Глава 10

Вернувшись домой после свидания с Уильямом, я сразу же легла в кровать и выпала из жизни на целых семь часов, проспав всю ночь напролет, и проснулась только от звонка телефона.

— Д-да?

— Чувиха, ты что, еще спишь? — требовательно пробубнил мой брат Ансель.

Потерев глаза, я пробормотала:

— Может и сплю. А что?

— Ну вообще-то уже практически полдень, тупица.

— Что?! — Я отодвинула телефон от лица, чтобы посмотреть на время. Вот такие дурацкие шутки были в стиле моего дорогого младшего братишки. Но увидев, что уже действительно полдень, я застонала. — Я не услышала будильник.

— Это фиаско, сестренка.

Я посмотрела на Оукли, развалившуюся рядом.

— О, так значит, именно сегодня ты решила, что мы можем поспать подольше? — В ответ собака только зевнула. — Сколько тебе ехать?

— Минут десять.

Бля-я-я...

— Я буду готова.

Ансель аж хрюкнул от смеха.

— Ага, конечно.

— Заткнись.

— Лю тя, сучка ты эдакая.

— И я тебя люблю, говнючонок, — рассмеялась я.

Нажав отбой, я сбросила с себя одеяло и поспешила к кофемашине — одному из немногих кухонных приборов, которые пока не упаковала. Включила ее и бросилась обратно в спальню, чтобы накинуть хоть какую-нибудь одежду.

Ансель привел с собой нескольких своих приятелей-футболистов, чтобы помочь с переездом. Мы начали поздно, потому что им пришлось ждать окончания утренней тренировки. У парней шла последняя свободная неделя летних каникул перед началом учебы.

Одевшись и выпив кофе, я наконец почувствовала, что готова встретиться лицом к лицу с миром. И братом. Оглядевшись по сторонам, стало ясно, что упаковывать в общем-то особо нечего. Мебель принадлежала Лоле. Исключением были кресло-качалка и пуфик, которые принадлежали бабушке.

Потом я услышала стук в дверь, достаточно громкий, чтобы даже мертвого разбудить, и побежала через всю комнату, отчего моя лодыжка тут же напомнила о себе.

— Черт, — пробормотала я, запнувшись и дальше поковыляв к двери. Оукли лаяла позади меня, словно была доберманом, а не таксой. За дверью, как я и ожидала, стоял мой младший брат, ростом метр девяносто. Рядом, как горная гряда, возвышались двое его приятелей. — Привет, ребята.

— Привет, Соф, — с ухмылкой поздоровался Ансель и сгреб меня в медвежьи объятия.

Я взвизгнула и попыталась вырваться из его рук.

— Блин, ты отвратительный.

— Ой, ну уж извини, времени на душ не было. Нам хотелось побыстрее закончить со всем этим дерьмом.

— Ну ты прямо сама милота.

— Я в курсе, — снова ухмыльнулся он.

Братишка отпустил меня, и я потянулась, чтобы ущипнуть его за щеку — так всегда поступала с нами бабушка.

Как и мне, Анселю дали французское имя в честь Grand-Maman. На самом деле, он был Майклом Анселем Джеймсоном-младшим, но его звали просто Анселем, чтобы не путать с нашим отцом.

Зато внешне он был точной копией отца — от светло-рыжих волос до васильковых глаз.

Какое счастье, что тот совсем не похож на свою мать-шлюху, которая бросила отца, когда Анселю было всего три года. Потом она несколько лет навещала его на Рождество, но последние лет десять мы о моей мачехе ничего не слышали.

Обо мне она никогда особо не заботилась, но мне этого и не хотелось. Даже в семь лет я с подозрением относилась к другим людям. И в данном случае оказалась права.

— Я скучала.

Ансель закатил глаза так, как умеют только подростки.

— Господи, Соф, — пробухтел он, — ты же видела меня на прошлых выходных.

В этот раз я ущипнула его за щеку сильнее.

— Не говори так.

— Блин, ты говоришь как Grand-Maman, — он развернулся к друзьям. — Моя бабуля ругается как портовый грузчик, но никогда не говорит: «Господи» или «Боже мой».

— И если она услышит такое от тебя, то обязательно перекрестится, прежде чем надавать люлей, — заметила я.

— Миленько. У моей бабушки случился бы второй инсульт, если б я ругалась рядом с ней, — сказала Джоди, высокая рыжая девушка с усыпанным веснушками лицом.

— Когда окажусь в классе, ругаться будет трудно, — улыбнулась я.

— А есть шансы, что ты попадешь к нам и станешь нашим учителем литературы? — спросил Джейсон.

Я покачала головой.

— Мне дали младшие классы.

Его темные брови опустились.

— Лентяйка.

— Вообще-то я специально попросила не определять меня в старшие классы. Подумала, что это слишком большой конфликт интересов — учить друзей Анселя.

Брат хлопнул в ладоши.

— Ладненько. Хватит болтать. Начнем свистопляску.

— Да-да, танцор, — сказала я и снова ущипнула его за щеку.

Пока мальчишки загружали вещи в грузовик Джоди, я упаковала последние коробки. С тремя сильными, здоровыми молодыми парнями процесс продвигался довольно быстро. Лола спустилась в час, настояв, чтобы мы поднялись на прощальный обед. В свои восемьдесят пять она была потрясающей кухаркой.

Набив животы вкуснейшей едой, мы загрузили последний ящик. Я уже собиралась запрыгнуть в машину, когда в кармане зажужжал телефон.

