- Теперь начинай резать... - приказал он.

Лара сделала то, что ей было велено.

Горло девушки разверзлось, как гейзер, когда Лара провела зазубренным краем лезвия по нежной коже, надрезая ее и постепенно углубляясь. Приливная волна теплой крови хлынула из шеи девушки, потоком заливая обнаженный торс Джейсона, стекая по телу насильника ему между ног, обтекая член, глубоко таранивший влагалище уже умирающей девушки.

Она быстро побледнела, ее кожа приобрела сероватый оттенок, когда Лара глубже погрузила лезвие и начала более усиленно резать и пилить нежную плоть.

Джейсон вошел в девушку так глубоко, как только мог, чувствуя, что оргазм приближается, когда девушка под ним захрипела, а лезвие ножа проникло в ее гортань и стало перепиливать трахею.

- Быстрее! - задыхался он, пока Лара усиленно работала ножом. - Я сейчас кончу.

Лара разрывала голосовые связки девушки. Крики несчастной усилились и достигли, казалось, невозможного тенора. Она выла как кошка, пойманная в мешок, перед погружением в холодные воды.

Высокочастотные визги подстегивали его. Его член пульсировал так, словно был готов взорваться.

Джейсон уже почти ничего не видел. Кровь практически ослепила его. Он практически тонул в ней, чувствовал ее вкус, когда та попадала на язык и проникала в ноздри. В умирающей девушке оставалось не так много жизни, но она держалась.

Она была бойцом.

Джейсон слышал треск костей, когда охотничий нож Лары скреб, пилил и откалывал куски от позвоночника девушки.

Он протер глаза от крови и посмотрел на великолепное зрелище под собой. Его оргазм был все ближе, он был готов кончить в любую секунду.

И тут голова девушки оторвалась. Она еще висела на нескольких нитях сухожилий, которые Лара продолжала разрезать, но девушка была уже мертва. Ее безжизненные глаза уставились в никуда, когда Лара с хрюканьем допилила остатки хряща и подняла голову вверх, как трофей. Подхватив мертвое тело, насильник перевернулся на спину, удерживая безголовую девушку над собой и продолжая насаживать ее на свой ствол, проталкивая его все глубже в залитое кровью влагалище. Лара поддерживала обезглавленный труп под Джейсоном.

- Сейчас, детка! - восторженно крикнула Лара.

Джейсон сделал последние несколько фрикций, извергая свой заряд глубоко в обезглавленное тело девушки. Оргазм был таким сильным, что он подумал, что у него остановится сердце.

Он кричал и извивался, заполняя спермой ее влагалище. Тело завалилось в сторону, сползая с его пропитанного спермой и кровью члена, и упало на пол, кровь все еще сочилась из свежего обрубка.

Джейсон не мог пошевелиться.

Он подумал о посмертной беременности девушки и рождении у нее обезглавленных детей.

Над ним хихикала Лара, вертя голову перед собой и со страстью заглядывая в холодные, мертвые глаза. Мурлыча, она прижала язык к губам отрубленной головы и просунула тот в открытый в предсмертном крике рот, страстно целуя.

Через несколько мгновений она выдохнула.

- Черт, детка... она была горячая штучка, не так ли?

- Несомненно, дорогая. Это точно.

Джейсон закрыл глаза, позволяя неге омыть его, пока Лара продолжала играть, ковыряясь в белках глаз отрезанной головы, как ребенок, познающий новую игрушку.

За окном мягкий прилив и течение океана пели свою бесконечную песню. Солнечный свет, такой яркий, что проникал через веки теплым полупрозрачным светом, заставлял его улыбаться и думать о всех возможностях этого долгого жаркого лета.

Но сейчас он был сыт. Пока.

Было 6:35 утра 2 июля, и у него все было хорошо.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КРОВАВАЯ ДОРОГА

КОННОР

Коннор бросил маленький, грязный пульт на матрас рядом с собой и усмехнулся. Рядом с ним дулась Фиона, на ее лице было обиженное выражение, которое делало ее еще более желанной.

С одной стороны, его бесило, что подруга ведет себя как маленький ребенок.

С другой стороны, такой она была еще сексуальней.

И она это знала.

Фиона выкладывалась по полной - широко раскрытые зеленые глаза обиженно смотрели на него, полная нижняя губа выпячена, голова низко опущена, короткие каштановые волосы свисают до плеч, падая на лицо. Она выглядела так невинно, как только может выглядеть девушка по соседству.

Она и была соседской девочкой.

Была ею, в далеком-далеком прошлом, когда они оба были еще школьниками, чье растущее влечение друг к другу, казалось, вытекало из одного, пробиралось через тихую улицу, на которой они жили, и проникало в другого.

Друзья детства, Коннор и Фиона бродили по лесам и речушкам Арлингтона, штат Орегон, все годы своего взросления, но только когда стремительная, неостановимая комета полового созревания столкнулась с их тихим маленьким мирком, они по-настоящему познали друг друга.

И узнали, на что способен каждый из них.

И вот теперь они были здесь.

Из соседней комнаты было слышно, как Джейсон вышел на финишную прямую, крича от восторга, закончив с красоткой, которую они похитили прошлой ночью.

