* * *

Виктор Георгиевич родился 7 ноября 1939 года в селе Духовницкое Саратовской области. Отец, Винтер Георг Генрихович – поволжский немец, мама, Татьяна Васильевна Солдатова – русская.

Духовничане по праву гордятся своим земляком – знаменитым математиком, президентом АН СССР, почётным членом Президиума РАН, профессором МГУ имени М.В.Ломоносова академиком Г.И.Марчуком, в его честь названа одна из улиц поселка. В один ряд с ним, безусловно, можно было бы поставить и Винтера, но вряд ли духовничане помнят о нем, ведь их земляком Виктор Георгиевич был только в младенчестве...

В начале войны их семья среди многих других немецких семей была выслана из Поволжья в Казахстан, в село Михайловка Павлодарской области, где родители будущего Ученого стали работать агрономами в сорто-испытательном совхозе. Жизнь была трудной, выручало то, что советы отца, классного специалиста, руководство района очень ценило. Там же, в Михайловке, Виктор окончил среднюю школу. Наши попытки получить информацию о его юношеских годах пока не увенчались успехом.

В Ленинградский Институт кораблестроения Виктора не приняли: как пел Высоцкий, «за графу не пустили пятую» – из ссыльных немцев, был бы хотя бы из ГДР. Поступил в Семипалатинский зооветеринарный институт, который окончил в 1961 году, два года трудился ветеринарным врачом в Алтайском крае. Этот период стал для него колоссальной школой анализа фактов и освоения экспериментальных навыков. Всё приходилось делать самому. На излете «оттепели», в 1963 году, ему всё же удалось поступить в аспирантуру Казанского университета на специальность «микробиология». «Горделивость Казани», как назвал поэт Евгений Евтушенко Альма-матер авторов этой статьи, стала настоящей Шамбалой для роста и становления молодого аспиранта как ученого.

Когда Винтер выступал на научных конгрессах, съездах, симпозиумах, будь то у нас или за рубежом, зал обычно затихал, чтобы по завершении его выступления немедленно зафонтанировать бурными дискуссиями. О его разносторонности можно говорить бесконечно. Прозорливость и уникальная научная эрудиция Учёного позволяли сразу выхватить суть, увидеть перспективу, организовать плодотворное взаимодействие на стыке научных дисциплин – фармакологии, биофизики, органической и физической химии, оптики и спектроскопии. Под руководством Виктора Георгиевича совместно с Тихоокеанским институтом биоорганической химии были организованы биохимические экспедиции на Дальнем Востоке. Или яркий пример с модными ныне биосенсорами. «Они (работы по биосенсорике – авт.) начались в Казанском университете до и без него, но Виктор Георгиевич, ко всеобщему удовольствию, присоединился, внес в совместные исследования большую свежую струю, «взбодрил» народ» – вспоминает профессор университета Г.А.Евтюгин.

Заслуга Виктора Георгиевича в воссоздании в Казанском университете кафедры биохимии в 1985 году огромна. Фактически он был инициатором и вдохновителем исторически второго по счету ее возрождения. Кафедры трудной судьбы, вклад в мировую науку которой достоин отдельного исследования.

«Казанскiй Императорскiй университетъ» первым в России учредил кафедру биохимии. Именно здесь было сделано несколько открытий мирового уровня: изобретена центрифуга, впервые получен белок в кристаллическом виде и многие другие химические соединения. Известна эта кафедра еще и тем, что за 160 лет своего существования подолгу не имела своих площадей, кочевала по подвалам, но, тем не менее, всегда была популярна среди студентов. Свои площади кафедра биохимии получит только через 25 лет после своего создания.

Впервые кафедра биохимии возникла в здании корпуса химической лаборатории, руководимой А.М.Бутлеровым, в полуподвале, в бывшей квартире его лаборанта Ломана. Именно в этом знаменитом двухэтажном флигеле во дворе университета создал основы теории химического строения органических соединений Бутлеров, синтезировал анилин Зинин, открыл сорок первый химический элемент «Рутений» Клаус, впервые изучил и описал процесс окислительного фосфорилирования Энгельгардт, написал первую в мире монографию по фосфорорганическим соединениям Плец, творили науку знаменитые химики Флавицкий, Зайцев, Марковников и Арбузовы, отец и сын. Фасад Бутлеровского института достоин ещё одной мемориальной доски с перечнем великих учёных и сделанных ими открытий на первой в России кафедре биохимии.

Новое возрождение кафедры биохимии в КГУ произошло в 1965 году по инициативе будущего академика И.А.Тарчевского. Но и тогда кафедра была разбросана по разным зданиям университета. 1985 год – дата второго возрождения этой «многострадальной» кафедры теперь уже профессором Винтером, которому удалось убедить ректора А.И.Коновалова и Ученый совет университета в необходимости ее воссоздания для подготовки будущих специалистов. Виктор Георгиевич точно предвидел скорый взрывной спрос на квалифицированных биохимиков и молекулярных биологов. Он приложил колоссальные усилия, чтоб привлечь к работе авторитетных преподавателей, организовать учебный процесс, создать первоклассную приборную базу: им были закуплены три лаборатории – химическая, биохимическая и, особая гордость Ученого, шведская электронно-микроскопическая.

