.

Я ненавижу это. Я ненавижу, что даже сейчас Тейт разрушает мою жизнь.

Моя записка Эмме осталась нетронутой, и я пишу ей еще одну просто потому, что либо это, либо еще семнадцать страниц судоку или кроссвордов. Мне нужно отвлечься от разговора с Дахом с другим человеком, даже если это только на бумаге. Поэтому я рассказываю ей все о Дахе и о том, что я знаю. Что он мой парень — в некотором смысле — и раньше он был сумасшедшим, но сейчас ему лучше.

Вот только я больше не знаю, правда ли это, поэтому в конце концов я скомкала письмо и выбросила его. Может быть, то, что мы были вместе, довело Даха до безумия, и я больше никогда его не увижу.

Я так боюсь снова быть брошенной. Когда-то давно, если бы вы сказали мне, что безопасность — это самая важная вещь в мире, я бы рассмеялась. Но это то, чего я жажду больше всего на свете. Я хочу знать, что я в безопасности и защищена. Я хочу знать, что меня любят. Я хочу, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо, и что действительно все будет хорошо. Что это не будет просто ложью.

Что кто-то будет любить меня достаточно, чтобы остаться со мной.

Я сворачиваюсь калачиком в своих одеялах и задуваю ароматическую свечу, которую использую в качестве источника света. Мне нужно будет придумать, чем заняться, но сегодня вечером я просто хочу полениться. Клаудия сказала бы мне оторвать задницу и сделать что-нибудь с моими страданиями, но ее здесь нет. Я совсем одна.

И трудно оставаться сильной после стольких чертовски долгих лет.

Я шмыгаю носом, позволяя себе разрыдаться. Здесь я чувствовала привязанность к Даху, и мне кажется, что он снова предал меня и бросил. Интересно, он сейчас разрушает Форт-Даллас?

«Я возвращаюсь», — говорит Дах, его голос такой ясный, как будто он стоит рядом со мной.

Я сажусь в своей кровати, оглядываясь вокруг.

«Ты здесь?»

«Ещё нет. Скоро».

«Но ты меня слышишь?»

«Я чувствую твои мысли. Мне не нужно слышать твой говорящий голос».

Ой. Я не могу не чувствовать облегчения от того, что он возвращается. И к тому же немного встревожена. Раньше его мысли были такими мрачными.

«Тебе не нужно беспокоиться. Я — это все еще я».

Да, но в его сознании есть жесткая грань, которую, я знаю, я не выдумываю. Я решаю попробовать мысленно заговорить. «Ты… в порядке?»

«Слышать твои мысли помогает».

«На самом деле это не ответ».

«Раньше тебе не нравилось мое молчание. Я пытаюсь быть лучше».

«Справедливо. Я волновалась, что ты не вернешься. Что ты бросил меня навсегда».

«Никогда. — Эта его мысль настолько яростна, что пугает меня. — Я всегда буду возвращаться к тебе, Саша. Ты моя, а я твой».

«Это немного сложно переварить, учитывая, что я об этом не просила. Но в то же время мне нравится это слышать. Это избавляет меня от многих тревог. Спасибо тебе, Дах».

«Между нами все будет хорошо, Саша. Это просто то, что я должен сделать».

«Эм, что именно ты должен сделать? Могу я спросить об этом?»

Но его разум снова безмолвствует. Что бы он ни чувствовал себя обязанным сделать — поджечь Форт, убить всех внутри, что-то в этом роде — он не делится этим со мной. И я не могу не волноваться.

Некоторое время спустя я не выдерживаю ожидания и снова зажигаю свечу, а затем начинаю читать. Даже когда я это делаю, я слышу Даха, когда он входит в магазин. Я слышу, как он ходит вокруг, но я не встаю с того места, где читаю свою книгу. Я пытаюсь вести себя спокойно.

«Ты забываешь, что я связан с тобой. Я могу слышать твои мысли».

Дерьмо. Я действительно забыла.

«Мне нравится, что ты беспокоишься обо мне, — говорит он мне. Мгновение спустя в свете свечей появляется Дах, весь золотистый и совершенный. Он шагает вперед, и я чувствую легкую дрожь дурного предчувствия и волнения при виде его. Но он только забирается в постель рядом со мной и прижимает меня к своей груди. Его тепло и сила распространяются по мне, и я расслабляюсь рядом с ним с легким вздохом. Он утыкается лицом в мою шею и глубоко вдыхает. — Я скучал по твоему запаху, моя Саша».

«Я тоже скучала по тебе. Мне не нравилось быть одной». — Его руки так хорошо обнимают меня, и я закрываю глаза, наслаждаясь этим ощущением.

«Я не хотел покидать тебя. — Он трется носом о мои волосы. — Я был бы с тобой все время, если бы мог».

Это заставляет меня чувствовать себя лучше. И все же, учитывая, как он меня держит, я задаюсь вопросом, хочет ли он секса? Это он так настаивает на своем деле? Я снова займусь с ним сексом, если это будет означать, что он меня не бросит.

«Я не хочу участвовать в этом, если ты этого не хочешь, — приходит яростная мысль. — Мы больше не будем говорить об этом».

Я чувствую себя немного виноватой из-за гнева в его мыслях, но в то же время испытываю облегчение. Это значит, что я могу расслабиться. Я вздыхаю и устраиваюсь рядом с ним, сонная. Не успеваю я опомниться, как уже крепко сплю в объятиях человека-дракона.

Утром, когда я просыпаюсь, я снова одна.