Секс с матерым соседом.
Кристальные лучи солнца уже ярко освещали просторный зал нашего бело-кремового дома, когда я с 53-летней женой-кузиной Людмилой, наконец, уселись за светлый круглый стол, дабы в честь 10-ой годовщины наших супружеских отношений, отведать её фирменные манты с тыквой. И, неслучайно приглашенный нами 50-летний сосед Николай Мудов, первым принялся их уплетать за обе щеки, обильно заправляя их майонезом, да запивая великолепным французским шампанским «Моэт»!
- Ммм, просто объедение! – всё восхищенно вспыхивал он своим скрипучим голосом, лукаво стреляя мелким серебром глаз в мою жену. – Да вы просто кулинарная кудесница, Мила! Ваши манты столь великолепны как вы сами!
- Спасибо… - глухо откликнулась Людмила, несмотря на свои 40-лет, засмущавшись будто юная девица. – Я старалась…
Мы быстро переглянулись и покраснели, ибо, прекрасно знали, почему сегодня пригласили к нам сего соседа.
А именно, после 13-ти лет брака, нам несколько опостылела интимная жизнь, и, мы всё же решили разнообразить её ныне таким модным западным веянием как Куколд-Сексвайф. То есть, мы решились разбавить наши однообразные будни этакой «изменой на глазах», надеясь, что это хорошо встряхнёт наши отношения и даст новый импульс в любовной сфере.
Конечно, Людка не сразу согласилась на такое, но, всё же сдалась, покорившись моей мягкой, но упрямой настойчивости…
Видным кандидатом любовника на стороне оказался наш же сосед – 50-летний Николай Мудов. Крупный, волосато-пузатый мужчина, живущий один на соседнем участке и занимающийся каким-то мелким бизнесом.
Одним прекрасным вечером, за «рюмкой чая», тет-а-тет, я раскрыл ему своё непристойное предложение, и, сей пузач сначала не поверил своим ушам, а потом нешуточно разгорелся внутренним желанием, ибо, как оказалось, он уже давно имел виды на мою красавицу жену…
И, вот, именно сегодня этот день настал. Мы, как бы пригласили его на изумительные Людкины манты с именитым шампанским, а на самом деле внутреннее просто сгорали от волнения, предвкушая главное развратное действо. Действо, которое нам с супругой придётся впервые испытать в своей до сего, в общем-то, вполне приличной жизни.
Сама Людмила хорошо подготовилась к этому дню. Помимо того, что она лично слепила как всегда восхитительные манты с тыквой, она собрала в стильный пучок золотистые волосы, надела на себя просторное золотистое платье без-плеч, да увенчала свои длинные ноги такими же высоко-каблучными золотистыми туфлями. Её выразительные большие озера изумрудных глаз были интимно подчеркнуты черным карандашом, цветки пухлых губ сочно накрашены темно-розовой помадой, а на надушенной сладкой карамелью парфюма белоснежной шее, красовалась темно-голубая шелковая лента с прикрепленной к ней белой фигуркой снежинки! Последним прекрасным штрихом её дивный образ дополняли длинные до локтей темно-синие бархатные перчатки, невольно делающие её настоящей аристократкой из прошлых столетий!
И, сие очарование супруги было столь разительно и контрастно (ибо, я с Николаем были лишь в одних серых шортах, да майках тельняшках!), что она казалась истинной великосветской дамой из галантных веков, какой-то нелепой случайностью оказавшейся пред нами в сей ослепительной современности!
Николай Мудов (чьи волосатые жирные титьки, да такой же волосастый живот уродливо выпирали из-под тонкой майки-матроски), словно старый сатир, жадно поглощая Людкино яство, откровенно раздевал её цепким взглядом и исходил слюнями похотливых желаний.
В свою очередь, мусоля всего пару-тройку мантов, Людмила, ловя на себе сии недвусмысленные взгляды, смущенно отпускала зеленые очи, да всё ярче вспыхивала краснотой щек, предчувствуя неумолимо надвигающийся секс.
Я же, интуитивно ловя внутреннее волнение прекрасной супруги, несмотря на свои 38 лет, также волновался будто подросток, невольно испытывая в своих чреслах… странно-приятное томление.
- Ну, за нашу кудесницу! – наконец, слопав всё манты, подняв последний бокал с шипучкой, торжественно-насмешливым тоном произнес Мудов. – За нашу красавицу Милу!
С сими словами, он сначала звонко стукнулся бокалами с пылающей в смущении Людкой, а затем уж со мной.
Одним залпом мы дружно испили последние остатки великолепного шампанского.
- Может музыку? – нервно предложил я, после сего первым не выдерживая нависшую между нами тревожно-волнительную тишину.
- Да, конечно! – враз поддержал меня видный Пузач. – А то, что это мы, ха-ха, сидим будто бы на поминках?!
Под его пронизывающим взглядом, не в силах вымолвить и слова, белокурая супруга лишь отозвалась мне едва заметным кивком.
Я подошел к углу зала и включил таящийся там музыкальный центр – в тот час, всё пространство мгновенно наполнилось безмятежной музыкой известной композиции «Now we are free», кавер которой понесся с дивным меццо-сопрано Сюзанны Шерер - солистки немецкой группы «MoonSun».
- О, это же песня из легендарного «Гладиатора» с Кроу! – снова вздрогнул волосатыми телесами Мудов и, лукаво взглянув на Людмилу, вкрадчиво произнес. – На такую композицию не грех пригласить даму на танец! Вы позволите, прелестная Мила, милостиво пригласить вас на…?