Заведовать кафедрой был приглашен из КФАН СССР член-корреспондент И.А.Тарчевский, его заместителем стал В.Г.Винтер. С 1994 года и до конца своей жизни в 2005 году кафедрой руководил уже сам Виктор Георгиевич.

И в третий раз самой большой проблемой стало отсутствие свободных площадей, несмотря на то, что к тому времени имелись два высотных корпуса университета. Тогда профессор Винтер предложил восстановить хозспособом старую одноэтажную пристройку, находившуюся на месте сегодняшнего восточного корпуса. Две комнаты в ней занимала кафедра иностранных языков, квартировал небольшой буфет, которым пользовались, особенно в зимнее время, студенты и сотрудники мединститута. Остальная часть пристройки представляла собой помещения без полов и дверей с заколоченными окнами, использовавшимися под склад разного барахла, колченогих стульев, дожидавшихся своего списания не одно десятилетие. Виктор Георгиевич убедил ректорат в необходимости капитального ремонта всей пристройки с последующим размещением в ней кафедры своей мечты. Получив добро, он первым делом мобилизовал сотрудников возглавляемой им в то время проблемной лаборатории №7 для освобождения пристройки от старого хлама и подготовки ее к ремонту. Особенно много усилий потребовал демонтаж дровяных печей, оставшихся, вероятно, еще со времен Лобачевского.

Как вспоминает бывший сотрудник кафедры почвоведения университета, кандидат биологических наук О.И.Волков, «мы, тогда еще студенты биофака, тоже помогали Виктору Георгиевичу в ремонте новой кафедры. В тот день у меня была защита диплома, пришлось отпрашиваться. Когда я назвал причину, профессор, улыбнувшись, ответил, мол, знаешь, друг, если подумать, диплом – конечно фигня, как и кандидатская. Немного подумав, добавил: да и докторская тоже. Он был весёлым человеком. Часто шутил, общаясь с нами». Винтер вовсе не был «синим чулком», каковыми часто кажутся ученые. Обладал живым общительным характером, даже назидания в его исполнении часто выглядели юморными.

Виктор Георгиевич уважал и любил студентов. Считая, что студенты должны получить и освоить максимум знаний и умений, ничего для них не жалел – ни дорогущих реактивов и приборов, ни времени своих научных сотрудников. Всё в университете должно работать на студентов и для студентов.

Бывшая студентка кафедры микробиологии, где преподавал когда-то профессор Винтер, а ныне ведущий доцент кафедры биохимии А.Н.Фаттахова вспоминает: «В 2002 году кафедра биохимии временно переехала на два этажа химического корпуса университета, я тогда вела лабораторный практикум. Никогда не забуду, как Виктор Георгиевич приходил на мои занятия и тихо садился на стул. Всё наблюдал, беспокоился не за меня – за студентов: вдруг они не получат необходимых знаний? Он даже представить себе не мог ситуации, когда какой-нибудь дорогой прибор скрывается от студентов, не служит высокому Знанию. Зачем он вообще тогда нужен? Где и когда талантливый успешный ученый наполнился стремлением отдать студентам всё, чем обладал сам? Где этому учат? Мне кажется, это свойство высоко духовного человека, масштаб личности которого удивляет спустя вот уже много лет. Для меня профессор Винтер – пример беззаветного служения университету, смысл которого прежде всего – уважение и любовь к студентам в процессе передачи им Знания».

Всю свою жизнь Виктор Георгиевич был новатором не только в науке, но и в преподавании. Он постоянно совершенствовал учебный процесс, вводя изучение новых дисциплин, часто на стыке наук.

«В пору моего студенчества, – продолжает А.Н.Фаттахова, – Винтер сам разработал и вел новый учебный предмет «Электронная микроскопия». Мы, студенты пятого курса, с некоторым удивлением прослушав курс лекций по «электронке», на практикуме словно попадали в неведомую страну заливки чего-то специальными смолами, приготовления тончайших срезов изучаемых образцов, волнительного созерцания результатов своих стараний на мерцающем экране электронного микроскопа. В полутьме лаборатории, поздними вечерами, а то и ночами, когда обитатели храма науки уже покинули его стены (электронный микроскоп крайне чувствителен к малейшим колебаниям). И вдруг однажды я испытала приятный шок, осознав, что сама, своими руками приготовила препарат, который теперь изучаю. И уже через два года в самой, на тот момент, передовой в СССР лаборатории электронной микроскопии Института биохимии и физиологии микроорганизмов в наукограде Пущино я поразила ее сотрудников тем, что владею нужными знаниями и методами. Их очень удивил факт того, что «Электронная микроскопия» входила в перечень изучаемых нами дисциплин. Никого не хочу обидеть, но при нынешнем космическом изобилии приборного арсенала университета, подобного качественного курса что-то не наблюдаю. Вдруг всё стало дорого и практически недоступно для студентов. Лабораторные занятия проводятся в течение одной-двух пар, за столь короткое время студенты мало что успевают сделать».