24

ДЖОДИ

Я вздрагиваю и просыпаюсь, когда эхо взрыва сотрясает меня, но я не сажусь. Я не могу. На моей талии мертвый груз, удерживающий меня.

Где я, блядь, нахожусь?

— Все в порядке, детка.

Этот голос.

Этот гребаный голос.

— Тоби? — кричу я. Мои глаза распахиваются и тут же наполняются слезами.

Я нахожу его лежащим рядом со мной, опершимся на локоть и смотрящим на меня сверху вниз.

Его лицо покрыто пеплом и засохшей кровью, бровь и губа рассечены, а линию подбородка покрывает нежно выглядящий фиолетовый синяк. Мои брови сводит от его состояния, прежде чем мой взгляд поднимается к его растрепанным волосам, прежде чем остановиться на его темных и затравленных глазах.

— Все кончено, детка. Ты в безопасности. Он умер. Все кончено.

— О Боже мой, — всхлипываю я, мои слезы льются свободно, когда я поднимаю руки, обвиваю их вокруг его шеи и тяну весь его вес на себя.

Это больно, но это ничто по сравнению с тем, через что я прошла в прошлом… как бы долго это ни было.

Он здесь, и он в моих объятиях.

Он пришел за мной. Джонас был неправ.

Он пришел за мной и—

— Я люблю тебя, Джоди. Я бы отдал свою жизнь, чтобы вытащить тебя оттуда, надеюсь, ты это знаешь.

— Тоби, — всхлипываю я, не в силах выдавить из себя слова, которые хочу ему сказать, и крепче прижимаюсь к нему.

Все мое тело дрожит от силы моих рыданий, но я бессильна остановить их.

Тоби сдвигает нас так, что я сижу у него на коленях, уткнувшись лицом в его шею.

Воспоминания о последних нескольких днях. Отчаяние, которое я испытывала от того, что была такой беспомощной. Страх, что Джонас был прав и что он не искал меня где-то там. Все это просто выливается наружу раскаленными, уродливыми слезами.

Я промокаю его рубашку насквозь, но он не жалуется. Он просто держит меня, его сила и комфорт непоколебимы, когда я постепенно начинаю расслабляться.

— Где мама? С ней все в порядке? — Спрашиваю я, мой голос хриплый от эмоций.

— Она в порядке, детка. Она в моей комнате для гостей.

— Мы— Я отрываю лицо от его плеча и несколько раз моргаю, оглядывая его спальню.

— Я привел вас обоих домой, детка. Здесь ты в безопасности, и ты можешь оставаться столько, сколько тебе нужно.

— Н-наш дом?

Тоби морщится, давая мне ответ, который я уже знала.

— Дерьмо.

— Ты и твоя мама в безопасности. Это все, что имеет значение прямо сейчас.

— Все остальные в порядке?

— Да, тебе не о чем беспокоиться.

Я опускаю голову, желая, чтобы это было правдой.

— Я убила кое-кого, — шепчу я, едва способная поверить в то, что я сделала в той спальне, когда толстяк начал просыпаться, когда я вытащила его телефон из кармана.

— Я знаю, Демон. И я так чертовски горжусь тобой.

Мой лоб хмурится. — Н-но—

— Если бы ты этого не сделала, мы, возможно, не добрались бы до вас достаточно быстро.

Я киваю, пытаясь принять его слова. Надеюсь, что однажды я смогу, но это произойдет не в ближайшее время.

— Он помогал Джонасу, детка. Он был плохим человеком. Он помог организовать все это. Он это заслужил.

Я знаю это. Я все это знаю, но лучше от этого не становится.

— Могу я увидеть ее?

— Конечно.

Укладывая меня на кровать, он слезает и берет меня за руку.

— Ты можешь идти? — спрашивает он, озабоченно приподнимая брови.

Я хочу сказать «нет». Я хочу, чтобы он поднял меня с ног и держал так, как будто никогда не собирается меня отпускать. Но это не то, что слетает с моих губ.

— Да—

— К черту это, — бормочет он, делая именно то, чего я молча жажду, и поднимая меня на руки.

— Тоби, ты тоже ранен, — слегка возражаю я.

— Потребуется нечто большее, чтобы помешать мне заботиться о тебе, детка.

Мое сердце подпрыгивает в груди от его слов.

— Спасибо тебе. Спасибо, что пришел за мной.

— Все, что угодно, Джоди. Я бы прошел сквозь огонь ради тебя, и ты это знаешь.

— Сара, — выдыхаю я, осознание обрушивается на меня. — Как Сара?

— То же самое. Не лучше, не хуже.

— Черт, — шиплю я, искренне надеясь, что на другом конце меня может ждать что-то хорошее.

— Я отведу тебя к ней, когда ты достаточно окрепнешь.

Я киваю, снова прижимаясь к его теплому телу, пока он несет меня через зал.

— Джоди, — выдыхает мама хриплым голосом.

— Черт, мам, — выдыхаю я, глядя на ее избитое и покрытое синяками лицо.

— Я в порядке, Джо-Джо. Джанна заботилась обо мне как королева. — Я бросаю взгляд на женщину, которой она кивает, которая маячит в углу.

— Привет, милая, — говорит она с такой доброй улыбкой, что у меня снова наворачиваются слезы.

— Джанна — мама Алекса и Деймона, — говорит мне Тоби, укладывая меня на кровать рядом с мамой.

Я немедленно падаю в ее распростертые объятия, и эмоции, которые я пытаюсь сдерживать, прорываются снова.

— Давай, Тоби. Пойдем приготовим им завтрак и уделим им несколько минут.

Я смутно осознаю, что они оба уходят и дверь закрывается, но я слишком погружена в свой кризис, чтобы по-настоящему осознать это.

