Стоун резко повернул голову к Оливии, сузив глаза.

— Нужно ли напоминать, что дело Тауни находится в стадии активного полицейского расследования?

— Да? И что? — проговорила Оливия, по-прежнему не поднимая глаз от компьютера.

Я проигнорировала их, уставившись на Айзека.

— А что насчет тебя? Что привело тебя сюда?

Айзек широко улыбнулся.

— Я остановил Оливию за превышение скорости. Она подкупила меня предложением бесплатной чашки кофе, если я не выпишу ей штраф. — Айзек посмотрел на кухню и направился туда. — Я сам сделаю.

— Ты подкупила полицейского? — возмущенно спросил Стоун у Оливии.

— Это не считается, если работает, — отмахнулась Оливия и, наконец, подошла, чтобы сесть в одно из кресел. — Итак... Что показало вскрытие?

Стоун бросил на меня косой взгляд, но я лишь пожала плечами. Оливия все равно узнает об этом, либо через меня, либо через Брейдона.

— Как и ожидалось, официальной причиной смерти стала кровопотеря, — сообщил Стоун, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот. — Но мы ждали, чтобы выяснить, были ли ранения нанесены самостоятельно. Медицинский эксперт округа пока не определился по этому поводу, то есть это может быть как убийство, так и самоубийство.

— Что это значит для дела? — спросила Оливия.

Стоун пожал плечами.

— Мы все еще ждем результатов нескольких анализов, так что я не уверен. — Стоун оглянулся на меня. — Поскольку ты находилась под действием наркотиков, мы срочно сделали токсикологический анализ Фрэнсиса, но нашли только следы прописанного ему успокоительного.

— А что насчет церемониального ножа? — поинтересовалась я.

— На ноже нет других отпечатков, кроме отпечатков Фрэнсиса. Кто-то его протер. Между рукоятью и лезвием ножа нашли белые волокна, вероятно, от махрового полотенца. Мы все еще ждем результатов экспертизы ДНК, но это может занять некоторое время.

— Какова вероятность, что на ноже будет обнаружена ДНК, отличная от ДНК Фрэнсиса? На ноже была его кровь. Не могла ли она, не знаю, смыть другую ДНК?

— Из-за угла, под которым наносился удар, нижняя половина ножа оказалась покрыта кровью, но на верхней половине обнаружены белые волокна. Там тоже могут найти ДНК.

Мы все молчали, размышляя.

Я покупала махровые полотенца впрок, но многие люди пользовались ими.

— Давина все еще под подозрением? — уточнила Оливия.

— Да.

Меня не удивил ответ Стоуна. Я понимала, что останусь подозреваемой до тех пор, пока улики не докажут обратное

— А как насчет окна моей спальни? И дверь спальни? На них нашли какие-нибудь отпечатки?

— Ни на одном из них отпечатков нет. На внешней стороне окна имеются царапины, как будто кто-то отпирал его снаружи, но это ничем не поможет.

— Но это доказывает, что Давина невиновна, — заявила Оливия. — Она не стала бы вламываться в собственную спальню.

— Она могла вломиться, если бы пыталась создать себе алиби, — возразил Стоун, понурив голову. — Извините. Знаю, что все складывается не так, как вы хотите, но все больше и больше указывает на то, что Давина убила Фрэнсиса.

— Детектив, — предупредил Айзек. — Если не хотите, получить ногой по заднице, я бы на вашем месте поостерегся говорить то, что вы собираетесь сказать дальше. Понимаю, работа есть работа, которую я очень уважаю, но Давина не убивала Фрэнсиса.

— У меня нет другого выбора, кроме как следовать уликам, — тяжело ответил Стоун.

— Тогда кто накачал ее наркотиками? — возмутилась Оливия, положив руки на бедра. — И зачем ей понадобилось портить окно, стараясь не оставлять отпечатков, а затем вытирать кровь о свою футболку?

— Я все еще пытаюсь сложить эту головоломку.

— Так, хватит, — объявила Оливия, указывая на дверь. — Если ты не на стороне Давины, убирайся.

— Я просто говорю...

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты говоришь, возможно, моя лучшая подруга убила своего отца. Это не так.

