3

КАЛЛИ

Я просыпаюсь от звуков мягких женских голосов и запаха кофе. Тепло чьей-то руки на моей икре в равной степени успокаивает и причиняет боль.

На самые короткие секунды, когда я прихожу в себя, я надеюсь, молюсь, чтобы все это было одной большой шуткой. Но боль в моей груди, резь в глазах еще до того, как я их открою, говорят мне, что все это очень, очень реально.

— Скажи мне, что все это мне приснилось, — шепчу я, мой голос хриплый как от сна, так и от часов, которые я провела, оплакивая вместе с Алексом прошлой ночью.

Кровать прогибается, и когда я открываю глаза, я нахожу Эмми и Стеллу по обе стороны от меня. Их лица покрыты грязью, волосы в беспорядке, а под глазами темные круги от недостатка сна.

— Как у тебя дела? — Спрашивает Стелла, хотя, судя по тому, как она морщится, я думаю, она понимает, какой это глупый вопрос, в ту же секунду, как он слетает с ее языка.

— Мне нужен кофе.

— К счастью для тебя, у меня безупречный выбор времени, — произносит успокаивающий голос, прежде чем Джослин появляется в изножье моей кровати с подносом, полным кофе, апельсинового сока и свежей выпечки.

Она выглядит ненамного лучше Эмми и Стеллы, и когда ее глаза встречаются с моими, ее лицо вытягивается, а в чертах проступает боль.

— О, моя милая девочка, — выдыхает она, оставляя поднос на краю кровати и обходя его, чтобы притянуть меня в свои объятия.

Я делаю глубокие вдохи, пытаясь сдержать свои эмоции. Я понятия не имею, как долго я плакала прошлой ночью, но мне нужно взять себя в руки. У меня есть люди, которым я нужна. Разваливаться прямо сейчас — не вариант.

— Это кофе без кофеина, — шепчет она, прежде чем наконец отстраниться.

Мои брови на мгновение сводятся, когда я пытаюсь расшифровать то, что она мне говорит. Второе осознание поражает меня, я хочу свернуться калачиком обратно под одеяло и никогда не выныривать.

Как, черт возьми, моя жизнь превратилась в это дерьмовое шоу?

Вокруг нас воцаряется тишина, когда Джослин, раздав нам всем по кружке, выдвигает стул. Эмми и Стелла смотрят на нее в замешательстве. Она никогда раньше не тусовалась с нами, но прямо сейчас мне это нужно. Мне нужна вся их сила и поддержка, и Джослин, кажется, знает это лучше, чем кто-либо.

— Спасибо за это, Джей, — говорит Эмми с мягкой улыбкой. — В нем, случайно, нет виски?

— Извините, просто кофеин.

— Я приму это.

— Вы обе хоть немного спали? — Спрашиваю я, переводя взгляд на двух моих лучших друзей.

Они обе качают головами. — Мы были на поисках с ребятами.

— Где они? Где Алекс?

— Алекс вернулся, как только мы приехали сюда, чтобы составить тебе компанию.

Меня охватывает чувство вины за то, что он оставил поиски Деймона из-за меня. Он должен был быть там. Он мог почувствовать то, чего не смогли другие.

Я киваю, когда воспоминания о времени, проведенном с Деймоном за последние пару недель, проносятся в моей голове, как фильм.

— Я встречалась с Деймоном, — выпаливаю я.

Тишина.

Поднимая глаза, я встречаюсь с добрыми глазами Джослин, и она ободряюще кивает. Она более чем осведомлена об огромных секретах, которые я хранила.

Для меня настало время начать исповедоваться. По крайней мере, в некоторых из них.

— Т-ты… э-э… — начинает Стелла.

— Ты трахалась с Деймоном? — Эмми ахает, осознание ударяет ее по голове. — Деймон? Деймон Деймос? Близнец того парня, который ходит за тобой повсюду, как потерявшийся щенок, этот Деймон?

— Да, мы все знаем, о ком она говорит, Эм, — огрызается Стелла, гнев и разочарование, которые, как я надеялась, я не услышу в ее голосе, очевидны.

— Прости, что я не сказала тебе, я просто… все это было безумием, и теперь он—

— О, черт, — выдыхает Стелла, бросая свою кофейную кружку на мой прикроватный столик, прежде чем украсть мою и броситься на меня.

— Я в порядке, — неубедительно шепчу я.

— Они найдут его. Он лучше этого, чем быть похороненным под зданием.

— Я так думала о своем отце, но посмотри, к чему это привело.

Еще одна пара рук окружает меня, пока я не оказываюсь посреди них, будучи чертовски близка к тому, чтобы быть раздавленной насмерть.

— Я собираюсь оставить вас, девочки, наедине с этим, — говорит Джослин, когда я призналась в своем первом грехе. — Позвоните мне, если я вам понадоблюсь.

К тому времени, когда Стелла и Эмми освобождают меня, она уже исчезла.

— Ладно, итак… — Начинает Эмми, когда Стелла возвращает мне кофе. — Давайте сосредоточимся на наиболее важных элементах этого откровения. Насколько велик его член?

— Эмми, — отчитывает Стелла.

— Что? — спрашивает она, пожимая плечами. — Мы сейчас по колено в аду, нам разрешено немного поговорить о члене, верно? — Эмми смотрит на меня, в ее глазах почти умоляющий взгляд.

Одному Богу известно, что они увидели за те часы, что копались в этом разрушении. Как и у Алекса, их руки поцарапаны и окровавлены, одежда испорчена. Я полагаю, что наименьшее, что я могу сделать прямо сейчас, это помочь им пройти через это настолько, насколько я знаю, что они помогут мне.

