Глава 18

Изабелла

К тому времени, как мы возвращаемся в квартиру, бабушка Стефи уже готовит ужин. Мы втроем садимся и едим, пока она рассказывает, что ее друг-полицейский нигде поблизости не нашел машину. Я не удивлена. У меня такое чувство, что тот, кто издевается надо мной, будет найден только тогда, когда захочет.

Поев и убрав со стола, я иду по коридору, чтобы принять душ.

Кай уже сидит на диване, притворяясь, что делает домашнее задание, в то время как на самом деле он пытается взломать флешку. Он ловит мой взгляд, когда я прохожу мимо и от его взгляда у меня покалывает место на шее, где он кусал и целовал меня.

— Ты заболела? — моя бабушка Стефи встает передо мной, загораживая мне вид Кая. — Ты выглядишь раскрасневшейся.

— Я в порядке. — Ничего нового. Я девушка, которая только что думала о том, что ее за шею укусил горячий парень.

Она прижимает ладонь к моему лбу.

— Температуры нет. — Она убирает руку. — Я думаю, тебе следует отдохнуть. И завтра тоже. Приходи домой сразу после школы. Особо не напрягайся, например, посмотри фильм. У тебя была тяжелая неделя.

— Звучит неплохо, — говорю я, проводя рукой по шее. — Хотя мне все еще нужно сделать кое-какую домашнюю работу. Приближаются промежуточные экзамены.

Ее взгляд падает на мою руку на шее.

— А это что такое?

Мои пальцы напрягаются:

— Что?

Она наклоняется, пристальнее изучая мою шею.

— Эти отметины у тебя на шее.

Я отодвигаюсь от нее на дюйм.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Изабелла Андерс, — предупреждает она. — Ты ужасная лгунья. Кто это сделал? Это был тот парень Кайлер, о котором ты все время болтала, или это… — Она подозрительно смотрит на Кая.

Кай, кажется, глубоко поглощен чем-то на экране своего компьютера, но я могу сказать, что он на грани смеха.

Рад, что он считает это забавным, потому что я уверена, что это не так.

— Эм, я собираюсь пойти принять душ. — Я разворачиваюсь и, как сумасшедшая, бегу в свою спальню, чтобы взять какую-нибудь одежду и убежать от того, что она собирается сказать дальше.

— Просто убедись, что если ты что-то делаешь, то это безопасно! — она кричит мне вслед.

Я захлопываю дверь и прислоняюсь к ней.

Я до смерти люблю свою бабушку, но, черт возьми, она знает, как поставить меня в неловкое положение.

Я даю себе пару минут, чтобы собраться с мыслями, прежде чем на цыпочках войти в ванную и принять душ. К тому времени, как я прокрадываюсь обратно в свою комнату, усталость овладевает мной.

Я забираюсь в постель, хотя еще рано. Прошлую ночь я не очень хорошо спала. Каждый раз, когда я закрывала глаза, мне снилась либо синяя машина, либо Линн, которая находит способ арестовать меня, либо моя мама с окровавленными руками.

Когда я протягиваю руку, чтобы выключить ночник, я замечаю, что у меня есть один пропущенный звонок и сообщение. Я почти не смотрю на них, беспокоясь, что они будут от того, кто послал мне угрожающее сообщение. Но я отбрасываю страх в сторону и беру свой телефон.

Оба они от Кайлера.

Вздохнув, я открываю сообщение.

Кайлер: Просто интересно, что с тобой происходит. Я не получал от тебя вестей с понедельника. Я много думал о тебе. Все еще в силе в субботу?

Я перечитываю сообщение во второй раз, чувствуя, что не знаю, как ответить.

Эта история с Каем… Кай и этот поцелуй… Кай и то, как он обнимает меня… Кай и то, как он называет меня красивой…

Мне нужно что-то сказать Кайлеру, потому что я не думаю, что хочу тусоваться с ним в субботу, не после того, что случилось с Каем. Но я не знаю точно, что сказать.

Я пишу об этом Индиго, потому что она наверняка знает, что делать. Через двадцать минут без ответа я сдаюсь и откладываю телефон, решив, что напишу Кайлеру утром, после того как поговорю с Индиго.

Потом я закрываю глаза и погружаюсь в свои кошмары.

***

К тому времени, когда я собираюсь выйти за дверь и отправиться в школу на следующее утро, Индиго все еще не ответила на мое сообщение.

— Бабушка, ты что-нибудь слышала от Индиго? — спрашиваю я, перекидывая сумку через плечо.

Она отрывает взгляд от мытья посуды в раковине.

— Я получила от нее весточку пару дней назад. А что?

Я обхватываю большим пальцем ручку своей сумки.

— Я написала ей вчера вечером, но она до сих пор не ответила.

Я замечаю, как что-то мелькает в ее глазах. Страх? Волнение?

— Я уверена, что с ней все в порядке. — Она протирает тарелку губкой. — Она, наверное, просто занята заботой о своей маме.

Я думаю, что она, возможно, лжет, но пока оставляю это, потому что мне нужно идти в школу.

Я направляюсь к двери вместе с Каем и как только мы выходим на улицу, он протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими. Он делает это так небрежно, как будто это самая естественная вещь в мире. Я чувствую себя самой неестественной, неуклюжей девушкой, которая когда-либо ходила по планете. Мои ладони, вероятно, вспотели и я почти уверена, что моя рука дрожит. Я могла бы отстраниться, просто чтобы он этого не заметил, но я ни за что не сделаю этого.

— Итак, твоя бабушка говорила еще что-нибудь о твоей шее? — спрашивает он меня после того, как мы садимся в машину, и я выезжаю на дорогу.

