Мысли о Феникс, лежащей холодной и уязвимой, отданной на милость зверей, потрошат мое сердце.

Открываю дверь, и она летит на меня, орет как банши, раскинув руки. Я хватаю ее за запястья, но она настолько поглощена своей яростью, что продолжает брыкаться и биться в моей хватке.

— Мисс Шталь, — рявкаю я голосом, который, уверен, рассеет ее туман.

Феникс тает на моем теле, ее глаза фокусируются.

— Профессор?

Я ставлю ее на ноги.

— С тобой все в порядке?

— Профессор Сегал? — звучит мужской голос, который я надеялся не услышать.

Блять.

Вир Бестлэссон прислоняется всем телом к двери фургона и выпрямляется, чтобы встать.

— Что вы здесь делаете?

— Я мог бы спросить о том же, — говорит холодный голос сзади.

Отходя от дверцы машины, я задвигаю Феникс за спину и встречаюсь с холодными глазами Одина Бестлэссона.