Везучий ублюдок.

Коннора немного злило, что Джейсон оставил этот милый кусочек пирога для себя. Он бы с удовольствием порезвился на ее нежных молодых пастбищах, но так уж сложились обстоятельства.

Если Джейсон говорил "прыгай", Коннор, Фиона и даже его собственная подружка Лара вставали в очередь, чтобы спросить: Как высоко?

Коннора это не возмущало. Совсем нет. Джейсон был явным лидером их скромной маленькой банды, и вполне заслуженно. Он был альфа-самцом. Он знал толк в злодеяниях, и казалось, что с самого рождения, от утробы матери готовился стать убийцей.

Таким был Джейсон.

Его девушка, Лара, была примерно такой же. Она была не слишком привлекательна внешне, но в ее маленькой, невзрачной фигурке кипела сила, грозившая в любой момент выплеснуться наружу. Она была огнем, облаченным в плоть. Девица, причиняющая страдания везде, где бы не появилась. Идеальное обрамление для ненасытной жажды крови Джейсона. Вихрь сексуальной развращенности, безумного энтузиазма и головокружительной несдержанности.

Его собственная девушка, Фиона, была немного более благоразумной.

Коннор вспомнил, как впервые увидел ее обнаженной.

Он лежал в своей спальне и смотрел повтор "Ночи страха" на седьмом канале, наслаждаясь фильмом о вампирах. Он любил эти старые фильмы. Он вырос на них. Питер Кушинг был его героем; настоящий джентльмен, чье обаяние и харизма казались почти потусторонними для застенчивого и тощего Коннора. Родди Макдауэлл сыграл роль великого человека, но при этом извратил его образ с мягкой пародией.

Как обычно, Коннор смотрел фильм в темноте. Он считал кощунством смотреть ужастик при свете дня, каким бы страшным или наоборот отстойным тот ни был. Ночь была временем для макабра.

Днем такого эффекта погружения от фильмов ужасов не было.

По крайней мере, так он думал тогда, до того, как узнал и понял свою истинную природу.

На другой стороне улицы зажегся свет в спальне Фионы. Они недавно попрощались на ночь, проведя весь день в Арлингтонском лесу, собирая ветки, обрезая их, подравнивая с помощью инструментов, которые прихватили из родительских сараев, а затем с любовью добавляя их в основательную конструкцию хижины, которую строили для себя.

Строительство заняло у них все лето, но теперь у них было место, которое они с Фионой смогут назвать своим.

Они отправились домой незадолго до заката, возможно, час назад, грязные и потные от своих трудов.

Коннор, как любой другой мальчишка, сразу же направился в свою комнату, едва остановившись, чтобы снять грязную одежду, но Фиона...

Фиона, очевидно, все это время принимала душ.

Теперь она стояла в центре своей спальни.

И она была обнажена.

Коннор потянулся к маленькому телевизору и выключил его, сразу же погрузив комнату в полумрак. Потом поднялся с кровати и направился к окну.

Стоя там в безопасной темноте, он наблюдал за происходящим.

Фиона, его лучшая подруга и единственный человек, которому он доверял во всем мире, вдруг стала кем-то намного больше.

Подобно супергерою, которого наконец-то разоблачили, или прирученному животному, вцепившемуся в горло беспомощному младенцу, Фиона тоже раскрывала свою истинную природу.

Коннор наблюдал, как она подошла к окну, вглядываясь то влево, то вправо в вечерний сумрак. Ее длинная шея вытянулась, когда она осматривала тихую, сонную улицу в поисках признаков жизни.

Сначала Коннор решил, что она просто проверяет, не следит ли кто за ней. В конце концов, она была обнажена.

Вскоре его осенило, что в ее действиях нет никакого смысла.

Она могла просто закрыть шторы.

И это настолько озадачило его, что он вспотел, задрожал и задержал дыхание.

Неужели она хотела, чтобы ее увидели?  

Неужели хотела, чтобы соседи, взрослые мужчины, увидели ее в таком виде?

У Коннора желудок свело, пока он наблюдал за ней. А еще в своей промежности он ощутил шевеление. Сначала это было легкое подергивание, но перерастало в полноценный стояк.

Неосознанно, Коннор рукой нащупал свой член. Природа взяла верх над его замешательством. Он поглаживал себя, чувствуя, как сердце бьется в груди в такт его движениям.

Неожиданно Фиона из своего окна посмотрела прямо на него.

Сердце Коннора подпрыгнуло в груди, голова закружилась, ему стало стыдно, но потом...

...потом Фиона улыбнулась.

Она немного отступила от окна, не сводя с него глаз, и села на край кровати. Затем раскинула перед ним свои юные ножки, все еще улыбаясь, и пока Коннор, потеряв всякое чувство стыда, гладил себя все быстрее и быстрее, Фиона - соседская девочка, которая любила лазать по деревьям и играть в пиратов - занялась собой.

Это были хорошие времена.

Сейчас, спустя годы, сидя рядом с ней, Коннор все еще чувствовал восхитительное возбуждение, вспоминая тот первый дразнящий вкус того, что должно было произойти между ними.