Глава 213. Гора Цзяо. Битва не на жизнь, а на смерть

Несмотря на то что глава Чанъин давно уже умер, свитки с его изображением продолжали хождение по всему миру, кроме того, вырезанная из нефрита статуя грозного Первого главы когда-то занимала почетное место в Зале Сяньсянь[213.1] Духовной школы Жуфэн. Поэтому, стоило Е Ванси увидеть его, она в тот же миг громко закричала:

— А-Сы, быстрее открой барьер! Ты не сможешь одолеть его!

Конечно, ему не победить…

Но кто бы смог выиграть этот бой?

Пожалуй, даже самый талантливый из ныне живущих — образцовый наставник Чу Ваньнин, сойдясь с ним в поединке, имел бы мало шансов на успех.

Наньгун Сы содрогнулся, но не от страха, а от сильнейшего гнева, горечи и печали… Великий глава… Сюй Шуанлинь использовал останки великого мастера, чтобы создать шашку Чжэньлун!

Безумие…

Это и правда настоящее безумие!

Это же их предок, душа Духовной школы Жуфэн, сосуд, питающий корни их школы, сотни лет почитаемый потомками и учениками как божество.

Ведь это сам Наньгун Чанъин!

Вены на шее Наньгун Сы вздулись и начали пульсировать от прилившей к голове крови, а из горла вырвался дикий рык, похожий на рев тигра в горном лесу:

— Сюй Шуанлинь!.. Нет, Наньгун Сюй! Немедленно покажись! Выходи!

Отголосок его крика, подобно белоголовому грифу, закружился и отозвался долгим горным эхом.

Никто не ответил и, конечно, Сюй Шуанлинь и не подумал выходить.

Единственным, кто отозвался, был тот, чьи глаза закрывала шелковая лента — Наньгун Чанъин. Чуть склонив голову, он дотронулся бледными пальцами до ножен, и в тот же миг похороненный вместе с ним меч явил себя миру.

Сжимая в руке оружие, он медленно сделал еще один шаг вниз по лестнице.

В это же время Наньгун Сы отступил на шаг назад и пробормотал:

— Великий глава…

Наньгун Чанъин твердой поступью спускался вниз. Каждый раз, касаясь нефритово-белых ступеней, его меч издавал пронзительный режущий слух звук. Оба его глаза были закрыты посмертной шелковой повязкой, на которую было наложено не позволяющее ее снять заклятие, поэтому он не мог видеть дорогу перед собой и двигался, полагаясь только на звук, по запаху и малейшему шороху определяя позицию Наньгун Сы.

— Кто ты?

В повисшей тишине вдруг раздался низкий, чистый и протяжный голос.

Оказывается, Наньгун Чанъин мог говорить!

— Зачем ты вторгся в это место?

Было потрясающе услышать речь жившего столетия назад великого предка, пусть даже произнесенную под контролем техники Вэйци Чжэньлун.

Тяжело сглотнув, Наньгун Сы сказал:

— Великий глава, я…

— …

Он внезапно отпустил свой меч и встал на колени:

— Недостойный младший из седьмого поколения прямых потомков Жуфэн Наньгун Сы имеет честь кланяться.

— Седьмое поколение… Сы… — Губы мертвого Наньгун Чанъина медленно и безучастно повторили несколько его слов, после чего, тряхнув головой, он высоко поднял свой меч и произнес одно короткое:

— Убить!

Клинок сошелся с клинком!

Одного принятого удара хватило, чтобы Наньгун Сы почувствовал боль и онемение в сжимающей меч руке. Сила его предка была потрясающе огромной. Мертвенно-белое лицо оказалось так близко, что он мог ощутить на своем лице холодный, как лед, выдох трупа.

— Тот, кто вторгся, должен умереть.

— Великий глава!

С громким лязгом столкнулись мечи, вихрем закружились высеченные искры, словно взрывы белоснежного фейерверка.

Сюэ Чжэнъюн ударил кулаком по магическому барьеру и, поежившись, спросил:

— Разве это не безумие? Разве можно его одолеть?

Кто не знал о доблести Наньгун Чанъина? По преданию, этот герой обладал невероятной силой и мог без оружия одной рукой разбивать камни.

Справиться с ним?

Пожалуй, даже десятка Наньгун Сы не хватит, чтобы их предок мог хотя бы немного размяться и позабавиться.

В голове Наньгун Сы в этот момент не было ни одной мысли. Он никогда и подумать не мог, что однажды на горе Цзяо ему суждено будет сразиться с основателем Духовной школы Жуфэн. С первого же удара его отбросило на три метра. Если бы он вовремя не воткнул меч в землю, то, вероятно, в данную минуту уже преклонил бы колени в бурьяне.

Наньгун Чанъин снова поднял меч и начал медленно наступать. Низким приглушенным голосом он вновь повторил приказ:

— Убить…

В это время по ту сторону магического барьера Сюэ Чжэнъюн с досадой продолжал молотить по прозрачной преграде, Цзян Си хмурился, напряженно раздумывая о чем-то, однако за все время поединка с его губ не сорвалось ни звука, глава Ма крепко зажмурился и, бормоча под нос «ах, боже мой, спаси и сохрани, ой-е-ей», даже не осмеливался смотреть в сторону сражающихся Наньгунов, а перепуганный Хуан Сяоюэ мысленно благодарил Небеса... Какое счастье, что тогда он так и не смог поймать Наньгун Сы, ведь если бы ему удалось схватить его и в одиночку отправиться на гору Цзяо, сейчас именно он был бы тем человеком, который столкнулся с восставшим из мертвых первым главой Духовной школы Жуфэн.