Уильям: Добрый день. Хотел пожелать доброго утра, но побоялся, что буду слишком похож на сталкера.

Я усмехнулась и отправила ответное сообщение.

Я: И тебе добрый день, мой маленький саб-сталкер.

Уильям: Знаю, что не должен спорить со своей Госпожой, но... я думал, мы уже решили, что во мне нет ничего маленького.

Я: О, поверь, я вспоминаю размер каждый раз, когда делаю шаг.

Уильям: Рад, что Вы думаете обо мне. Я тоже не переставал думать о Вас с той секунды, как Вы ушли.

Я: Звучит вообще не по-сталкерски.

Уильям: Зануда. В любом случае, работа в самом разгаре, нужно бежать. Я просто хотел поздороваться.

Я: Рада, что ты написал.

Я все еще стояла у открытой двери машины и пялилась в телефон, когда Ансель спросил:

— Что за дурацкая ухмылка?

— Да так, просто.

Его глаза блеснули.

— Ты же с мужчиной переписываешься, я прав?

— Без комментариев, — отрезала я и сунула телефон в карман.

Он хлопнул в ладоши и рассмеялся.

— Ага, так это реально мужик. А я-то думал, что это за запах, когда обнял тебя.

— Гадость какая, — сказала я и понюхала себя.

Ансель фыркнул.

— Я имел в виду, что от тебя пахнет мужским одеколоном, извращенка. И, если так, значит ты была очень плохой девочкой.

Джоди и Джейсон подошли к задним дверям грузовика и захихикали. Я резко обернулась и бросила на них убийственный взгляд.

— И кто он?

— Ты можешь просто заткнуться и сесть в машину?

— Дорога домой длинная, сестричка. А я хочу уточнить кое-что.

Меньше всего на свете я собиралась рассказывать Анселю о том, что произошло. Естественно, даже если бы хотела поговорить об Уильяме, мне пришлось бы выдумать большую часть истории. Потому что мы познакомились в БДСМ-клубе, где я связала его и шлепала, пока он не кончил. Романтично, да?

Одарив Анселя тошнотворно приторной улыбкой, я сказала:

— Или ты оставишь эту тему, или я рассказываю твоим друзьям несколько неловких историй о тебе. Выбирай.

— Например?

— Например, могу начать с истории о Бубби.

При мысли, что я расскажу о том, как он спал со своим плюшевым кроликом до тех пор, пока ему не исполнилось пятнадцать, голубые глаза Анселя расширились.

— Ты не посмеешь, — прошипел он.

— О да, я сделаю это.

— Ладно. Оставь свой говняный секрет при себе.

— Спасибо, так я и сделаю.

***

Дорога от Атланты до дома обычно занимала час, но с моей собственной скоростью путь удавалось преодолеть за пятьдесят минут. За это время даже получалось остановиться, чтобы погулять с Оукли. Обычная поездка, привычная для субботнего утра, которую я могла бы совершить с завязанными глазами. В дороге Ансель переписывался по телефону как сумасшедший, а я работала над планами уроков в своей голове.

Мы жили в стороне от главного шоссе. Нужно было проехать по длинной извилистой дороге, окруженной огороженными пастбищами. Мои папа и мама построили этот дом, когда поженились. Двухэтажный фермерский коттедж в стиле Кейп-Кода, с широким крыльцом. Двадцать пять акров земли были свадебным подарком от дедушки и бабушки. Они поделили принадлежавшую им землю между отцом и его братом Марком. Мой дядя, который был театральным деятелем, не имел никакого желания жить в деревне, поэтому продал свою землю моему отцу, прежде чем переехать в Нью-Йорк.

За последние шесть месяцев состояние отца ухудшилось еще больше, и теперь он нуждался в ежедневной помощи. Кто-то должен был готовить еду и прибираться в доме, когда Ансель находился в школе. Сьюзи, двоюродная сестра моего папы, предложила взять на себя эту работу, и мне было приятно, что рядом находится член семьи, а не незнакомый человек.

Я выскочила из машины, Ансель последовал за мной и направился к ребятам.

Пока они разгружали грузовик, я взяла Оукли и пошла в дом, к папе. И нашла его читающим газету в кресле-подъемнике, в кабинете.

— Вот и моя девочка, — сказал он.

Опустив Оукли на пол, я крепко обняла папу.

— Да. Теперь я вернулась домой.

— Я так рад, что двое моих детей находятся под одной крышей. Пусть даже недолго, ведь Анселю предстоит уехать.

— Долго вдалеке он не выдержит. Слишком привык, что кто-то ему готовит и стирает за него.

Папа засмеялся.

— И то верно.

В комнату торопливо вошла Сьюзи с мокрым кухонным полотенцем в руке.

— Привет, незнакомка, — поздоровалась она и улыбнулась, из-за чего морщины на лице моей двоюродной тети стали более глубокими.

Ее каштановые волосы были собраны сзади в пучок, а несколько прядей выбивались по бокам. С тех пор как Сьюзи приехала, я видела ее, только когда приезжала домой на выходные. Ее муж и мой отец — были двоюродными братьями и выросли вместе. Они с отцом были близки, и иногда она чувствовала себя скорее тетей, чем двоюродной сестрой.

Я обняла и ее.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Волнуешься из-за завтра?

— Даже нервничаю, — кивнула я.

— Ты справишься, я уверена, — ответила Сьюзи.

— Конечно, справится, — улыбнулся папа. — Нет ничего, с чем не может справиться Софи.

— Да, да, продолжайте, — махнула рукой я, поддразнивая этих двоих.