— Я подумал, если бы ты переехала жить к своей бабушке, я мог бы подвозить тебя до школы и обратно.

Мое сердце тает, как теплый шоколад. Возможно, это самая милая вещь, которую парень когда-либо делал для меня. Ну, за исключением того момента, когда он опроверг весь этот слух о смирительной рубашке, который Ханна пыталась распространить обо мне.

— Ты сделаешь это для меня?

— Конечно. Это то, что друзья делают друг для друга, верно?

То, как он говорит «друзья», как будто это забавное слово, превращает меня в чрезмерно внимательную, читающую между строк слишком многое девушку. Почему это прозвучало так, будто он находит забавным, что мы друзья? Или, может быть, я просто переоцениваю это. Почему меня это волнует?

Гормоны, Иза, гормоны. Возьми себя в руки.

— Хотя я оценила твое предложение, я не уверена, что буду чувствовать себя комфортно при этом, — говорю я ему, хотя и не хочу отказываться от его предложения. — Я к тому, что тебе пришлось бы вставать примерно на час раньше, чем обычно.

— Час — не такая уж большая проблема, — настаивает он, беря пульт и выключая телевизор.

— Ты совсем не жаворонок, Кай. На днях ты сказал мне, что терпеть не можешь просыпаться раньше полудня. Что ты превращаешься в капризного монстра.

— Я не говорил «капризный монстр». Я сказал «придурок». И это только по выходным. По будням я встаю примерно в семь тридцать.

— Только когда ты вовремя идешь в школу. Ты обычно опаздываешь.

— Ну, я думаю, мне придется начать приходить вовремя. — Он небрежно пожимает плечами, делая вид, что это не имеет большого значения, хотя так оно и есть.

По крайней мере, для меня.

— Тебе действительно не нужно этого делать, — говорю я. Не хочу заставлять его проехать весь Саннивейл, чтобы забрать мою жалкую задницу и уложиться в график, когда он явно из тех парней, которые делают то, что хотят и когда хотят. — В любом случае, мне было бы полезно пойти в новую школу. Тогда мне придется завести друзей без потрясающего руководства единорога. — Я складываю ладони вместе и кланяюсь ему.

Он усмехается, качая головой.

— Это действительно не имеет значения. — Он сжимает мое колено. — Так что просто прими мое предложение.

Мое колено вздрагивает от его касания и я поспешно прочищаю горло, не зная, что ответить.

Хотя он продолжает называть нас друзьями, я не уверена, что наши отношения настолько просты. Да, мы с Каем друзья, но мы пьяными поцеловались один раз и чуть не поцеловались в другой раз. Хотя поцелуй был коротким, клянусь Богом, фейерверки и взрывы пронзили меня насквозь. Я чувствовала себя так, словно попала в один из этих дурацких романов. Однако, по словам Кая, он целует всех, когда пьян. Но потом он чуть не поцеловал меня в нашем старом убежище, в выдолбленном стволе дерева. И это было, когда он был совершенно трезв. Он не пытался придумать для этого оправдания. Мы просто притворяемся, что этого никогда не было.

— Итак, что ты скажешь? Пожалуйста, просто позволь мне быть твоим шофером, — просит он, возвращая меня к реальности.

Его пальцы все еще на моем колене, очерчивают нежные круги по моей коже, кончики его пальцев движутся выше по моему бедру к низу юбки. Я даже не уверена, что он осознает, что делает это. Наверное, мне следует пошевелить ногой, прежде чем он заберется выше, но я, кажется, не могу ни двигаться, ни дышать. Делать что угодно на самом деле, кроме как по-идиотски таращиться на его пальцы.

Заметив, куда я смотрю, он опускает взгляд на свою руку. Он смотрит секунду или две, прежде чем быстро отстраняется и кашляет в кулак.

— Извини, я...

Неловкое молчание повисает между нами.

Эм... Можно ли назвать его неловким?

Что немного странно, так как обычно Кай владеет ситуацией.

Моя кожа горит в месте прикосновения и я прочищаю горло.

— Не беспокойся.

— Кроме того, начать новый учебный год в выпускном классе — это полный отстой, — продолжает он, как ни в чем не бывало. — У каждого уже будет своя компания. Было бы лучше, если бы ты закончила здесь, а потом просто начала все сначала в колледже.

— Но ты уверен, что хочешь взять на себя такие обязательства?

— Я никогда ничего не говорю вслух, пока не буду на сто процентов уверен, что готов к этому.

— Хорошо. Я принимаю твое предложение быть моим водителем. — Унция веса спадает с моих плеч. Теперь, если бы я могла также просто избавиться от всего остального, жизнь была бы сплошным печеньем и ванильной глазурью. — Но ты же знаешь, что это значит, верно? Я буду командовать тобой постоянно.

Его глаза сужаются до щелочек, но это игривое движение.

— Я беру свои слова о водителе обратно. Как насчет того, чтобы просто друг помог другому другу.

О, ради всего святого, почему он все время говорит «друг»? Каждый раз, когда он это делает, я вспоминаю наш поцелуй и почти поцелуй, чего не делают друзья.

— Почему ты краснеешь, Иза? — В его глазах искрится веселье.

— Ничего подобного. — Я опускаю голову, тянусь за стопкой DVD-дисков на полу и прячу румянец. — Мы можем посмотреть еще один фильм, прежде чем я разберусь с этим переездом? Мне нужно подумать о том, что я собираюсь сказать всем.