— У него пирсинг на члене, — тихо признаюсь я.

— О, мой гребаный Бог. Я знала, что этот парень был фриком, — смеется Эмми, хотя ее обычного юмора явно не хватает.

Снова наступает тишина, и я тяжело вздыхаю, боль и потеря наполняют каждый дюйм моего тела.

— Как долго вы двое были… — спрашивает Стелла.

— Это началось на Хэллоуин, — признаюсь я, вздрагивая.

— Черт, — шепчет она, на ее лице явно читается боль.

— Прости, — выдыхаю я, беря ее за руку. — Это… это было всего один раз. Я даже не должна была знать, что это был он. Он так и не снял маску и—

— Все в порядке, Кэл. Ты не обязана этого делать. Это шок, конечно. Но мы здесь ради тебя, несмотря ни на что, — уверяет меня Эмми.

— Спасибо.

— А как насчет Алекса? Ты ему нравишься, он—

— Он знает. Знал это все время, хотя мы не знали этого до недавнего времени. Он подталкивал нас к признанию, будучи… самим собой. — Грустный смех срывается с моих губ.

— Я думаю, в этом есть какой-то смысл.

— Когда я отсутствовала на прошлой неделе, — признаюсь я, — я была с Деймоном.

— О, вау. Хорошо. — Стелла убирает свои растрепанные волосы с лица, пока все обдумывает.

— Это еще не все.

— Господи, Калли. Ты жила двумя совершенно разными жизнями или что-то в этом роде? — Спрашивает Эмми.

— Вроде того. — Я смотрю на Стеллу. — Ты помнишь Анта и Энзо?

— Итальянцы? Конечно. Они были хо—

— Я не переставала встречаться с Антом. После той ночи на Хэллоуин между мной и Деймоном ничего не произошло. Но затем, несколько недель назад, в ночь, когда они напали на итальянцев, я была в комнате Анта. Деймон взял ее штурмом, и что ж… можно с уверенностью сказать, что в те выходные я не делала домашнюю работу.

— У тебя были секс-выходные с дьяволом? — Догадывается Эмми.

— Да и нет. — Я опускаю голову на руки. — Боже, все это такой беспорядок.

— Все будет хорошо, Калли. Они найдут его, и он—

Я поднимаю взгляд, мои глаза встречаются с ее, умоляя ее прекратить питать ложную надежду.

— Сколько прошло времени?

— Эмм…

— Примерно тридцать шесть часов, — отвечает Эмми.

— И скольких выживших они вытащили? — Мое сердце разрывается надвое, когда я задаю этот вопрос, но я отказываюсь позволять себе верить в то, чего просто не произойдет.

— Двое, но это было почти сразу. Все остальные были…

— Это не будет хорошо, Стел. Ничто в этом не будет хорошо.

— Но это должно быть, — утверждает она, отказываясь верить в неизбежное.

— Но что, если это не так?

Моя рука, спрятанная под одеялом, снова скользит к животу, суровая реальность всего этого давит на меня. Но, несмотря на мои признания, эта правда, меняющая жизнь, остается запертой внутри меня.

Я и близко не готова пытаться примириться с результатом, который предстал передо мной позавчера вечером.

— Я знаю, что ты пытаешься быть реалистом здесь, Кэл. Я понимаю это, правда. Но это не конец для Деймона. Этого не может быть. Я, блядь, отказываюсь в это верить, — яростно говорит Эмми, ее глаза не отрываются от моих, давая мне хоть немного силы, за которую ей удается цепляться.

***

Несмотря на то, что они обе выглядят совершенно разбитыми и отчаянно нуждаются в душе, Эмми и Стелла сидят со мной, пока я пытаюсь переварить все, что произошло с субботнего вечера. С одной стороны, наш день в спа и сборы в Prestige кажутся прошедшими миллион лет назад. Но потом я вспоминаю взрывы, стрельбу, крики страха людей, когда итальянцы обрушили на нас ярость, и всплеск адреналина пробегает по моему позвоночнику, как будто это произошло всего несколько минут назад.

Ант.

Он должен быть последней из моих забот прямо сейчас, но это не мешает мне беспокоиться о его безопасности.

Когда он сказал мне, что вытащит их, я поверила ему.

Возможно, это было наивно с моей стороны. Но я ничего не могу с этим поделать.

Он никогда не был никем иным, кроме как заслуживающим доверия и честным со мной.

— Черт, — шиплю я, пытаясь вскочить с кровати, чтобы найти свой телефон. Я обнаруживаю, что мои лучшие друзья вырубились по обе стороны от меня.

Не разбудив их, я нахожу его все еще в своем клатче с субботнего вечера, рядом с тестом на беременность.

Мои руки дрожат, когда я снова смотрю на результат.

Разве это не должно быть самым счастливым временем в моей жизни? Разве мы не должны праздновать.

Я сдерживаю рыдание, прежде чем оно вырвется наружу, и включаю свой телефон.

В нем двухпроцентный заряд батареи, поэтому я быстро отправляю сообщение Анту.

Если он сохранил хотя бы часть своего секрета, то, возможно, что-то знает.

Возможно.

Только когда раздается тихий стук в дверь наверху лестницы, я вынуждена сдвинуться со своего места, уставившись на только что отправленное сообщение в надежде, что оно будет прочитано.

Дверь открывается, и я тихо пересекаю комнату, стараясь их не разбудить. И когда я смотрю на лестницу, я вижу Джерома, ковыляющего вниз.

Воспоминания о нем с кровью, льющейся из его бедра, возвращаются ко мне, и я бросаюсь ему на помощь.