23

Эшли

— Ты носишь кольцо?

Коннер О'Рейли с любопытством смотрит на меня на тренировочном поле, зажав мяч для регби в своих гигантских лапах.

Один быстрый взгляд на мою руку показывает, что я забыл снять обручальное кольцо — Джорджия убьет меня, если узнает, и вдвойне убьет, если узнает, что кто-то заметил.

Мы договорились, что не будем их надевать, по крайней мере, на публике. Ну, она решила, что мы вообще никуда их не наденем, и точка. Она все еще настаивает на расторжении брака, в то время как я хочу взять время, чтобы все обдумать, потому что у наших действий в Лас-Вегасе есть последствия, которые обернулись пьяной импровизированной свадьбой.

— И что?

— Это обручальное кольцо? — хочет знать Коннер, который сейчас бежит трусцой рядом со мной, когда мы пробегаем круги по небольшому полю, на котором проводим игры.

— Нет, придурок, это кольцо целомудрия.

Он смеется, когда к нам присоединяются еще несколько товарищей по команде, которые выстраиваются позади и вокруг нас для разминки.

— Зачем тебе носить кольцо целомудрия? — Слева появляется Стюарт, уже пыхтящий так, будто мы пробежали восемьдесят километров, хотя он не пробежал и полного круга.

— Ты имел в виду кольцо чистоты? — вмешивается кто-то еще, тоже дышащий слишком тяжело для той короткой пробежки, которую мы проделали.

— Да, именно так, — соглашаюсь я. — У меня дома это серьезное дело, все их носят.

— Это круто, — соглашается Коннер. — Может быть, мне тоже стоит получить такое, раз уж я сейчас ни с кем не трахаюсь. Вероятно, кольцо бы стало магнитом для малышек — каждый хочет того, чего не может иметь.

— Ты никому не нужен.

— Это моя точка зрения. Они почувствуют мое отчаяние. — Он смеется. — Может быть, если бы я сделал себя недоступным, цыпочки выстраивались бы в очередь у моей двери. Как обратные экстрасенсы.

— Это обратная психология, ты, идиот.

Мы бежим дальше.

— Никакое количество колец чистоты не заставит кого-либо прийти к твоему порогу, — говорит Энди, подходя сзади и обходя нас обоих, чтобы взять инициативу в свои руки. Он был бегуном на длинные дистанции в старшей школе и может превзойти всех нас в выносливости на поле.

Парень убегает дальше, оставляя нас препираться.

— Так что же влечет за собой это кольцо чистоты? Где мне его взять?

Я пожимаю плечами и бегу дальше.

— Не знаю, его прислала моя мама, — вру я, не чувствуя ни малейшей вины.

Они бы выжали из меня все дерьмо, если бы я сказал правду, сказал им, что кольцо на самом деле обручальное, что я женился в Вегасе — во время отпуска, который я скрывал от всех, чтобы они не появились и не испортили мне веселье.

Оглядываясь назад, я понимаю, что если бы я взял их с собой, то, вероятно, не был бы женат.

Ни один из этих парней не допустил бы этого, и я бы не попал в такую переделку.

С другой стороны, по какой-то извращенной причине я не очень-то стремлюсь положить этому конец — и в этом вся загвоздка. У меня никогда раньше не было девушки, а теперь есть жена, и я хочу сохранить ее?

Это настолько хреново, что не поддается никакому измерению, и все же я не могу описать, почему еще не готов отпустить.

Было бы так просто добиться аннулирования брака, а затем должным образом ухаживать за Джорджией. Сделать это так, как делают в Штатах: сводить ее в кино, на футбольный матч, пригласить на ужин. Покупать ей подарки на День Святого Валентина и все прочие.

Что еще интереснее? Джорджия, похоже, не так расстроена всей этой ситуацией, как следовало бы. У нее не было никаких срывов, она не паниковала по этому поводу, не кричала на меня так, как я ожидал от нее.

Она была достаточно спокойна для девушки, которая вышла замуж под действием алкоголя.

Когда Джорждия входит в дверь с тренировки позже вечером, после того, как я привел себя в порядок после собственной тренировки, то бросает свою спортивную сумку рядом с дверью на том же месте, что и всегда.

— Леди Драйден-Джонс, вы хотели бы, чтобы я заказал нам ужин, или мы просто собираемся позаботиться о себе сами?

Она закатывает глаза.

— Пожалуйста, перестань называть меня так.

Я пожимаю плечами.

— Я называю тебя так только потому, что это правда.

Мы были дома шесть дней, и Джорджия не вернулась в свою спальню, а каждую ночь спит в моей, как будто это было ее законное место в доме с самого начала.

Тем не менее, она терпеть не может, когда я называю ее «леди Драйден-Джонс», хотя, как ни странно, мне нравится, как это звучит.

Леди Драйден-Джонс — это ненастоящее обращение к титулу баронства. Правильно — леди Тэлбот, и это моя мать. Жена первого сына барона носит вежливый титул «достопочтенная», пока ее муж не унаследует свой титул, но выражение лица Джорджии, когда я называю ее «леди», настолько бесценно, что я не могу заставить себя перестать это говорить.

Кроме того, мамы нет рядом, чтобы это услышать.

Джорджия, которая теоретически теперь моя жена, подходит и целует меня в губы, шлепая по заднице.

Мы не предприняли шагов, чтобы аннулировать брак, но договорились не носить наши кольца.