— Мне так жаль, — выдавливаю я сквозь рыдания. — Мне так жаль, что я не сказала тебе. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через… это, — говорю я, на самом деле не зная, что ей пришлось вынести, чтобы занять его, отвлечь, пока я сбегала наверх.

— Я бы сделала для тебя все, милая. — Она берет мое лицо в свои дрожащие руки и вытирает мои слезы большими пальцами.

Ее глаза опухли и покрыты синяками, а на губе виден порез, выглядящий воспаленным. Но ее вымыли, а порез на руке перевязали.

— Все, что угодно, — повторяет она. — И я знала, что он придет за тобой. Этот мальчик любит тебя чем-то яростным. Нам просто нужно было выждать время и найти способ сообщить им, где мы находимся.

Я киваю.

— Ты так хорошо справилась, детка. Ты спасла нас.

— Я— Я колеблюсь. — Они спасли нас.

— Считай это коллективной работой.

— Где мы были, прежде чем я проснулась дома?

Мама издает болезненный смешок.

— По соседству.

— Ч-что? — Выпаливаю я, с трудом в это веря.

— Похоже, он планировал это некоторое время. Он — кто-то — проломил шкаф в комнате для гостей и протащил нас через него.

— Он… Он сделал его похожим на точную копию. — Она кивает. — Почему?

— Кроме того, что он был психически неуравновешенным?

— Что ж… — вздрагиваю я.

— Все это было игрой, Джо-Джо. Он пытался играть в Бога, и у него ничего не вышло. — Я проглатываю комок в горле, удерживая ее взгляд. — Но это закончилось.

Я прикусываю нижнюю губу, не желая задавать свой следующий вопрос, но зная, что мне нужно.

— Он когда-нибудь причинял тебе боль раньше?

— Не физически, нет. Но я знала, что он был способен на это. У его гнева всегда был очень слабый переключатель, и он мог переключиться за секунду. Но он держал себя в руках. Больше, чем, я думаю, я когда-либо действительно видела. Но когда он снова был передо мной, наблюдая, как он пытается отравить твой разум ложью о Тоби, я это видела. Я увидела все это впервые. Все то, что он убеждал меня делать на протяжении многих лет, казалось, было для моего же блага. Все это было не для меня. Все это было ради него. Способ скрыть человека, которым он был на самом деле. Возможно, я знала о его другой жизни, о его жене, но это было все, что я знала. Он очень усердно работал, чтобы держать нас как можно дальше.

— Я бы хотела, чтобы ты увидела это раньше. Ты заслуживала лучшей жизни, чем эта.

— У меня была хорошая жизнь, Джо-Джо. Несмотря на все это, все могло быть хуже—

— Ты могла бы быть Марией, — перебиваю я.

— Да, — печально говорит она. — Пришло время начать все сначала, детка. У тебя есть место в университете, есть удивительный парень, который ради тебя пойдет на край света. Все наладится.

— А как насчет тебя? Ты только что потерял все, — говорю я печально, оплакивая все воспоминания, которые хранились в этом доме.

— Это были просто вещи, Джоди.

— Я знаю, но—

— Все будет хорошо. У нас все будет хорошо.

— Но где ты будешь жить? Что ты будешь делать? — Она пожимает плечами, темнота в ее глазах заставляет мое сердце болеть совершенно по-новому.

— Я разберусь с этим.

Раздается тихий стук в дверь, и она открывается через мгновение после того, как мама зовет войти, кто бы это ни был.

Я не могу не улыбнуться, заметив облегчение в глазах Тоби, когда он заходит в комнату и видит меня здесь.

— Эй, ты голодна? — Мой взгляд падает на поднос в его руках, и мой желудок стонет при виде груды выпечки.

— Умираю с голоду, — говорю я, подтягивая свое ноющее тело немного вверх по кровати, чтобы я могла прислониться спиной к изголовью. Мой взгляд останавливается на моих голых ногах, которые выглядывают из-под подола одной из рубашек Тоби.

— Что случилось, Джоди? — Спрашивает Джанна, ставя кофе для каждого из нас. — Тебе больно?

— Н-нет, — вру я, потому что реальность такова, что каждый дюйм моего тела ужасно болит. — Я просто… как я ничего не сломала? — Спрашиваю я, пораженная тем, что выбралась из этого дома всего с несколькими порезами и царапинами. — Он… он сбросил меня с лестницы.

— Вот, — говорит Джанна, передавая мне две маленькие белые таблетки и стакан воды. — Я вижу это в твоих глазах, милая.

— Спасибо, — шепчу я, забирая их у нее и жадно проглатывая.

— Тебе очень повезло, судя по тому, что сказала твоя мама.

— Повезло? Я не уверена, что я бы так это описала.

— Дай этому неделю или около того, и свидетельства последних нескольких дней исчезнут. Надеюсь, это поможет вам переварить все это и найти способ двигаться вперед. — Она переводит взгляд с меня на маму. — Тебе что-нибудь нужно, Джоанна?

Мама берет мою руку в свою. — Нет, у меня есть все, что мне нужно, прямо здесь.

— Ты имеешь в виду выпечку? — шучу я, вызывая искреннюю улыбку на ее губах.

— От чего только не может избавить шоколад в шоколаде? — спрашивает она, беря шоколадку с подноса, который Тоби поставил на кровать между нами.

Я с удовольствием наблюдаю за ней, когда она откусывает кусочек и стонет от удовольствия. Возможно, она права. Может быть, все будет хорошо, и для нас это действительно просто новый старт.

Я ем до тех пор, пока не чувствую, что вот-вот взорвусь, и когда я бросаю взгляд на маму, я обнаруживаю, что она едва способна держать глаза открытыми.