АШЕР

Как только я вхожу в дом после занятий, я знаю, что она здесь. В доме уже пахнет по-другому. Чувствую запах ванили с персиковым оттенком. Стою в прихожей, вдыхая его несколько мгновений, а потом хмурюсь, когда понимаю, что делаю. Поверьте, я вообще не знаю, что, черт возьми, делаю. Эта девушка впилась мне в душу до такой степени, что она была первой, о ком я подумал, открыв глаза сегодня утром.

Не могу перестать видеть ее лицо, ее глаза, ее отказ от борьбы той ночью, когда у нее случился анафилактический шок. Сожаление, которое я увидел, когда она провела по моим губам своими холодными пальцами, преследует меня. Я хочу знать, о чем она сожалеет и почему мне кажется, что это было связано со мной. Я не знаю ее, а она, блядь, не знает меня, так о чем она может сожалеть? Черт, мне нужно выкинуть это дерьмо из головы.

Швыряю сумку на стойку в кухне и замечаю, что раковина заполнена посудой для выпечки, отчего мой хмурый взгляд становится еще глубже. Я даже не могу, блять, пожаловаться. Я был полностью согласен, чтобы она осталась с нами, когда мы узнали, что ее квартира взорвалась. Но что еще мне оставалось? Эта цыпочка чуть не умерла, черт возьми, и она была практически без сознания на заднем сиденье, когда мы узнали. Я же не мог сказать "нет" и бросить ее в отеле. Запускаю руку в волосы и злобно дергаю за черные пряди.

Мне нужно пойти в "Маску" и на несколько часов отдаться "Бабочке". В моей голове есть только одна девушка, которой разрешено там жить, и это не книжный червь наверху в моем доме. Я даже не видел Бабочку в эти выходные, так как мы с Бекком были няньками, пока Тейт и Джуд были на выездной игре.

— Ублюдочный кусок дерьма!

Слабо, но я уловил бессвязное ругательство в ее сладком... черт... ее голосе, доносящемся сверху. Еще несколько ругательств долетают до меня, и я не могу побороть глупую ухмылку, которая появляется на моем лице. Сави обычно такая сдержанная, почти закрытая, поэтому, услышав, как она ругается и проклинает кого-то или что-то, я направляюсь к лестнице, чтобы посмотреть, что ее так взбесило. Хмурюсь, поднимаясь по ступенькам. В те первые несколько раз, когда она была здесь, я был единственным, кто раздражал ее, но потом, в ночь метели, в ней что-то изменилось, и она перестала бояться или пугаться меня, и я увидел, как она немного выпустила когти. Эта девушка так чертовски многослойна, и это бесит меня до предела, я хочу содрать каждый слой, чтобы увидеть, что она скрывает под ними.

Подхожу к ее открытой двери, прислоняюсь плечом к дверному косяку и смотрю, как она ругается и спорит с огромным листом инструкций. Мне приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда она переворачивает лист вверх ногами, а потом набок, бормоча что-то про отбойный молоток сосущий член.

Пока она возится с инструкциями, я осматриваю то, что раньше было моим гребаным домашним спортзалом. На двуспальной кровати, которую Тейт настоял заказать для нее, уже не просто голый матрас. Она застелена толстым пуховым одеялом нежно-голубого цвета ее глаз, и на ней достаточно причудливых подушек, чтобы в них потеряться. У нее два пластиковых комода, и я вижу, что они заполнены одеждой, а в углу стоит дешевый студенческий стул. На одном из комодов стоит открытый Macbook, рядом с ним - электронная книжка, а на другом - свеча в банке, от которой исходит ванильный аромат, который я почувствовал. Это еще не полностью обжитая комната, но уже близко к этому, и от вида ее вещей в моем пространстве у меня стягивает кожу. Наконец я сжалился над ней, но мои слова звучат скорее лающе, чем доброжелательно.

— Какого черта ты делаешь?

Она отшатывается и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, заставляя странный пучок своих длинных шелковистых темных волос подпрыгивать и раскачиваться. Вхожу в комнату и выхватываю у нее из рук инструкцию, складывая ее до удобного размера. Она издает разочарованный стон и резко падает на ковер. Стараюсь не обращать внимания на то, как футболка на ней, идеально обтягивает ее груди, когда они подпрыгивают.

— Твои родители водители грузовиков или работники доков?

Она приоткрывает один глаз и смотрит на меня с вопросом, что за хрень.

— Потому что ты ругаешься как один из них, - говорю ей с ухмылкой, а ее лицо искажается в демоническом оскале. — Что? Что означает этот взгляд? - спрашиваю, забавляясь тем, как грозно она пытается смотреть на меня, и из нее вырывается еще один разочарованный стон.

— Тебе не нравится, что я ругаюсь, поэтому вместо этого я смотрю на тебя ублюдочным взглядом.

