— Мы почти дома, Амара, — говорю я. — Осталось недолго, мой Лютик.

Она не реагирует, но я и не ожидал. Хватка галлюцинаций иоза крепкая. Она будет погружена в галлюцинации лучшего мира. Что-то, что делает её счастливой и довольной, чтобы растение могло истощить её без труда. Интересно, я есть в её сне? Смешно, но эта мысль приятна. Со временем она увидит, что мы принадлежим друг другу.

Я на грани истощения, когда взбираюсь на холм и терплю неудачу. Город прямо там. Я потерялся в своих мыслях, как надо поставить одну ногу перед другой, и моя цель разгадать уже прямо здесь. Меня наполняет новая энергия, и я бегу вдоль купола в поисках шлюза, который позволит нам войти. Когда я подхожу к одному и набираю код, чтобы открыть его, люди появляются с другой стороны.

— Что произошло? — какой-то человек, которого я не знаю, кричит, но он говорит на их языке, а не на моём, поэтому я его игнорирую.

Дверь открывается со свистом, и я вхожу. Она закрывается за мной, и мне приходится ждать, пока воздух выровняется внутри и снаружи, прежде чем он пропустит нас. Пока я выхожу, уже собралась толпа. Неужели этим людям больше нечего делать, кроме как собираться в безмозглые толпы?

— Расчистите мне путь! — шиплю я, проталкиваясь сквозь них.

Мне нужна Джоли или Калиста. Они одни из немногих, кому я доверю заботу об Амаре. Или Розалинде. Розалинда каким-то образом поймёт, что нужно делать. Я должен добраться до них. Толпа теснится вокруг меня, подгоняемая теми, кто сзади пытается что-то разглядеть. Все они разговаривают, создавая какофонию голосов и двигающихся тел.

Гнев вспыхивает во мне добела. Инстинкт ревёт, появляется жгучее желание убить их за то, что они стоят у меня на пути и пульсирует с каждым ударом моего сердца.

— ДВИГАЙТЕСЬ! — я кричу, и большинство из них отступают, создавая брешь, в которую я проталкиваюсь без колебаний.

Когда я бросаюсь вперед, то вижу вспышку белого цвета. Впереди меня мчится Розалинда со Сверре рядом с ней. Толпа надвигается сзади и толкает меня.

— Ей нужна помощь! — я кричу на Розалинду.

— Что случилось? — она спрашивает.

— Растение иоза, — говорю я Сверре.

— О нет, — говорит Сверре, и его чешуя от беспокойства становится зеленой.

— Мы должны помочь ей, я не знаю, как это повлияет на неё, — говорю я и даже слышу нотки мольбы в своём голосе.

— Где Марк? — спрашивает Гершом, проталкиваясь сквозь толпу. Он смотрит на Амару, потом на меня.

Я игнорирую его, потому что не должен знать их язык. Кроме того, он мне не нравится, и прямо сейчас он просто ещё один барьер на моем пути к помощи Амаре. Сверре подходит ближе, но толпа людей толкает меня вплотную. Кто-то бьет меня сзади так сильно, что я спотыкаюсь. Моя хватка на Амаре ослабевает, и я снова пытаюсь удержать её. Мой гнев взрывается, как голодная землия, рвущаяся из-под земли.

Кружась, я рычу, расправляю крылья и хлещу хвостом из стороны в сторону, заставляя людей отступить. Моя ярость находит фокус в Гершоме. Он бледнеет, когда я хватаюсь за него и иду вперед, перекладывая Амару на одну руку и тянусь к своему лохаберу.

Сильная хватка на моем плече останавливает моё движение, и я разворачиваюсь. Сверре встречает мой взгляд, сжимая моё плечо. Он хватает меня за руку, которая тянется к моему оружию, и качает головой. Он не принуждает меня, а взывает к разуму. Он пронзает облако моего гнева, находит меня в буре эмоций и подтягивает к более разумному состоянию.

— Отпусти меня, — говорю я ему мягким голосом

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

— Ей нужна помощь, — шиплю я.

— Тогда давай поможем ей.

Я смотрю на Амару в своей руке, и ярость исчезает так же быстро, как и пришла. Она — вот что важно.

Три человека приближаются, неуверенно двигаясь. Сверре делает им знак, и они тянутся к Амаре. Инстинкт кричит мне, чтобы я не позволил им забрать её. Я отодвигаю его в сторону. Они здесь, чтобы помочь ей. Я ничего не могу для неё сделать. Это осознание поражает меня, как удар под дых. Я не могу ей помочь. Она моя, моё сокровище, и помочь ей — выше моих сил.

Мои крылья складываются, когда люди берут её, а затем убегают прочь. Я позволяю своему хвосту упасть на землю, когда на мои плечи ложится такой тяжелый груз, что я не знаю, смогу ли я вообще продолжать стоять. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным. Сверре подходит ближе и обхватывает меня за плечи. Я смотрю в землю, пытаясь принять ситуацию. Белые сапоги Розалинды появляются в поле моего зрения, поэтому я поднимаю взгляд и встречаюсь с ней взглядом. В них появилась доброта, которую я никогда раньше не видел.