- Д-да… - разом побледнев, только и буркнула Людмила влажной сочностью уст. – Конечно…
«Вот и началось!» - в ту же секунду торкнуло во мне, вмиг встав комком в горле.
Неотесанный сосед же, учтиво подняв мою супругу из-за стола, медленно закружился с нею в белом вальсе. Закружился, мгновенно становясь ведомым в этом прекрасном танце.
Я же, явно охмелев от выпитого шампанского, нервно теребя пальцами хрусталь пустого бокала, тупо уставился на них, в любой миг ожидая от гостя всяческих непристойных поползновений.
Сам Мудов же, оказавшись лицом к лицу с моей Людмилой, стал выглядеть ещё контрастнее. Низковатый, волосато-пузатый, в обычной майке-матроске, да неприглядных шортах, он казался этаким Квазимодо, танцующим с изысканной зрелой аристократкой, потрясающей своей белоснежною красотой, изящно обернутой в великолепие золотистого платья.
- Мила, как вы прекрасны… - обдавая её хмельным дыханием, возбужденно прошипел Мудов, прямо в танце ложа одну из своих исполинских «оглоблей» на её зад. – Признайтесь, это наверно в честь вас была некогда создана песня «Ах, какая женщина»?
- Спасибо… - смущенно улыбнулась моя супруга, уже взволнованно подрагивая от его нахального лапанья. – Но, нет… Не думаю, что в честь меня…
- Даже если не в честь вас, то все равно вам подобной… - оскалился сосед, невольно вдавливаясь пузом ей в золото платья. – Но, в отличие от героя песни, вы со мною… Со мною…
С этими словами, он, прикрыв похотливые глазки, поцеловал её в белый шелк шеи, с сим, резко сжав пальцами ей ягодицу!
- Уайх! – на мгновенье вспыхнув зеленью глаз, пораженно вздрогнула Людка.
- Мммкх, спокойнее, Мила-кобыла… - откровенно уткнувшись свиным рылом ей в шею, хищно прошептал Мудов. – Мы же прекрасно знаем, что сегодня вы моя дама…
Нарочито развернувшись с нею ко мне боком, он под всё звучащее меццо-сопрано Сюзанны, принялся жадно лобызать её, проходя бесцветными устами от глади её шеи до белого бархата плеч. Она же, закрыв от стыда глаза розовостью век, сразу же шумно засопела в хлестком волнении.
«Началось! – только и вспыхнуло во мне, томной теплотой отдавшись где-то в яйцах. – Он начал при мне ласкать мою Людку!»
Словно в подтверждении сего, Мудов, вдосталь обслюнявив Людмиле шею-плечи, схватил за её девичий затылок, да… слился с её сочно-розовыми устами вероломностью поцелуя!
- Мммххх!.. – сладостно промычал он, разом врываясь в её теплую полость слюнявым органом вкуса.
- Уммххх!.. – в свой ответ, сражено взмычала моя супруга, мгновенно занимаясь с ним непроизвольной слюноотдачей.
- Ммм-мхх!.. – ещё крепче сжав её в объятиях, простонал Мудов, глубоко испивая нектар поцелуя.
- Умм-мхх!.. – томно отозвалась Людмила, просто растаивая в сем лобызании.
- Ммм-ммм-мхх!.. – продолжал горячо сношать и сношать он её пухлый рот.
- Умм-умм-умх!.. – трепетно подрагивала она розовым бархатом век, невольно проглатывая все-все его обильные слюнки.
Возбужденно озарившись красками на щеках - они - страстно за-вальсировав языками - на несколько минут занялись бурным слюнообменом. Я же, не веря своим глазам, просто обалдело уставился на них… стремительно вскипая грогом жгучего вожделения!
«О, боги! – полыхнуло в моей хмельной голове, разом встав накаленным «колом» меж ног. – Моя Людка откровенно лобзается с ним! Она просто сосется с ним! Оооо!»
Тем временем, Мудов, вдоволь нацеловавшись с моей супругой, одним махом сильных рук разорвал на ней её золотое платье (в мгновенье оставляя её лишь в бархатистых перчатках да высоко-каблучных туфлях!), да… тут же припал устами уже к её бледно розовому соску правой титьки! Припал, другою рукой грубо надаивая сосок иного молочного холмика!
- Ууу-айх!!.. – снова ярко полыхнула Людмила, в благоговейном трепете вольно отдавая Пузачу невеликие сиськи.
- Ммм-мхх!!.. – мощно промычал Мудов, жестко всасывая-растягивая устами упругую мякоть.
«Оооох!.. – где-то тяжко откликнулось во мне, уж больно упершись вздыбленным членом в материю шорт. – О-ооох!..»
Волосастый Пузач же, также топорща под пузом своим вставшим хером, всосался уже в иную Людкину титьку! Всосался, в хлещущей страсти, слегка покусывая её зубами!
- Ууу-ай-айх!! – снова бурно вскрикнула Людмила, невольно искажаясь в сладостной боли.
- Ммм-мх-мкх!! – сдавленно простонал Мудов, лишь сильнее растягивая ртом её сиську.
Войдя в сладкий кураж, он быстро обслюнявил их притягательным блеском, вконец возбужденно встопырив крупные ягоды сосков глубоким женским желанием!