А затем он услышал ответ Тасянь-Цзюня:

— А почему я должен презирать себя? По моему мнению, это и есть лучшее воплощение жизни по законам кармы.

...Некоторое время никто не мог произнести ни слова.

Все были просто шокированы безумными высказываниями Сюй Шуанлиня.

Отправляясь в поход, большинство из этих людей думали, что им движет жажда власти, мести и иные эгоистичные желания.

Никто и помыслить не мог, что Сюй Шуанлинь искренне верит в то, что борется за правое дело во имя высшей справедливости.

Однако, есть ли в этом мире человек, который может быть беспристрастным и справедливым мерилом всего сущего? Даже потомки богов из Цитадели Тяньинь вряд ли могли справиться с этим.

Какое-то время Мо Жань в задумчивости стоял на месте. Когда в его душе, наконец, воцарился относительный покой, он вновь взглянул на воплощение Тасянь-Цзюня перед собой.

Императорский венец исчез, красивое лицо оплыло и обуглилось, растворившись в темноте его памяти.

Он моргнул несколько раз, и вместо императора перед ним появился Сюй Шуанлинь. Лишь потому что поступки Сюй Шуанлиня были так похожи на его собственные деяния в прошлой жизни, у него появилась эта странная иллюзия разговора с отделенным временем и пространством самим собой.

— Что ж, правильно ли я понял, что не только из-за недостатка духовных сил ты сохранил остатки личности и прижизненные воспоминания тем марионеткам Чжэньлун в зале на входе? Выходит, в храме Тяньгун ты основал собственное государство, где стал богом и императором. Согласно своим представлениям о справедливости, созданный тобой мир ты разделил на две части, где добро возвращается добром, а зло — злом.

Пока он говорил это, в его голове, словно принесенные ветром хлопья снега, проносились фрагменты воспоминаний, связанных с Сюй Шуанлинем.

...Вот в прошлой жизни по роковой случайности Сюй Шуанлинь умирает от удара, направленного на Е Ванси.

Стоя посреди Двора Трех Жизней, босой Сюй Шуанлинь смеется и дразнит попугая.

На берегу озера Цзиньчэн Сюй Шуанлинь просит у старшего брата в награду дольку мандарина.

Мандариновые деревья на горе Цзяо, впавший в детство Наньгун Лю, и Ло Фэнхуа, вытащенный с Последнего Круга Ада…

Нанизываясь друг на друга, эти воспоминания обрушились на его пребывавший в смятении разум словно цунами.

Когда он поднял на Сюй Шуанлиня сумрачный взгляд, в его глазах не было ни насмешки, ни презрения. Спокойно глядя на него, он спросил:

— Я прав, Наньгун Сюй?

— Называй меня Сюй Шуанлинь…

— Нет, твое имя — Наньгун Сюй, — ответил Мо Жань, шаг за шагом приближаясь к нему. Глядя на этого сгнившего заживо мужчину, Мо Жань точно знал, что тут нет никого, кто мог бы понять Наньгун Сюя лучше, чем он сам. Сейчас Сюй Шуанлинь был точно так же загнан в угол, как в прошлой жизни Тасянь-Цзюнь.

Он читал Сюй Шуанлиня как открытую книгу, подмечая мельчайшие изменения его мимики, которые лишь подтверждали их сходство.

Он остановился. Внезапно его взгляд скользнул вниз.

— День такой морозный и земля, должно быть, очень холодная, — тихо сказал Мо Жань. — Наньгун Сюй, почему ты не носишь обувь?

Улыбка тотчас застыла на лице Наньгун Сюя, но он мгновенно взял себя в руки, и промелькнувшая в его глазах растерянность тут же скрылась за неприступными стенами непоколебимой решимости.

— Не ношу, потому что хочу…

— Разве тебе не нравилось, когда Е Ванси спрашивала тебя об этом?

— …

— В тот день, когда я пришел в твой Двор Трех Жизней и впервые увидел тебя, на тебе тоже не было обуви, — сказал Мо Жань. — Помню, она сказала тебе надеть ее. Боюсь, ты даже не осознавал этого, но в тот момент на твоем лице было написано такое удовлетворение, словно осуществилось твое самое заветное желание.

Мо Жань пристально вглядывался в лицо Сюй Шуанлиня.

Это был его ответ на вопрос, который он задал себе на острове Фэнхуа, наблюдая, как на противоположном берегу в клубах черного дыма негасимое пламя поглощает Линьи.

— Наньгун Сюй, ты всегда надеялся, что кто-то заметит твои босые ноги и скажет тебе…

На вечно ухмыляющемся лице Сюй Шуанлиня вдруг промелькнул страх. Поморщившись, он даже отступил на шаг назад, а потом свирепо процедил:

— Заткнись.

Естественно, разве мог Мо Жань просто взять и заткнуться? Увидев неожиданную и весьма бурную реакцию Сюй Шуанлиня, он понял, что все его предположения оказались реальностью.