Поднимаю инструкцию вверх, скрывая ухмылку, которую она вызывает. Не хочу признавать, но эта версия книжного червя мне нравится больше, чем та заикающаяся и краснолицая, которую я встретил.

— Давай, я помогу тебе все собрать. Совет - лучше читать английскую версию.

Сави натягивает очки на нос средним пальцем, когда садится, не разрывая зрительного контакта, и на этот раз я не могу не рассмеяться вслух. Мы начинаем собирать стол. Она держит доски, пока я прикрепляю кронштейны.

— Итак, похоже, тебе удалось заменить большую часть своих вещей сегодня.

Ее очки снова сползли на нос, и ее голубые глаза смотрят на меня с настороженным, защищающимся взглядом.

— Остынь, Эш. Я не останусь. Мне просто нужно пару недель, чтобы найти новой дом, а потом все эти вещи исчезнут. Но я ценю то, что вы все позволили мне временно остаться здесь.

Затягиваю винт и заставляю себя не сказать ей, что она может оставаться столько, сколько нужно, когда она тянется мимо меня за другой частью, и я чувствую запах персиков. Ее запах, смешанный с ароматом ванильной свечи, заставляет мой рот захотеть попробовать персики и сливки, и мой член возбуждается. Черт, этого не будет.

— Ты и Джуд? Вы теперь вместе? А как насчет Тейта?

Она нахмуривает брови, выстраивая в линию следующую часть, чтобы я прикрепил ее.

— Честно говоря, сейчас я понятия не имею. Я просто живу день за днем и смотрю, как пойдут дела с Джудом. Что касается Тейта, мы никогда не были чем-то большим, чем шоу. Это все было фальшиво.

Вскидываю бровь, наклоняясь ближе к ней, чтобы вкрутить следующую скобку.

— Ты уверена в этом? Похоже, между вами было немного искры. Держи крепче, чтобы не было криво. Итак, сначала Тейт, теперь Джуд, собираешься ли ты перейти к Беку следующим? Пойдешь на хет-трик?

Наши лица находятся так близко, и это дает мне прекрасный обзор на розовый румянец, который ползет по ее шее и заливает щеки, а также на резкий гнев, который вспыхивает в ее глазах, прежде чем ее щиты возвращаются на место.

— Я не нападаю и не трахаю, как ты намекаешь, никого в этом доме. Но я обязательно дам тебе знать, если это изменится, раз уж ты так беспокоишься. - Она раздраженно вздыхает. — Я уже спрашивала тебя раньше, но ты не ответил, так что еще раз, Эш, почему тебя это волнует?

— Меня не волнует. - Рявкаю на нее в ответ. — Трахайся с кем хочешь. Я просто не хочу, чтобы за их деньгами гонялись и причиняли им боль. Есть история... - говорю я, пока она не прерывает меня.

— Я знаю, как другие женщины пытались использовать их для своего статуса. Мне все это безразлично, поверь мне. Деньги, слава, ничто из этого никогда не повлияет на то, что я чувствую к кому-то. Что касается пострадать? Почти уверена, что я единственная, кто больше всего беспокоится об этом. Я знаю, как вы, парни, прожигаете женщин, как будто они значат не больше, чем временное приятное времяпрепровождение.

В ее глазах появляется вызывающий взгляд, который удивляет меня, но даже близко не так, как ее следующие слова.

— Может быть, это все, чего я хочу, хорошо провести время. Может быть, я буду заниматься сексом со всеми ними, если они захотят меня. Чем это хуже того, что вы все делаете с женским населением кампуса?

Мой рот открывается, чтобы возразить, но затем снова закрывается. Я разрываю зрительный контакт и возвращаюсь к работе над столом, готовый уйти от нее и от этого разговора, потому что, черт возьми, она не ошибается. Мы вчетвером превратили перепихон в спорт. В последний год не так активно для меня, но было много ночей, когда мы все вместе были с одной и той же девушкой. Я мудак, но я отказываюсь быть лицемером. Если Сави решит трахнуть их всех, это не сделает ее хуже остальных, и, черт возьми, мысль о том, что она будет между всеми нами, возбуждает меня. Закручиваю последний винт и поднимаюсь на ноги, пока она отходит в сторону, а затем переворачиваю собранный стол в вертикальное положение.

— Вот так. Где ты хочешь его поставить?

Она указывает на место под окном, и я устанавливаю его, ставлю стул перед ним и машу рукой, чтобы она села на него. Она проскальзывает мимо меня и садится, я кладу руки ей на плечи и подталкиваю ее и кресло к столу. Мой большой палец проводит по нежной коже на ее шее, и я чувствую, как по ней пробегает легкая дрожь.

— Вот, идеально.

А потом я поворачиваюсь и практически бегу из ее комнаты.