Ее внимательный взгляд скользит по моему раненому боку.

— Я знала, что ты не в порядке. Почему ты мне не сказал?

— Да, мне больно, потому что мы только что врезались друг в друга, — вру я, отступая в сторону, чтобы протиснуться мимо нее.

Она делает шаг и преграждает мне путь, раскинув руки в стороны.

— Ни за что. Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь мне, в чем дело.

Я сдерживаю свое веселье по поводу того, насколько непреднамеренно мило она сейчас себя ведет.

— А что, если я этого не сделаю? Что ты будешь делать?

Она обдумывает это секунду или две, затем ее рука устремляется вперед. Она хватает нижнюю часть моей рубашки и приподнимает, чтобы заглянуть под нее.

Наверное, мне следовало остановить ее, прежде чем она увидит огромный синяк на моем боку, но, когда ее костяшки пальцев касаются моего живота, я слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание.

— О, Боже, Кай, — выдыхает она при виде пурпурно-синих отметин, усеивающих мою грудную клетку, протягивая руку и осторожно касаясь кожи.

Мои мышцы сжимаются от соприкосновения, и она тут же дергается назад, но я ловлю ее руку и прижимаю к своему боку.

Ее взгляд поднимается к моему лицу, неуверенность наполняет ее глаза.

— Кто причинил тебе боль?

— Это не имеет значения. Я ввязался в крошечную, небольшую драку. — Я подмигиваю ей. — Видела бы ты другого парня.

— Это был... — Она с трудом подыскивает слова, ее пальцы дрожат на моей коже. — Этот парень Ти сделал это с тобой?

Я открываю рот, чтобы солгать, но потом понимаю, что не хочу лгать ей больше, чем уже солгал.

— Да, и…

— Эй, я тут подумал, раз ты еще не готова идти домой, то мы могли бы позавтракать, — говорит Кайлер, выходя из гостиной.

Иза отступает от меня на шаг.

— Ты уверен? Я не хочу тебя задерживать, — говорит она Кайлеру.

Я скриплю зубами. Если Кайлер знает, что она не хочет возвращаться домой, значит ли это, что она рассказала ему, что произошло? Ревность горит во мне, и я так сильно ненавижу это чувство. Я потратил слишком много лет, нося его с собой. Отчасти поэтому я решил бросить спорт, изменить свою жизнь и себя.

Пробормотав «всего хорошего», я тащу задницу к лестнице. Я почти ожидаю, что Иза окликнет меня, но она этого не делает. Наверное, это к лучшему. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться из этой передряги с Ти прямо сейчас, прежде чем я даже попытаюсь начать какие-либо романтические отношения с Изой. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом, но в глубине души все, чего я хочу, — это вернуться, схватить Изу и поцеловать ее. И на этот раз по-настоящему, когда мы оба трезвы и можем наслаждаться этим.

Когда я вхожу в свою комнату, мой телефон жужжит из внутреннего кармана черных джинсов. Я достаю его, роясь в комоде в поисках чистой рубашки.

Ти: Если ты не достанешь мне мою штуку через три недели, вчерашний день покажется тебе гребаной прогулкой.

Я с трудом сглатываю. Тысяча! Ублюдок! Я и не подозревал, что Брэдон так много ему должен. Где, черт возьми, я должен найти тысячу баксов за три недели? Я ни за что не смогу столько заработать за три недели, работая на Большого Дуга. Понятия не имею, что делать, но мне лучше придумать план. И быстро.