Разиэль пристально посмотрел на него, и Каин почувствовал беспокойство собравшихся Падших. Он оглядел их, по какой-то причине его взгляд на мгновение остановился на обеспокоенном лице Марты, и его быстрый ум прыгнул вперёд.

— Спроси свою провидицу, — предложил он. — Я думаю, она скажет тебе, что я должен быть здесь, и я не причиню вреда.

Это была азартная игра, но ему всегда везло больше всего, когда он рисковал. Если бы у неё было хоть какое-то ясное представление об опасности, которую он представлял, она бы уже предупредила их, поэтому он мог разумно предположить, что она либо плохая провидица, как предположил даже Разиэль, либо что искусство пророчества было такой же фикцией, как справедливость, сострадание или святость кровных уз.
Но он не спешил посвящать их во все грязные маленькие секреты, которые можно открыть, когда ни во что не веришь и всё подвергаешь сомнению. Это время придёт.
Все взгляды обратились к Марте. Спокойной Марте, с её мягкими губами, большими глазами и решимостью, которая, в конце концов, абсолютно ничего ей не даст. Если он решит, что хочет её, он возьмёт её, тело и кровь.

Она неохотно кивнула, и ему почему-то захотелось взъерошить её мягкие каштановые кудри, как будто она была послушным щенком.

— Я не видела никакой опасности для Падших в его присутствии, — осторожно сказала она, и он задумался, что она упускает из виду. Он почти сразу понял, что она чего-то недоговаривает, и его любопытство, всегда ненасытное, возросло. Он отложил эту мысль, чтобы изучить её позже, и повернулся к Разиэлю с прозрачной улыбкой.

— Видишь? — сказал он нежным тоном. — Абсолютно безвреден. Провидица подтверждает это.

— Я этого не говорила, — резко сказала она.

— Тогда что ты видишь? — возразил он.

Ему было интересно, заметят ли остальные слабый румянец на её скулах. Значит, у мисс Марты были порочные мысли о нём? Как интересно. Всё ещё недостаточно, чтобы подтолкнуть его к принятию преждевременного решения, но, похоже, тихая вдова Томаса была лидером в его поисках женщины, которая поможет ему свергнуть всю организацию Падших.

— Ты можешь остаться, — резко сказал Разиэль. — По крайней мере, на испытательном сроке. Как скажет тебе Михаил, мы можем использовать всех воинов, которых сможем найти. Твои прежние комнаты были перепланированы, но у тебя есть выбор. Ты можешь занять небольшую комнату на третьем этаже или большую комнату в пристройке рядом с садом.

Всё, что ему было нужно — это почти незаметный рывок Марты, чтобы узнать ответ.

— Ту, что побольше, в пристройке. Если я правильно помню, эта область относительно закрыта. После стольких лет, проведённых вдали от общинной жизни, я обнаружил, что ценю своё одиночество.

— Там никого нет, кроме...

— Мы закончили, не так ли?

Марта прервала Разиэля как раз в тот момент, когда он собирался сказать что-то интересное. Она не понимала, что Каин уже догадался, что она была единственным жителем там. Ему следовало бы с недоверием относиться к тому, что всё происходит слишком легко, но один взгляд на рот Марты, и он был более чем счастлив на этот раз выбрать лёгкий выход. Обычно он не верил в знаки, но, когда обстоятельства совпадали с аппетитом, было глупо сопротивляться.

Разиэль бросил на женщину загадочный взгляд.

— Мы закончили, — сказал он. — Марта, ты можешь показать Каину его комнаты, поскольку ты единственная, кто там спит, и мы будем ждать вас обоих к обеду. Нам нужно отпраздновать возвращение нашего потерянного ягнёнка.

В волчьей шкуре. Не требовалось никаких магических заклинаний или экстрасенсорики, чтобы понять, что именно это пришло в голову Марте, когда она пыталась не скрежетать зубами из-за отсутствия благоразумия Разиэля. Каин взглянул на неё, но она снова отказалась смотреть на него, и ему захотелось рассмеяться. Жизнь вдовы Томаса не собиралась становиться легче, и если бы он был добрее, то пожалел бы о необходимости использовать её.

Но он не был добрым человеком.

Сожаление было пустой тратой времени. Если есть кто-то настолько удивительно соблазнительный, чтобы занять его, то он был более чем счастлив взять это. Она действительно будет служить ему очень хорошо.

"Если бы только все решения могли быть такими лёгкими", — подумал он, приятно улыбаясь им всем.