Тридцать пять Один день

Услышав звук закрывающейся двери, Кэт проснулась и обнаружила, что Драго наконец-то дома. Она с ужасом ждала момента, когда ей придется рассказать ему о том, что она сказала Хлое. Она не жалела о сказанном, и именно поэтому ей нужно было рассказать ему. Она хотела быть откровенной и честной в своих чувствах к Луке, но Драго видел мелочь иначе, чем она. Она не хотела разрывать связь между ними, она просто хотела, чтобы он знал, что она видит Луку не иначе, чем своего отца.

— Драго, я...

— Хорошо. — Он подошел к дивану. — Ты проснулась.

Она вздохнула, ей нужно было выложить все как на духу.

— Да, я...

— У меня для тебя сюрприз, Кэт. — Он улыбнулся, протягивая ей руку, чтобы она взяла ее.

А? Она смутилась, но решила взять его за руку, позволив ему провести ее к новому столу на кухню.

Он заставил ее сесть перед толстой папкой, которую положил во главе стола.

Она смотрела на пустую папку, заполненную бумагами, и все больше запутывалась, пока не открыла ее, обнаружив кучу цифр.

— Лука попросил меня предложить тебе работу бухгалтера Карузо. — Он сел на свободное место рядом с ней, чтобы посмотреть ей в глаза. — И если ты согласишься, то у тебя будет свой кабинет в конце коридора.

Моргая минуту подряд, она не знала, что ответить, понимая всю важность предложения, которое ей только что сделали. Женщинам не давали работу в мафии, особенно если это касалось их денег. Она уставилась на первую страницу, увидев большие цифры.

— Мы говорим об оплате или нет?

— Все, о чем тебе удобно, — сказал он ей, не желая давить на нее. — Если хочешь, ты можешь заниматься строго законными.

— Ты серьезно? — спросила Кэт, не веря в слова, которые она все еще слышала. Она была гребаным Лучано, ради всего святого, и то, на что она сейчас смотрела, могло обрушить всю семью Карузо.

Он кивнул, в этот момент глядя на нее так, словно она была солдатом.

— Да.

Они могут не знать, на что ты способен, но однажды узнают. Слова, сказанные ей перед тем, как он повел ее к алтарю, эхом отдавались в ее голове.

Что ж, будь я проклята.

Кэт облизала пересохшие губы.

— Драго?"

— Да? — Он говорил так, словно ожидал услышать, что она примет или отклонит предложение, честно говоря, что угодно, только не то, что она собиралась сказать дальше..

— Мне нужно, чтобы ты... — она могла только надеяться, что не собирается совершить еще одну ошибку — отвез меня к Луке.

***

Попросив поговорить с ним наедине, она без сопровождения переступила порог кабинета Луки. Одно можно было сказать наверняка: совсем другое дело - стоять перед бугименом, когда ты сам его ищешь.

Она не знала, как представляла себе встречу с ним, но, увидев его за большим деревянным столом, все стало еще страшнее. Заняв место напротив него, она наблюдала, как он чиркает серебряной зажигалкой, включая и выключая ее, с любопытством глядя на нее и ожидая, что она скажет.

— Я сказала Хлое, что ты силен, как мой отец. — Кэт пристально посмотрела в холодные сине-зеленые глаза, наконец-то увидев в них что-то другое. — Но правда в том, что ты гораздо могущественнее, чем он когда-либо был.

На этот раз пламя оставалось ровным, так как он позволил ему сжечь конец сигареты, которую он положил в рот. Пламя осветило его лицо оранжевым светом, сделав его гораздо более привлекательным, чем она видела его раньше.

— Мой отец семнадцать лет прятал меня в подвале, позволяя выходить только тогда, когда ему нужно было пересчитать деньги. Мои братья были единственными, кому было позволено знать, что я это делала, потому что Люцифер скорее перережет горло собственной дочери, чем позволит кому-то из семьи узнать, что я прикасалась к их деньгам, прежде чем он смог их распределить.

Дым медленно втягивался и выходил изо рта, пока он сидел и слушал ее..

— Я ошибалась в тебе, Лука Карузо, но и ты ошибся в себе. — Губы Кэт приподнялись в одном уголке. — Глубоко, глубоко, глубоко внутри, в тебе есть доброта, которую ты проявляешь только к тем, кого уважаешь. Она не дается легко, только тем, кто, как и ты чувствуешь, может выдержать то, что может прийти. Только тем, кто может послужить тебе в будущем, — сказала она ему, казалось, точно зная, к чему он готовится. — Но в отличие от моего отца, ты оказываешь свое уважение не только мужчине, но и женщине.

Слыша каждое ее слово, он смотрел на нее, завороженный, как в тот момент в квартире.

— Я буду работать для тебя, Лука, но ты должна знать одну вещь. Дорога, по которой ты идешь, однажды приведет к моему брату, и я буду стоять на стороне Доминика.

Улыбка коснулась его губ, прежде чем он кивнул в знак понимания.

— Есть еще кое-что, что ты должен знать... — Ее дьявольские глаза смотрели в его глаза цвета демона, не боясь. — Доминик похож на тебя. Он просто еще не показал тебе этого. Он не падет так легко, как пал Люцифер. Я могу тебе это обещать.

Лука наклонился вперед, выпустив дым, который он вдыхал, чтобы он стелился по ее мягкой коже.

— Зачем ты действительно пришла сюда, Катарина?

— Я знаю твой маленький секрет... — сказала она ему, задержавшись еще на секунду. — Я знаю, что ты не убивал его.

Развеселившись, он сел обратно в свое кресло.

— Почему ты так думаешь?

— Ты ни за что не позволишь ему умереть, не после того, что он сделал с ней.

В его глазах на долю секунды промелькнула искра, давая ей понять, что она была совершенно права. Она видела, как он смотрел на Хлою, и по одному его взгляду могла сказать, что он влюбился в разбитую девушку с первого взгляда. Это было то, что некоторые считают настоящей любовью.

Настоящая любовь не должна была существовать для них, как она не существует для тех, кому не повезло, но Лука и Хлоя бросили вызов обстоятельствам, сделав то, что у них было, чем-то большим, чем просто настоящая любовь. Они могли умереть тысячей смертей, чтобы возродиться и снова найти друг друга. У этой любви не было имени, потому что она была слишком сильна, чтобы дать ей имя.

Он встал и подошел к другому краю стола, чтобы сесть на край.

— Катарина...

В ее голове возник образ. Он мог так легко наклониться вперед и взять ее горло в свои руки за то, что она знает его секрет.

— Хочешь посмотреть, что от него осталось?