— Да уж. Справедливо, — она повернула монитор, чтобы я могла посмотреть получше. — Ладно, если мы перемотаем запись, то можем понять, что случилось.

Я не была уверена, что хочу это видеть; к сожалению, я понимала, что придётся. Я вытянула руку, опёрлась на стол и сделала вдох.

— Давай посмотрим.

Лаура воспроизвела запись.

— Вот, — сказала она. — Это ты.

02:16 ночи. Я была уже в мешке для трупов, так что, к счастью, мне не пришлось снова видеть своё мёртвое тело. Я смотрела, как меня ввозят в узкую комнату. Там было несколько полок и, похоже, несколько других тел. Я задрожала.

— Что это?

— Холодная комната. К счастью, не отрицательная.

— Прошу прощения?

— Для хранения у нас есть две холодные комнаты, — пояснила Лаура. — В одной температура +4 градуса. Это не останавливает разложение, но замедляет процесс. Это даёт нам возможность провести вскрытие или хранить тела, пока члены семьи не заберут их для погребения. Другая комната предназначена для неопознанных тел, которые приходится хранить дольше. Это по сути морозильная камера.

По моей коже пробежали мурашки, и я потёрла свои руки. Мне было холодно даже думать о таком.

Лаура промотала запись вперёд.

— Вот, — сказала она, ткнув пальцем в экран. Мы смотрели, как она входит в помещение и снова достаёт мешок со мной. Она расстегнула его, отчего камера отчётливо запечатлела моё неестественно неподвижное тело. Она на мгновение поизучала взглядом моё лицо, затем застегнула мешок. — Это я пришла приготовить тебя для вскрытия. Мне не нужно было проверять пульс, чтобы знать, что ты мертва, — она присвистнула. — Детка, ты точно была покойницей. Я просто проверяла, тот ли этот труп, прежде чем перевозить тебя.

Ещё одна деталь, о которой я не слишком хотела задумываться.

— Вскрытие? Я думала, вполне очевидно, от чего я умерла, — я нахмурилась.

Лаура пожала плечами.

— Ты была убита. По протоколу нужно провести вскрытие.

Я это знала. Но это не помешало мне задрожать.

Мы наблюдали, как она перевезла мёртвую Эмму на каталке из одного помещения в другое. Она занялась подготовкой оборудования, потом дверь открылась, и внутрь заглянул мужчина.

— Это Дин, — пояснила доктор Хоуз. Теперь она казалась взбудораженной. — Он сказал, что мне надо подойти к телефону.

— Это связано со мной?

— Неа. Из отделения гериатрии. Они хотели подтвердить, что тело одного из их скончавшихся пациентов забрали.

На экране Лаура кивнула и вышла из комнаты, оставив мешок с моим трупом в одиночестве. Она улыбнулась мне с мрачным восторгом.

— Пять минут спустя я вошла обратно, а ты уже стояла. Так что это тот момент, когда всё становится очень интересным.

Мой желудок бунтовал.

— Есть ли вероятность, что я была до сих пор жива? Что я просто пребывала в какой-то коме, стазисе или типа того, и никто не заметил?

— Нет. Ни единого шанса, — она барабанила пальцами, не отрывая взгляда от экрана. — Парамедики осмотрели твоё тело. Доктор констатировал твою смерть. Прошлой ночью сотрудники морга проверили тебя при поступлении. Есть фотографии, — она втянула вдох. — А теперь и это.

Мы обе уставились на экран. Отрицать увиденное было невозможно. Мешок с трупом... моим трупом... горел. Запах тухлых яиц в той комнате исходил от меня. Сероводород. Или точнее...

— Сера, — прошептала я. — Огонь и сера⁴, — во рту у меня пересохло. — Перемотай запись. Воспроизведи ещё раз.

Лаура сглотнула.

— Сейчас.

Мы пересмотрели ещё раз. С любой точки зрения всё выглядело так, будто мой труп просто самопроизвольно воспламенился. Пламя появилось из ниоткуда, прорывалось сквозь белый полиэтилен от головы до пят. Только когда огонь потух, я начала подёргиваться, затем пошевелилась, села и неуклюже свалилась с каталки.

— Я тут повидала немало дерьма, — сообщила мне Лаура. — Но такого никогда не встречала.