Я молчала. Понимала, что Стоун делает свою работу. Но и Оливия выполняла свою. Она была моей лучшей подругой. Она всегда защищала меня, даже если я оказывалась виноватой.

И на самом деле, я не знала, могли ли наркотики изменить мое душевное состояние, заставив причинить вред отцу.

Стоун поднялся и пошел мимо меня к двери.

— Стоун, — обратилась я к нему, вставая, чтобы посмотреть в глаза, — Оливия просто расстроена. Я знаю, что ты выполняешь свою работу. Сделай ее честно, и у нас с тобой не будет проблем.

Он кивнул и снова повернулся к двери.

— Еще кое-что, — добавила я.

Стоун снова остановился, но продолжал стоять спиной ко мне.

— Да?

— Мне нужна твоя помощь. Бернадетт пропала. Я не могу найти никого, кто бы видел ее с вечера субботы. Она должна была встретиться кое с кем вчера утром, но не пришла. С Фрэнсисом... Ну, с тем, что с ним случилось...

— Понял, — отозвался Стоун, делая несколько шагов ко мне. — Ты ей звонила?

— Да, но телефон здесь. — Я дошла до кухни и взяла ее телефон, чтобы передать Стоуну. — Я также проверила историю ее компьютера. Она не выходила в сеть с утра субботы.

— А что насчет камер наблюдения? — спросил Айзек.

— Я не знаю, как их проверить, — призналась я.

— Я займусь этим, — заявила Оливия, возвращаясь к компьютеру.

Айзек подхватил свою с чашку кофе, и встал позади Оливии, наблюдая за ней.

Стоун просматривая телефон Бернадетт, спросил:

— Ее машина здесь?

— Нет. «Нова» исчезла. В сарае ее тоже нет. Оливия проверила вчера.

— У нее есть другая машина, на которой она могла бы уехать?

— У нее их несколько, — фыркнула я, выходя на улицу и направляясь к сараю.

— Ты не хромаешь, — заметил Стоун.

— Пока нет. Сегодня порез выглядит лучше, но позже я должна снова приложить лед. Думаю, новые кроссовки, которые я нашла в своем шкафу, помогли. Они лучше поддерживают стопу.

— Мне они нравятся. Не слишком броские. Тебе идет.

Я посмотрела на Стоуна, уловив намек на улыбку. Открыв боковую дверь сарая, я повернулась и отступила назад, чтобы пропустить его первым.

Стоун остановился, глядя на полуразвалившуюся крышу.

— Здесь безопасно?

Я вошла внутрь и включила свет.

— Да. Просто еще одна уловка.

Стоун последовал за мной, снова присвистывая, когда осматривал массивное здание со стальным каркасом, скрытое под разваливающимся фасадом амбара.

— Надо отдать должное Бернадетт, она умеет морочить людям голову.

— Это точно.

Стоун прошел к задней части сарая, заглядывая в машины.

— Думаю, мне следует, — он указал в сторону машин, — посмотреть поближе, что там внутри.

Я растерянно уставилась на машины. Затем снова посмотрела на Стоуна. Он, казалось, пытался сообразить, как бы спросить меня о чем-то, но вздохнул, открыл одну из дверей и откинул защелку багажника.

— О, нет... ты думаешь... — Я прикрыла рот рукой, надеясь, что меня не стошнит при мысли о теле Бернадетт в багажнике одной из машин.

— Лучше проверить, — заявил Стоун, отходя назад и заглядывая в багажник. — Здесь все чисто. Дай мне минуту, чтобы проверить остальные.

Я отвернулась, не желая видеть, как он открывает багажник другой машины — старого «Мустанга» моей матери.

— Чисто, — сообщил Стоун.

Я оглянулась через плечо, когда Стоун прошел в конец помещения и открыл высокий металлический шкаф. И снова отвернулась. Я не могла этого вынести. Не могла думать, что Стоун найдет каждый раз, когда будет что-то открывать.

Я поспешила на улицу и остановилась в центре грунтового участка, который служил частью подъездной дороги, частью разворотной площадки и дорожки, ведущей к верхней двери сарая. Подняла голову вверх, чтобы солнце согрело мое лицо, и закрыла глаза.