— Где Марк? — кричит Гершом позади меня.

Толпа бормочет, затем повторяет его вопрос. Они продвигаются вперед, окружая нас троих. Я осматриваю их. Они напуганы, но они также и злы.

— Шидан, что случилось? — спрашивает Розалинда.

— В той коробке ничего не было, но были трубы, уходящие вдаль. Мы пытались найти, куда они вели, — отвечаю я, пожимая плечами и глядя в том направлении, куда они увели Амару.

— Что случилось, Шидан? Где другой человек? — спрашивает Сверре.

Я смотрю на него. Гершом стоит сзади, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

— Он убил его! — кричит Гершом. Толпа ахает, а потом все говорят одновременно. — Я говорил, что так и будет. Никто не хотел мне поверить, но я знал! Этим инопланетянам нельзя доверять!

— Всем успокоиться! — кричит Розалинда, но толпа становится неуправляемой.

Крики усиливаются, когда они приближаются. Кричат, кто-то зовёт убийцей и тут что-то вылетает из группы и бьёт меня по голове. Вспыхивает боль. Моё зрение становится красным, руки сжимаются в кулаки, а хвост принимает боевую позицию.

Они напирают, и мне придётся убрать их всех. Они забрали Амару. Боль и гнев смешиваются, и тогда туман прошлого накрывает мои мысли. Нет ничего, кроме выживания. Все, кроме меня, враги. Они забрали Амару.

Расправив крылья, я кричу о своем гневе на их предательство. Гершом в поле моего зрения, и я направляюсь к нему. Передо мной появляется Сверре, но я разорву его на части, если придется, что угодно, лишь бы добраться до Амары. Он просто очередное препятствие. Ничто не помешает мне добраться до нее.

— ШИДАН! — кричит Сверре мне в лицо, хватая меня за оба плеча. — Амара бы этого не хотела.

Что-то в его голосе пробивается сквозь туман биджаса. Он прав. Я знаю, что он прав. Я должен быть лучше этого. Я не животное. Я себя контролирую.

— УБИЙЦА! — кричит кто-то из толпы.

Сверре отталкивает меня. Розалинда снова передо мной.

— Шидан, что случилось? Расскажи мне всю картину произошедшего, — говорит она. — Пожалуйста.

Я рассказываю ей, что случилось. Ничего не упускаю. Это моя вина. Я не должен был отпускать людей так далеко от себя. Моя ошибка чуть не стоила Амаре жизни. Я был глуп. Я поставил её в эту ситуацию. Если бы я увидел иозу до того, как они приблизились, мы могли бы избежать всего.

— Ты ничего не мог сделать, чтобы спасти Марка? — спрашивает Розалинда.

— Нет, — говорю я.

Она кивает, потом оглядывается и указывает на Гершома. Он приближается неуверенным шагом, не сводя с меня глаз. Она рассказывает ему эту историю, и очевидно, что Гершом в неё не верит.

— Он лжёт, — говорит Гершом, глядя на меня, но за этим взглядом скрывается ухмылка.

— Сомневаюсь, — говорит Розалинда.

— Ты веришь в их ложь. Я — нет. Он спас женщину, а всё почему? Потому что это та, с которой он хочет спариться. Он ничем не отличается от тех других. Он охотится за нашими женщинами. Я совсем не удивлен, что Марк не вернулся.

— Тогда почему же ты предложил ему идти с ними? Зачем посылать человека на смерть, если ты был так уверен? — спрашивает Розалинда.

— Я не посылал его на смерть. Подозрение — это не факт. Даже сейчас есть намек на сомнение, не так ли? Я могу ошибаться, — говорит Гершом, танцуя вокруг правды о том, что он имеет в виду.

Он змея, песчаная змея, которая нападает, когда меньше всего ждешь. Я разберусь с ним, не здесь, не сейчас, но скоро. Он скрытая угроза, и я не знаю, почему Розалинда и остальные этого не замечают.

— Это был несчастный случай, — отвечает Розалинда. — Этот мир опасен. Марк знал о рисках, когда уходил.

— Ты бы так и сказала, — говорит Гершом.

— Где Лейдон? — спрашиваю я Сверре.

— Он с Калистой, её не выпускают из постели, — говорит Сверре.

Движения его хвоста, шелест крыльев и зеленый оттенок краёв чешуи показывают, что он обеспокоен.

— Насколько всё плохо? — спрашиваю я, и Сверре качает головой в ответ. — Джоли?

Он снова качает головой, но его беспокойство очевидно.

— Пока что с ней все в порядке, — говорит он. — Мы ничего не знаем. Слишком много вопросов и нет ответов.

— Куда они забрали Амару?

— Я отведу тебя, — говорит он, уводя нас от толпы всё ещё спорящих людей. Пусть. Ни один из них не имеет такого значения, как Амара. Они могут принять правду или нет, как им самим понравится. Я не буду тратить своё время, пытаясь переубедить их.