Глава 6

Челси стояла на краю разгромленного крыльца Джулиуса, прижимая дочь к себе, они смотрели на хаос. Фредрик уже ушел, прорезав путь в Вашингтон, где собрались Джастин, Конрад и многие другие Хартстрайкеры. Она предложила пойти с ним и помочь, но Фредрик отказался. Это теперь была его работа, не ее, и он не собирался пускать ее даже один раз.

Если бы это не было так мило, она бы сказала ему, что было глупо идти одному к нервным горделивым драконам, которые все еще считали его слугой, и звать их воевать. Но, хоть он говорил, что делал это ради нее, Челси знала своего старшего сына, и его упрямо сжатые челюсти говорили, что отказ был не ради нее. Если Фредрик появится с Клыком и призывом воевать, он получит первый серьезный шанс проявить себя среди Хартстрайкеров как дракон, а не слуга. Она не осмелилась в это лезть, так что отпустила его, осталась с Цилинем, пока все выполняли свои задачи. Она собиралась предложить им подойти к Амелии и Свене на случай сражения — они всегда могли начать ссориться — когда заметила, что Боб шел к ним.

Как всегда, при виде старшего брата она была настороже. Даже когда они работали вместе у Бетезды, она считала Пророка Харстрайкеров своим самым опасным врагом. Несмотря на все убеждения Джулиуса, Челси все еще не могла быть спокойна, когда Брогомир встал перед ней.

— Надеюсь, я не мешаю семье, — бодро сказал он, ослепляя их улыбкой, а потом повернулся к Цилиню. — Тебе звонок.

Сян не без причины смотрел с подозрениями.

— Но у меня нет телефона.

— Ничего, — сказал Боб. — У меня есть, и он зазвонит… сейчас.

Да, что-то в его кармане стало звякать, и Челси закатила глаза, когда он вытащил древний потрепанный кирпичик Нокиа. Телефон Боба был таким старым, что в нем не было дополненной реальности или сенсорного экрана. Он писал с помощью кнопок, как дикарь. Но древний прибор еще работал как телефон, потому что, когда Боб нажал кнопку, чтобы принять звонок, мужской голос дракона на другом конце зазвучал из динамика, громкий, четкий и злой.

— Минутку, — сказал Боб и протянул телефон Цилиню. — Это тебя. Приятный парень по имени Лао.

Золотые глаза императора расширились, а потом он забрал телефон у Боба, прижал его к уху и быстро заговорил на китайском. Его кузен ответил, гневный голос быстро стал радостным, он снова говорил с императором.

— Как Лао получил твой номер? — спросила Челси, Сян отошел, чтобы поговорить уединенно.

— Я дал его Императрице-Матери, — заявил Боб, словно это было нормально. — Наверное, там он номер и нашел.

Челси сжала кулаки. Желание порвать брата было сильным. Но, словно ощутив ее растущий гнев, Джулиус с тревогой взглянул на нее, стоя рядом с Амелии в другой части двора, и Челси заставила себя отпустить.

— Ради гармонии в семье, я даже не буду спрашивать, что за измену ты и Фэнхуан задумывали вместе.

Боб пожал плечами.

— Это было взаимно. Она была моей пешкой, а я — ее. Но это уже в прошлом, а ты знаешь, что я никогда не смотрю на прошлое.

— Потому что не можешь его переварить? — Челси холодно посмотрела на него. — Я тоже не могла бы, если бы делала то, что сделал ты.

— Если бы я тратил столько время, горюя из-за прошлого, как ты, я бы тоже срывался, — парировал Боб и вздохнул. — Давай не ссориться, Челси. Джулиус хочет, чтобы мы были друзьями.

— Джулиус хочет этого всем, — рявкнула она, крепче сжав свою дочь, которая отчаянно пыталась дотянуться до Боба. — Он должен привыкать к разочарованию.

— Он привык к разочарованию, — сказал Боб, улыбаясь малышке. — Он просто отказывается ожидать этого. Это делает его сильнее нас.

Он вытянул руки, и Челси вздохнула, отпустил малышку, и та тут же прыгнула к дяде.

— Моя любимая девочка! — Боб подбросил ребенка в воздух и поймал одной рукой. — Тебе нужно ее назвать.

— У нее было имя годами, — сказала Челси, когда Боб подбросил ее снова.

— Да? — он был искренне удивлен. — Я этого не видел, — он улыбнулся девочке. — Надеюсь, это что-то величественное. Пророкам нужны громкие имена, иначе нас зовут эпитетами. Посмотри на бедную Эстеллу. У нее было милое имя, но оно было слишком нормальным, и все звали ее Северной Звездой, даже она. Знаешь, как неловко получать тайные приглашения от «Северной Звезды»? Хотя я их мало получал, когда она поняла, что я никогда не буду ее пешкой.

Челси закатила глаза.

— А Брогомир лучше?

— Намного, — заверил ее Боб. — Никто не зовет меня такими фразами. Я — это всегда я, а это мило, — он улыбнулся малышке, которая уже щелкала зубами, чтобы он поспешил со следующим броском. — Так как ее зовут?

Челси закрыла щелкающий рот дочери. Плохие привычки нужно было убирать рано, пока ее челюсти не стали достаточно большими, чтобы навредить.

— Фелисити, — сказала она, когда Боб снова подбросил девочку.

Пророк был так потрясен, что чуть не пропустил малышку.

— Ф? — закричал он. — Серьезно? Не пойми превратно, имя милое, но если ты будешь придерживаться системы Бетезды, стоило начать с А.

