Мысли о Феникс, лежащей холодной и уязвимой, отданной на милость зверей, потрошат мое сердце.
Открываю дверь, и она летит на меня, орет как банши, раскинув руки. Я хватаю ее за запястья, но она настолько поглощена своей яростью, что продолжает брыкаться и биться в моей хватке.
— Мисс Шталь, — рявкаю я голосом, который, уверен, рассеет ее туман.
Феникс тает на моем теле, ее глаза фокусируются.
— Профессор?
Я ставлю ее на ноги.
— С тобой все в порядке?
— Профессор Сегал? — звучит мужской голос, который я надеялся не услышать.
Блять.
Вир Бестлэссон прислоняется всем телом к двери фургона и выпрямляется, чтобы встать.
— Что вы здесь делаете?
— Я мог бы спросить о том же, — говорит холодный голос сзади.
Отходя от дверцы машины, я задвигаю Феникс за спину и встречаюсь с холодными глазами Одина Бестлэссона.