Его взгляд практически прожигает дыру в моей голове.

— Если ты этого хочешь.

Я киваю, беру DVD-диски и выпрямляюсь.

— Я не хочу возвращаться в свой дом. Мне немного страшно.

— Я не виню тебя. — Он бросает напряженный, я-пытаюсь-прожечь-дыру-в-твоей-голове-так-чтобы-я-мог-прочитать-твои-мысли взгляд, смотрит на меня достаточно долго, чтобы я начала нервничать. Это глоток свежего воздуха, когда он, наконец, отводит взгляд, выхватывая DVD-диски из моей руки. — Какой из них будем смотреть?

— Я позволю тебе выбрать, так как ты позволил мне выбрать предыдущий.

Он перебирает DVD-диски и заканчивает тем, что выбирает «28 дней спустя».

— Ты действительно хочешь посмотреть еще один фильм о зомби? — спрашиваю я, когда он встает, чтобы вставить DVD в плеер.

Он вставляет диск внутрь.

— Конечно. Зомби — это круто.

Моя грудь снова сжимается, но по-другому, более приветливо.

— Кай...

— Да? — Он возится с кнопками на DVD-плеере.

Мое сердце бешено колотится.

— Спасибо, что позаботился обо мне сегодня.

— В этом нет ничего особенного. — Он пожимает плечами, но, клянусь Богом, я слышу улыбку в его голосе. Он нажимает кнопку воспроизведения, затем возвращается на диван. — Конечно, это своего рода заноза в заднице, заботиться о твоей зависимости от сахара и зомби. — Он садится рядом со мной и игриво толкает меня плечом. — В какой-то момент обстановка стала довольно напряженной. Я боялся, что ты превратишься в Гремлина и откусишь мне руку, если я не позволю тебе добавить карамельки в попкорн, но, думаю, я хорошо разрядил ситуацию.

— Вместе они вкуснее, — протестую я. — От жары они становятся таятельными, липкими и вкусными.

— Таятельными, да? — Он опускает руку на спинку дивана и кладет ладонь мне за спину. — Это звучит как слово, которому место в Невероятном словаре Изабеллы.

Улыбаясь, я тянусь за миской с попкорном, стоящей на столике рядом со мной. Я кладу ее на колени и запихиваю пригоршню в рот, когда начинается фильм.

Но примерно через пять минут мои мысли начинают витать где-то в другом месте, и это впервые у меня во время просмотра фильма о зомби. Но я позволяю своему временному помешательству сойти на нет, так как у меня много чего на уме.

Я хочу верить, что моя мама не умерла, что то, что сказала мне Линн, было ее больным, извращенным способом поиздеваться надо мной. Но даже если моя настоящая мама не умерла, я беспокоюсь о том, почему все думают, что она такой ужасный человек. Что она могла сделать, чтобы они так говорили? Что случилось четырнадцать лет назад, когда я оставила жизнь, в которой выросла, и переехала жить к своему отцу, Злой Ведьме из дома Андерсов, и ее Злобной дочери?

Внезапно Кай застывает рядом со мной. Мне кажется, он сходит с ума от кровавой сцены на экране, пока я не замечаю, что он смотрит в угол комнаты. Единственное, что там есть, — это миниатюрный гном, так что, если только у Кая внезапно не развился страх перед маленькими существами с глазами-бусинками, я предполагаю, что он переживает из-за чего-то другого.

— Все в порядке? — спрашиваю я его.

Он моргает, глядя на меня.

— М?

— Ты был в отключке. — Я пытаюсь понять его настроение, но иногда Кай бывает таким загадочным. — Мы можем не смотреть, если тебе скучно. — Я начинаю вставать, но он кладет руку мне на ногу, заставляя оставаться на месте.

— Расслабься. Я сказал, что хочу посмотреть фильм, и я это и имел в виду. — Он отпускает меня из своих объятий только тогда, когда я расслабляюсь. — А теперь смотри фильм.

Я подчиняюсь, но десять минут спустя он снова погружается в свои мысли, выглядя крайне обеспокоенным. У Кая какие-то неприятности с парнем по имени Ти, и мне интересно, думает ли он сейчас об этом. Однако он не хочет сообщать подробности. Поверьте мне, я пыталась.

Не могу не думать о том, как несколько часов назад, обнимая меня перед своим домом, он поморщился, как будто ему больно. Когда я спросила его об этом, он пошутил, что мои крошечные ручки имеют крепкую хватку. Но, может, я причинила ему боль?

— Иза, пожалуйста, перестань на меня пялиться. — Его взгляд скользит по мне, и он прикусывает нижнюю губу. — У меня развивается комплекс.

— Я знаю, что это неправда. Никто никогда не заставит Эгоиста комплексовать, — парирую я, используя прозвище супергероя, которое дала ему сегодня ранее, пытаясь поднять ему настроение.

— Это неправда. — Он пристально смотрит мне в глаза. — У каждого супергероя есть криптонит.

— Ты хочешь сказать, то, как я смотрю на тебя и есть твой криптонит? — скептически спрашиваю я.

Он пожимает плечами, но ничего не говорит, снова отключаясь.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — не унимаюсь я.

Он кивает, затем встает и направляется к двери, как будто бежит от огня.