И только Чу Ваньнин пристально следил за каждым движением ожившего трупа Наньгун Чанъина, чувствуя, что в его действиях есть какая-то странность.

Что за человек Наньгун Чанъин?

О его невероятной духовной мощи можно было судить, исходя из того, что он подчинил себе двух сильнейших монстров, один из которых был злым духом дракона, а второй — гунем. И пусть в настоящее время три разумные части души уже давно покинули его бренное тело, и он не мог воспользоваться опирающимися на духовное начало магическими техниками, это не должно было сказаться на его искусстве мечника.

В таком случае насколько убийственными были боевые навыки Наньгун Чанъина?

На востоке, в окрестностях острова Фэйхуа, находилась одна из реликвий Духовной школы Жуфэн — озеро в центре острова.

Это озеро было не очень большим, но и не слишком маленьким, вода в нем была стоячая, да и пейзаж не пленял взор. Чтобы без особой спешки обойти вокруг него, потребовалось бы около часа.

Однако было общеизвестно, что когда-то на этом месте было не озеро, а небольшая скала. Во время ожесточенной битвы Наньгун Чанъина с гунем, монстр использовал эту скалу как укрытие, но в ходе сражения основатель Духовной школы Жуфэн больше десятка раз ударил по ней кулаком и раздробил скалу на мелкие куски. Обломки разлетелись в разные стороны, рухнув на землю в сотнях метрах от места удара, земля растрескалась, дожди же довершили дело и, заполнив возникшую котловину, образовали озеро, ставшее предметом гордости для следующих поколений Жуфэн.

Так что дело было не в том, что Чу Ваньнин смотрел на Наньгун Сы свысока, просто он прекрасно понимал, что как только меч Наньгун Чанъина столкнулся с мечом Наньгун Сы, тот тут же должен был отлететь минимум на метров тридцать без единого шанса подняться вновь.

Вот почему этот труп показался ему странным.

Взгляд Чу Ваньнина был подобен сверкающему лезвию, которым он препарировал каждую мышцу и кость Наньгун Чанъина, и когда он застыл на держащей меч руке Наньгун Чанъина, в тот же миг ярким фейерверком в его голове вспыхнула догадка... Чу Ваньнин, наконец, понял, что так смущало его все это время…

По ту сторону барьера Наньгун Сы, опираясь на меч, пошатываясь, встал на ноги. Так же как и выращенные им волки, он мог проиграть, но не сдаться. Вытерев рукавом сочившуюся из уголка рта кровь, он изготовился снова ринуться в бой, как внезапно услышал знакомый голос за спиной:

— Бей слева, у него перебиты меридианы[213.2] на левой руке.

— Наставник Чу?

— Не отвлекайся, — скомандовал Чу Ваньнин, карие глаза которого внимательно следили за каждым движением сошедшихся в поединке Наньгунов, — даже если левая рука Наньгун Чанъина искалечена, не стоит его недооценивать.

Услышав слова Чу Ваньнина, некоторые из стоявших поблизости глав духовных школ тоже обратили внимание на левую руку Наньгун Чанъина, которая на самом деле при внимательном рассмотрении оказалась очень слабой, почти бессильной. Сюэ Чжэнъюн в изумлении воскликнул:

— Неужели после смерти главе Чанъину перерезали меридианы?! Кто мог сотворить такое?

…

Никто не ответил.

Но такие люди, как Е Ванси, которые были хорошо знакомы с историей Наньгун Чанъина, быстро обо всем догадались.

Кто мог сотворить такое? Кто в этом мире посмел бы перерезать меридианы этого героя, да и кому вообще это было под силу?

Во время сражения с Наньгун Чанъином Наньгун Сы не сводил глаз с лица своего предка, неотличимого от нефритовой статуи в зале Сяньсянь. Сейчас казалось, что Наньгун Чанъин все эти годы просто скрытно жил в смертном мире и никогда не умирал.

Если бы он действительно был жив и можно было перечеркнуть последние несколько сотен лет, тогда Наньгун Сы мог бы представить, что в эту самую минуту он проходит испытание у основателя своего рода. Сможет ли он выдержать его наставления и сдать этот экзамен?

— Наобайцзинь! Ко мне! — вынырнув из водоворота мыслей, Наньгун Сы использовал командный голос, чтобы призвать своего демонического волка. Развернувшись, одним ловким движением он вскочил на его спину и тут же бросился в бой, на этот раз сконцентрировав все внимание на левой руке Наньгун Чанъина.

Перед глазами вдруг промелькнула сцена из детства.

Наньгун Сы стоял в Зале Сяньсянь перед величественным нефритовым изваянием и, склонив голову набок, рассматривал статую Первого главы.

Дети все видят несколько иначе, поэтому он вдруг повернулся к Жун Янь и сказал:

— Матушка, эта статуя сделана не очень хорошо.

— Почему это не очень хорошо? — Жун Янь, прикрыв платком рот, слегка откашлялась, после чего, подобрав полу роскошного платья, неспешно подошла к сыну и, встав с ним рядом, запрокинула голову, чтобы тоже взглянуть на статую главы Чанъина:

— Разве он не хорошо сделан? В мельчайших деталях, совсем как живой.

— …Я не могу понять.

Жун Янь раздраженно вздохнула. Она всегда была излишне вспыльчива и нетерпелива, поэтому ей хотелось то учение, что другие постигали два десятилетия, впихнуть в голову родного сына за пару лет.