— Следи за собой, иначе тебя поймают на том, что ты слишком домашний.

Слишком домашний.

И что в этом плохого?

— Что нам приготовить на ужин?

— М-м-м, я пока не очень голодна. Может быть, салат, я не знаю. На самом деле у меня есть кое-какая домашняя работа, и позже нам нужно пообщаться по видеочату с Наллой, Прией и остальными членами группы, так чтобы каждый выполнил свою часть проекта.

Я запихиваю ломтик огурца в рот.

— Уф, ладно. Я пойду позанимаюсь, пока ты не закончишь, а потом мы сможем поесть. — Вытираю руки о лежащее рядом полотенце.

Бззт, бззт.

Бззт, бззт.

Ни один предмет не издает такого раздражающего звука, кроме моего мобильного, и он жужжит на стойке рядом с плитой.

Подношу его к уху.

— Мама. Что происходит?

— Ты женат?!

— Я... мы... были пьяны, когда сделали это.

— Пьяны, — повторяет мама шокированным тоном. — Мой сын пошел и женился, не сказав мне, без надлежащей церемонии, и при этом еще и пьяным. — Я слышу рыдание на другом конце линии и бросаю взгляд на Джорджию.

— Это была шутка, мам. Мы решим это.

На другом конце кухни Джорджия одними губами произносит слово «Шутка?» в мою сторону. Я пожимаю плечами в ответ. Что, черт возьми, еще я должен сказать?

— Что ты имеешь в виду под «решим это»?

— Аннулирование. У нас просто не было времени позаботиться об этом.

— Аннулирование?!! — Моя мать визжит так громко, что мне приходится отдернуть мобильник от уха.

— Мама, успокойся — необязательно так кричать. Который у вас час?

Я мысленно подсчитываю часовые пояса и получаю примерно одиннадцать часов по лондонскому времени.

— Не меняй тему. У твоего отца припадки.

У моего отца действительно бывают припадки, но не такие, как у моей матери, если судить по ее полуистерическому тону.

— Как ты узнала, что я... — Я не хочу прямо признаваться, что лгал им, но папа уже знает о пропаже денег из моего трастового фонда. Просто не уверен, как они узнали, что я пошел и нашел себе жену. — ...женился?

— Как мы узнали?! Как мы узнали? Мы знаем все, что ты делаешь. Твой отец поручил нашему адвокату проследить за денежным следом. Ты же не думал, что мы не докопаемся до сути того, по какой причине ты выводишь деньги из своего траста, не так ли? Дорогой, записи о браках общедоступная информация, и он уже знал, что ты был в Вегасе. — Мама делает долгую драматическую паузу, подсчитывая мои проступки. — Вегас! Аннулирование брака! Молодой человек, ты сведешь меня в могилу. Что я должна сказать дамам в моем клубе? Как должна показать свое лицо?

Я вздыхаю.

— Никто не должен знать, мама. Необязательно всем рассказывать.

Ее долгое, затянувшееся молчание говорит само за себя. Она уже рассказала многим своим друзьям; ущерб уже нанесен.

— Мама?

— Эта девушка делает тебя счастливым?

— Дело не в этом. Мы были пьяны и не продумали все до конца. Она хочет добиться аннулирования брака.

— Кто она? Ты даже не говоришь мне ее имени. Моя невестка. — Мама снова всхлипывает.

— Ее зовут Джорджия. Пожалуйста, перестань плакать.

Джорджия, которая слушала, прислонившись к стойке, делает грустное лицо.

— Вернись домой, — требует мама. — Вы оба — возьми ее с собой.

— Не думаю, что это хорошая идея...

— Почему? Я хочу узнать ее получше.

— Потому что мы... — Я сглатываю. — Не собираемся оставаться женатыми.

— Ну, я хочу знать, на какой девушке мой сын готов жениться, поскольку ты никогда не приводил домой ни одну. Какая эта девушка?

У меня вертится на кончике языка сказать «Она обычная девушка, мам», но я думаю, Джорджия не согласилась бы с этим. Она НЕобычная — я люблю ее и женился на ней, пьяный или нет. Она моя жена.

Я колеблюсь.

— Не так-то просто сесть в самолет и вернуться домой, мама. У нас еще есть занятия.

— Хорошо, когда?

— Еще несколько недель.

— Как только у тебя будет перерыв. Сейчас. На следующей неделе. Мне все равно, просто тащи свою жалкую задницу следующим рейсом и привези свою жену. — Еще рыдания. — О, не могу поверить, что я только что это сказала. Твоя жена. Мой сын женат, и не пригласил свою маму на свадьбу.

Когда мама за что-то цепляется, она безутешна, ведет себя как никто другой, и сейчас это ничем не отличается.

Напоминает мне о том времени, когда достопочтенная Уиннифред Беннетт стала «Покровительницей года Общества Садовых бутонов», пробыв членом Общества всего шесть месяцев, в то время как мама целый год боролась за этот титул, но его вырвали у нее из рук.

Папе потребовалось три недели и поездка на Фиджи, чтобы успокоить ее взъерошенные перышки — я не могу представить, каково ему сейчас дома, после моей скоропалительной свадьбы.

— Хорошо. Я поговорю с Джорджией.

И, по крайней мере, один из нас может улететь домой к моим родителям.

Я могу сделать это для них; на данный момент я должен объяснение своей семье. Хотя это может потребовать серьезного убеждения, но не могу представить, чтобы Джорджия упустила бы возможность посетить Великобританию.