Когда Мо Жань смотрел на него, он чувствовал, что видит не Сюй Шуанлиня, а самого себя из прошлой жизни, живущего во тьме, из которой самому никак не выбраться,

— Надень обувь, земля холодная.

В свете божественного оружия Сюй Шуанлинь, словно гепард, быстрее тени яростно бросился на Мо Жаня и схватил его за ворот. Одна его рука была нормальной, но вторая, с похожими на когти ногтями, наполовину сгнила и отвратительно смердела. С налившимися кровью глазами, Сюй Шуанлинь процедил сквозь до скрипа стиснутые зубы:

— Закрой рот! Заткнись!

— Ладно, но прежде чем заткнуться, я скажу еще кое-что.

— Не о чем нам говорить!.. — Сюй Шуанлинь был на грани отчаяния. Сейчас он был похож на дракона, с которого содрали чешую, и теперь его кровь текла, как вода. — Не о чем…

— Е Ванси и правда очень похожа на Ло Фэнхуа.

Он сказал это будто бы вскользь, как бы между прочим, но эти слова в один миг истощили все силы Сюй Шуанлиня.

Растеряв весь свой запал, он смолк и замер на месте.

Те немногие из присутствующих, кому довелось видеть и Ло Фэнхуа, и Е Ванси, были ошарашены. В их головах не укладывалось, как могут быть связаны эти два человека. Они не имели кровного родства и в этом бренном мире никогда не пересекались — когда первый умер, второй еще не родился… но после того, как это было озвучено, каждый из них вдруг ясно осознал: а ведь и правда все так и есть.

Каждым движением, шагом и жестом, характером, голосом и взглядом Е Ванси как две капли воды была похожа на учителя Сюй Шуанлиня — Ло Фэнхуа.

Сюй Шуанлинь вдруг убрал руки от Мо Жаня. Втянув свои отвратительные когти, он закрыл лицо руками, и его плечи едва заметно задрожали.

— Он… он что, плачет? — пробормотал Сюэ Мэн.

Плачет?

Не может быть.

Сюй Шуанлинь долго стоял, закрыв лицо ладонями. Его плечи дрожали все сильнее и сильнее, наконец, люди услышали странный смешок, а потом сквозь раздвинутые пальцы просочилась и уродливая ухмылка:

— Ха… — подобно ряби по воде, едва коснувшись губ, эта ухмылка расходилась по лицу, становясь все шире, а потом Сюй Шуанлинь вдруг опустил руки и разразился безумным смехом. — Ха-ха-ха-ха-ха, похожи? Это полная чушь! Образцовый наставник Мо, а ты встречался с Ло Фэнхуа? Во время открытия Последнего Круга Ада ты лишь мельком видел его мертвое тело, а теперь утверждаешь, что тебе хватило одного взгляда, чтобы заметить их сходство? Ты слишком самоуверен.

— Раз уж ты сам упомянул Последний Круг Ада и труп Ло Фэнхуа, — ухватился за его слова Мо Жань, — в таком случае позволь спросить, где он?

Взгляд Сюй Шуанлиня тут же стал злым, а улыбка натянутой:

— Что значит, где он?

— В созданном тобой государстве именно ты определяешь, что есть добро и зло, а также каково наказание и награда за любое деяние. Однако ты все же не смог убить Наньгун Лю, более того — снял с него проклятие плода линчи... Я не знаю, чем ты руководствуешься, но раз даже он здесь, то я не вижу причин отказываться от Ло Фэнхуа. Твоя духовная сила истощена, ты принес свою душу в жертву божественным оружиям, но мы уже сражались на озере Цзиньчэн и в Персиковом Источнике, и я знаю, что твоя духовная мощь не могла так быстро истощиться.

— … — Сюй Шуанлинь.

— Помимо злоупотребления техникой Вэйци Чжэньлун, я могу предположить, что может быть только одна причина, почему ты теперь в таком плачевном состоянии: все эти годы ты упорно практиковал еще одну запрещенную технику.

Мо Жань сделал паузу и, наконец, вонзил в него заготовленный словесный нож:

— Твоя техника Возрождения в итоге смогла вернуть Ло Фэнхуа из Последнего Круга Ада?

Еще до того как Мо Жань договорил, лицо Сюй Шуанлиня помертвело. Он собирался что-то сказать, но в это мгновение из клубящейся за его спиной черной формации повалил белый дым.

Первым среагировал имеющий богатый боевой опыт Сюэ Чжэнъюн:

— Плохо дело! За этой формацией еще что-то есть!

Автору есть, что сказать:

Мои толстые[225.11] друзья, я все еще в командировке, у меня море работы, но я все равно каждый день просматриваю комментарии и заметила, что, кажется, у нас возникло одно недоразумение… Давайте внимательно изучим то, что я писала раньше: второстепенные персонажи не могут умереть (выделяем курсивом этот пункт), но боссы (злодеи) не включены в этот список везунчиков (подчеркиваем это). То есть, даже оставаясь на второстепенных ролях, босс не имеет шансов выжить. Двойной фэйспалм.