Мой разум лихорадочно работал.

— О чем ты меня хочешь попросить, Уоррен?

Он убрал выбившуюся прядь волос с моего лица.

— Понимаю, звучит безумно, но ты когда-нибудь бы решилась поехать со мной в Орегон?

Моя челюсть опять упала. Я рассмеялась.

— Серьезно? Ты просишь меня переехать на другой конец страны?

— Мне нужно знать, возможно ли это.

Я подумала об Адрианне и наших обедах с мартини и овсянкой на козьем молоке. Подумала о семейных ужинах по понедельникам и том факте, что я все еще не знаю, как приготовить то картофельное пюре. Даже подумала о Натане Макнамаре, прислонившемся к стене моего кабинета.

— Уоррен, у меня здесь мама, папа и Адрианна. Карьера и мой дом…

Он кивнул.

— Знаю. Поэтому и спрашиваю.

У меня зазвонил телефон. Лицо Адрианны появилось на экране. Я сбросила и поставила телефон на беззвучный режим, положив его на кофейный столик.

Я повернула ладони вверх.

— Я не могу принять это решение за тебя, Уоррен. Если ты хочешь согласиться, мы просто придумаем, как с этим справиться.

— Слоан, ты не понимаешь. — Он крепко зажмурился, а затем открыл глаза. — Если ты даже не рассматриваешь переезд, тогда я откажусь от работы. Конец истории. Я с трудом нахожусь в противоположной стороне штата от тебя, даже представить не могу, насколько тяжело находиться в другом конце страны.

— Ты собираешься отказаться? — спросила я.

Он переплел наши пальцы.

— Я не прошу от тебя серьезных обязательств или чего-то в таком роде. Но точно знаю, что, независимо от того, будем ли мы дальше вместе или нет, не смогу находиться далеко от тебя.

— Но чем ты будешь заниматься? — спросила я. — Где будешь работать?

Уоррен рассмеялся.

— Я меткий стрелок. Здесь, наверно, проще всего в США устроиться на работу. Может и не будут платить шестизначные суммы, но зато я останусь с тобой.

— Шестизначные? — спросила я.

Он кивнул.

— Ага. Это изменило твое мнение?

Я рассмеялась и покачала головой.

— Нет. Я не брошу семью. По крайней мере, не в следующие несколько недель. Но тоже не хочу быть без тебя. — Прижала руки к своему сердцу. — Неужели это действительно эгоистично с моей стороны? Что я встаю на пути замечательной возможности для тебя?

Он провел пальцами по моим волосам.

— Ты понимаешь, что никто и никогда в моей жизни не вел себя эгоистично по отношению ко мне? Я бы отдал все деньги мира, чтобы быть таким желанным.

Уоррен просунул пальцы за воротник моего свитера и притянул меня ближе. Его губы коснулись моих, посылая искры по всему телу. Он отодвинулся и улыбнулся.

— Мы только что решили, что я переезжаю сюда?

Я хихикнула.

— Похоже.

Он ухмыльнулся и встал, протягивая мне руку. Когда я поднялась на ноги, Уоррен убрал мои волосы назад и провел костяшками пальцев по шее. Его глаза, в которых плясали озорные искорки, посмотрели на лестницу позади меня.

— Могу я отвести тебя наверх и попытаться убить нас обоих?

Я рассмеялась.

— Пожалуйста!

Без лишних слов он наклонился и обхватил меня за бедра. Перекинул меня через плечо, и я смеялась весь подъем по лестнице. Когда Уоррен поставил меня на ноги у изножья кровати, я чуть не упала от прилива крови к голове. Он улыбнулся и пригладил мои волосы. Его темные глаза изучали мои, и хихиканье утихло.

Я прикусила губу, когда он медленно потянулся к верхней пуговице своей белой рубашки. Когда все пуговицы были расстегнуты, я стянула рубашку с его плеч. Под ней оказалось черная потрепанная футболку с изображением Мрачного Жнеца.

Я посмотрела на него снизу, задирая вверх его футболку. Когда не смогла дотянуться до самого верха, он стянул ее через голову.

Впервые смогла рассмотреть его этническую татуировку полностью. Провела кончиками пальцев по линиям. Там был коготь, который спускался по центру груди и изгибался острием к грудной клетке.

Линии шли вдоль его левой ключицы и широко расходились по плечу вниз к локтю. Уоррен медленно повернулся ко мне спиной. Было еще три когтя, которые тянулись от плеча до середины позвоночника. Когти, словно у огромного орла, который обхватывал тело сверху.

— Вау, — прошептала я.

Он снова повернулся и скользнул руками по моей челюсти. Приподнял мое лицо и приблизил к своему. Сначала его прикосновения были нежными, но, по мере того, как его пальцы запутывались в моих волосах, поцелуй углублялся, он отпускал все, что сдерживало его до этого.

Одним плавным движением мой свитер оказался на полу, а его руки возились с застежкой лифчика. Он притянул мое тело к себе, снимая бретельки с плеч. Я впилась зубами в соленую кожу на его шее и услышала свое имя.

Но… его говорил не Уоррен.

— Слоан? — Услышала я вновь через некоторое время и оторвалась от Уоррена.

— Это моя мама! — сказала я паникующим шепотом.

— Слоа… ой, ой! — Мама чуть не подавилась моим именем, отшатнувшись назад, когда вошла в мою комнату.

— Мама! — Я схватила ближайший отброшенный предмет одежды и обернула вокруг своей груди.

Она, споткнувшись, вышла в коридор. Уоррен сел на край кровати, смеясь.

Я выглянула из-за угла и застала, что моя мама тяжело дышит и держится за грудь. Она прислонилась к стене.

— Мам, что ты делаешь в моем доме?

— Я воспользовалась своим ключом. Ты не отвечала, когда я звонила в дверь!

— Я не слышала.

Она вскинула руки в воздух.

— Очевидно. — Мама все еще тяжело дышала. — Прости, я не знала, что ты не одна.

— Что ты хотела?

Ее лицо помрачнело.

— Тебе нужно одеться. Твой отец только что позвонил мне из больницы. Это Адрианна. Произошел несчастный случай!

Уоррен встал, а я выбежала в коридор и схватила маму за руку.

— Что?

— Твой отец позвонил и сказал, что ее только что привезли на скорой. Все плохо. Тебе нужно ехать, — сказала она.

Я закрыла глаза и потянулась к миру своим даром. Но только и смогла понять, что она жива.

Уоррен вышел в своей черной футболке и протянул мне свитер.

— Поехали.