— Да, сегодня утром она снова заговорила об этом. — Я чувствую себя неловко, просто думая об этом.

Он смотрит в свой телефон, затем начинает набирать сообщение.

— Что она сказала?

Я надеваю темные очки.

— Я не хочу об этом говорить.

Он бросает на меня косой взгляд.

— Почему нет? Настолько все плохо?

— Конечно, плохо. Ты слышал ее прошлой ночью. Раз в десять больше и вот насколько все было хуже.

Он очень старается не рассмеяться.

— Просто скажи мне, что она сказала.

Я качаю головой.

— Ни за что.

— Да ладно тебе. — Он дуется. — Я обещаю, что не буду смеяться.

— Ага, конечно, — бормочу я. — Ты будешь смеяться, а я буду краснеть. — Когда он продолжает дуться, я вздыхаю. — Ты должен поклясться, что не будешь смеяться.

Он рисует пальцем крестик над сердцем, а затем спокойно ждет, что я ему скажу.

Чувак, я не могу поверить, что собираюсь это сделать. Он никогда не даст мне это забыть.

— Она... дала мне... презерватив, — бормочу я еле слышно.

Он сжимает губы и прижимает сжатую в кулак руку ко рту, его плечо трясется, когда он изо всех сил пытается сдержать смех.

— Ты обещал, что не будешь смеяться, — сердито напоминаю ему.

Это занимает у него мгновение, но ему удается взять себя в руки.

— Она забавная, — говорит он. — Я имею в виду твою бабушку.

Я включаю поворотник, чтобы выехать на главную дорогу.

— В хорошем смысле.

— Определенно в хорошем смысле. — Он проводит пальцем по нижней губе, размышляя о чем-то. — Но настоящий вопрос в том, сохранила ли ты презерватив?

Качая головой, я протягиваю руку и слегка шлепаю его по руке.

— Ты просто не мог устоять, не так ли?

Он злобно смеется.

— Конечно, нет. Смущать тебя — одна из моих любимых вещей. — Я прищуриваюсь, глядя на него, но он продолжает говорить. — Хочешь знать, что мне больше всего нравится?

— Нет, — говорю я, а затем сдаюсь. — Выкладывай.

Его глаза озорно загораются.

— Посасывать твою шею.

Мои пальцы инстинктивно скользят к шее и веселье в его глазах исчезает, когда его взгляд следует за движением.

Его кадык дергается, когда он с трудом сглатывает.

— Иза, я думаю... — Его голос прерывает звук сообщения. Кряхтя от разочарования, он его читает. — Черт возьми, я надеялся, что он это не сделает, — говорит он себе.

— От кого это?

— Мой друг пару месяцев назад сдавал комнату. Я надеялся, что она еще свободна, но нет. — Он кладет телефон на колени и скрещивает руки, напряжение, которое он испытывал в течение нескольких дней, возвращается.

— Что-нибудь слышно от твоих родителей? — Осмеливаюсь спросить.

Он качает головой, глядя в окно.

— Они не звонят мне, Иза. Они рады, что я больше не их проблема.

Я пытаюсь придумать, о чем бы еще поговорить, о чем-нибудь, что выведет его из ступора, но внезапно он вздыхает и поворачивается ко мне.

— Мне очень жаль, — говорит он. — Я не должен был жаловаться тебе.

— Все в порядке. Когда твои родители выгоняют тебя, тебе позволено жаловаться.

— Да, но… ты имеешь дело со всем этим дерьмом со своей семьей, а я дуюсь, потому что мне восемнадцать и я должен начать заботиться о себе. — Он небрежно ударяется головой о подголовник позади себя. — И взломать эту флешку.... Я просто очень хотел бы это сделать. Это становится так неприятно. Коды доступа мне уже начали сниться.

Я заставляю себя отрастить пару женских яиц и беру его за руку.

— Я знаю, что это стресс. Вот почему тебе нужно перестать так сильно беспокоиться об этом.

— Не такой стресс, как у тебя. Я просто хочу сделать это, чтобы я мог, не знаю, дать тебе надежду во всем этом безумии. Я хочу, чтобы тебе не приходилось так сильно волноваться, и чтобы ты почувствовала себя в безопасности. Я хочу, чтобы ты, — он пожимает плечами, — снова была счастлива. Я скучаю по твоей улыбке.

— Я все еще улыбаюсь, — говорю я, но внутри все, о чем я могу думать, это «ого, это самая милая вещь, которую я когда-либо слышала».

— Не так сильно, как раньше. — Он начинает поглаживать мою ладонь пальцами. — Я вижу, что это тебя утомляет.

Я вздрагиваю от его прикосновения. Это восхитительно приятно, как растопленный шоколад, взбитые сливки и посыпка.

— И наоборот.

Его губы растягиваются в кривой улыбке.

— Я думаю, мы должны сделать что-нибудь веселое в эти выходные. Нам обоим определенно не помешало бы немного повеселиться.

— Конечно. Я не против. — Подождите? Это свидание? Или как друзья.

Боже!

Прежде чем я успеваю вдуматься в это, мой телефон вибрирует в подстаканнике. Я нажимаю кнопку чтения вслух.

— Сообщение от неизвестного, — произносит автоматический голос через динамик. — Игра началась.

Я вцепляюсь в руль.

— Что, черт возьми, это значит?

— Понятия не имею. — Гнев горит в его глазах. — Но меня действительно тошнит от этого дерьма. Кто бы это ни был, надеру ему задницу, когда найду.

— Что, если это Ханна?