— Я выбрала имя не из-за тупой системы матери, — рявкнула Челси, забрав дочь, не дав Бобу подбросить девочку снова. — Я хотела ей счастливое имя. Может, это поможет ей жить счастливее, чем мы, — она сама подбросила малышку, и она долетела почти до вершины барьера Призрака, дракончик верещала от радости. — И у всех ее братьев и сестер имена на Ф, а я не хотела, чтобы она ощущала себя лишней. Или чтобы другие не думали, что я люблю ее больше.

— Как разумно, — Боб смотрел, как Челси подбрасывала малышку все выше и выше. — Ты — образцовая мать. Я должен был прислать тебе открытку.

— Умолкни.

— Я серьезно, — сказал Боб и звучал так. — Мне не нравилось тебя ранить, Челси.

— Это могло бы меня обмануть.

— Я не врал, — сказал он. — Я ненавидел то, что приходилось делать, но только так я мог тебя спасти.

— Сначала, возможно, — горько сказала Челси. — А позже? Я могу понять, как то, что я попала под каблук Бетезды, спасло меня, но не обязательно было оставлять меня там на шестьсот лет.

— Только так я мог спасти остальных, — ответил Боб, мрачнея. — Знаю, ты думаешь, что я — злодей, и с твоей точки зрения я кажусь таким. Но все, что я делал, было ради общего блага. И я всегда хотел, чтобы все было правильно. В будущем, которое я делал для нас, ты провела десять тысяч лет в любви с Цилинем. Это стоило нескольких веков неприятностей?

Челси поймала дочь, молча хмурясь, опустила смеющуюся малышку на землю, чтобы перевести дыхание, а потом повернулась к брату.

— Не говори, что страдания того стоили, — прорычала она. — Ты не был на цепи Бетезды с нами. Ты не был там. Ты всегда был в будущем, оставляя тех, кто был в настоящем, убирать за тобой. Десять тысяч лет счастья — меньшее, что ты можешь предложить за то, через что заставил нас пройти, особенно, когда не ясно, переживем ли мы эту ночь.

— Будущее всегда неясное, — согласился Боб. — Я собирался сделать так, но теперь мы на полчаса дальше моей смерти, и я боюсь, что будущее изменилось так сильно, что я уже не могу гарантировать всем хороший конец.

Челси моргнула.

— Что это означает?

— Это означает, что одно из миллиардов будущих, которое я хотел получить за все остальные, пропало в потоках времени со всеми линиями, что были до того, как я уговорил Чёрного Размаха не убивать меня. Мы теперь в новом мире, с новым будущим. Я не знаю это будущее. Но, пока многое темно, я знаю, что мы это пройдем.

— Как? — Челси приподняла бровь. — У тебя есть еще козырь в рукаве?

— Нет, — Боб печально рассмеялся. — Боюсь, мои козыри закончились полчаса назад. Честно говоря, я все еще праздную то, что заметил звонок Лао вовремя и успел сделать загадочный комментарий и сохранить свою репутацию.

Челси закатила глаза.

— Тогда как ты можешь говорить, что что-то знаешь?

— Потому что не только Джулиусу нужно быть собой, — сказал Боб, улыбаясь ей. — Каждый дракон, дух и человек в этом дворе, потому что я этого хотел. Не из-за того, что я предвидел, что они будут полезными в конкретное время, а потому что я знал их. Я знаю и тебя, Челси. Пророк слабее, с более ограниченным видением, шантажировал бы тебя, чтобы привести тебя к этому моменту, но мне не нужны такие тупые орудия. Мне нужно было выбрать цели, которые совпадали с вашими, и все вы следовали за ними сами. Это отличает хорошего пророка от великого, и потому я теперь не переживаю. Мне не нужно видеть будущее, чтобы знать, что мы прорвемся. Потому что я вижу тебя, и если ты не можешь это сделать, это нельзя делать.

Это было самым искренним комплиментом Боба в ее сторону. Может, единственным искренним комплиментом. Но, хоть Челси не сомневалась, что ее брат говорил правду, что-то в том, как он это сказал, ей не нравилось.

— Если ты так думаешь, почему она все еще с тобой?

Она кивнула на голубку на плече Боба, и он поднял руку, защищая, коснулся пальцами нежно пернатой головы птицы.

— Она для меня, — тихо сказал он. — Мой козырь, особенно, когда я уже не знаю, что нас ждет. Цена ее помощи будет до боли высокой, ведь мы прошли мимо будущего, которое я выбрал, но может настать время, когда цена не важна. И, — он задрал нос, — супруг никогда не бросает свою леди. Каким драконом ты меня считаешь?

У Челси было много ответов. Она хотела отругать его, но Сян вдруг вернулся, золотые глаза сияли. Он сказал им освободить место. Драконы Золотой Империи прибывали.

* * *

Джулиус наблюдал за разговором Боба и Челси с растущим страхом. Ему нравилось, что они говорили — он был в восторге — но у него не было уверенности, что так все останется. Он лично знал, как мог раздражать Боб, и пророк только манипулировал его жизнью. Он растоптал жизнь Челси. Судя по ее лицу, она не была готова отпустить это.

Но, к счастью и удивлению, Боб не злил ее. Он выглядел искренне, почти виновато. Он не извинялся — он все же был драконом — но вел себя не так, как обычно. Джулиус не знал, было дело в том, что пророк лишился сценария, или Боб жалел, что заставил Челси и ее детей пережить такое. Какой бы ни была причина, он был рад. Одной из главных причин, по которой он согласился возглавить клан, был шанс покончить с культурой жестокости Бетезды, что было бы проще, если бы члены его семьи перестали пытаться убить друг друга. Он не думал, что они это прошли, но разговор вместо боя уже был шагом в нужном направлении. Он хотел, чтобы все было хорошо.