— Знаешь, есть гораздо более захватывающие способы раздеть девушку.

Самодовольная улыбка появляется на губах Ронана, когда его взгляд скользит по моему обнажённому телу.

— Тебе нравится секс, Камилла?

— Нет. — Я бросаю на него недоверчивый взгляд. — Я чёртова девственница.

— Тебе нравится, когда мужчина душит тебя сзади, пока трахает тебя, когда он обращается с тобой как с грязной шлюхой? — он ухмыляется. — Я бы предположил, что это так.

— Я не позволяю мужчине ничего, что он не смог бы вынести… — я прищуриваю глаза и медленно провожу пальцем по своему обнажённому бедру. — Ты не мог бы принять это, Ронан? Я бы предположила, что ты смог бы.

— Я беру всё, что хочу, Камилла. Тебе следовало бы знать лучше. — Он вскакивает на ноги и медленно обходит меня сзади, убирая волосы с моей шеи. — Тебе следовало бы.

— Может быть, мне просто нравится, чтобы суть была доведена до конца.

Мне не должно это нравиться; я должна ненавидеть в нём всё. Он только что избил моего брата у меня на глазах, но мне нравится вся эта жестокость. Мне нравится, как он безжалостно проявляет свою железную волю. Мне нравится пульсация в горле, и я могу представить, как там уже образуется симпатичный синяк. Мне нравится, что он отметил меня в тот особенный момент, когда потерял контроль над собой. Мне нравится иметь такую власть над ним, точно так же, как он имеет власть надо мной.

Ронан хватает меня за волосы, сжимая их в кулаке, и откидывает мою голову назад с такой силой, что мои зубы стучат друг о друга.

— Так вот почему ты такой дерзкая? Хм-м? — он наклоняется, проводя носом по моей шее, вдыхая и постанывая. — Потому что тебе нравится грубость?

— Может быть, мне просто нравится бросать тебе вызов, чтобы посмотреть, что ты будешь делать. — Я поворачиваюсь к нему лицом. Моя кожа головы кричит в знак протеста против его непреклонной хватки на моих волосах. — Наблюдать, как ты теряешь контроль… это было бы так прекрасно. — Его дыхание овевает моё лицо, и я сдерживаю стон, когда меня окутывает пьянящий запах его одежды, пропитанной сигарами. Я бы хотела, чтобы он не влиял на меня, но это так, и я отказываюсь быть жертвой. Ронан отпускает мои волосы, и я встаю, огибая стул и прижимаясь к нему всем телом. — Так совершенно сводяще с ума.

Его губы прижимаются к уголку моего рта.

— Если я потеряю контроль, всё вокруг меня сгорит, Красивая.

Мой пульс бешено колотится по венам.

— Я действительно люблю огонь, — шепчу я. Его руки скользят по моим бокам лёгким прикосновением пёрышка, прежде чем он наклоняется и прикусывает мою губу достаточно сильно, чтобы выступила кровь. Его язык скользит по повреждённой плоти, и тихий стон вырывается из его груди.

— А я действительно люблю вкус крови.

Его пальцы впиваются в мои бёдра, и он подталкивает меня через всю комнату. Я ловлю себя на том, что фантазирую о том, каково было бы, если бы он трахнул меня, чтобы он полностью доминировал надо мной, разрушил меня. Такой человек, как Ронан Коул, обладающий такой властью, такой порочностью, текущей в его венах, — это, несомненно, был бы лучший опыт всей моей жизни. Мои ноги ударяются о гладкое дерево бильярдного стола, и он хватает меня за талию, приподнимая и усаживая на край. Я сглатываю, пытаясь успокоить свой учащённый пульс.

— Я только что подверг пыткам твоего брата. — Он встаёт у меня между ног, тесня меня. — Я только что прижал тебя к стене и заставил раздеться для меня. Ты знаешь, что я монстр, и всё же я знаю, что прямо сейчас ты вся мокрая от желания, Камилла.

Я провожу рукой вверх по его груди и по затылку.

— И кем же это меня делает? — спрашиваю я, поддаваясь своей зависимости и покусывая его челюсть.

— Больной. — Он проводит губами по моей щеке, крепче сжимая мои бёдра. — Такой серьёзно больной, маленькая кошечка.

Мои пальцы вдавливаются в его шею, пока я не убеждаюсь, что ногти впиваются в его кожу. Дорогой материал его рубашки касается моей обнажённой груди, и мои соски болезненно напрягаются. Наши губы так близко; я могла бы наклонить подбородок и поцеловать его. Я прижимаю свободную руку к нижней части его живота и скольжу вниз, пока не обхватываю очень большой, очень твёрдый член. Я царапаю ногтями материал его штанов, и низкий рык вырывается из его горла, когда его член дёргается.

— Это единственная настоящая существующая власть, Ронан, — говорю я с улыбкой.

Понимающая усмешка появляется на его губах, когда его пальцы танцуют по моей груди, животу, бёдрам. Я борюсь с собой, чтобы не раздвинуть бесстыдно ноги и не пригласить его войти, потому что я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. И за это я ненавижу его ещё больше. Я не отрываю от него взгляда, наблюдая, как в них бурлит вожделение. Один из его тёплых пальцев проводит по моему клитору, и я прикусываю губу, подавляя стон. Его поза расширяется между моими бёдрами, его взгляд опускается на мою киску, прежде чем медленно вернуться к моему лицу.

— Так ли это? — шепчет он, засовывая пальцы так глубоко и сильно внутрь меня, что всё моё тело откидывается на бильярдный стол. Мои руки расталкивают мячи по войлоку, когда я ловлю себя. Его пальцы сгибаются внутри меня, вызывая стон, прежде чем он убирает свою руку. — Вот власть, — говорит он с ухмылкой и проводит пальцами по своим полным губам. — Мм. — Он выгибает бровь. — А теперь готовься к ужину. — И с этими словами он поворачивается и выходит из комнаты.

Я откидываюсь на войлочный стол, мои лёгкие напрягаются, чтобы сделать полный вдох. К чёрту Ронана Коула. Я не знаю, как долго я ещё смогу заниматься этим.