— Я не думала, что его вызовут на совет из-за того, что он соблазнил меня. Как части Шеола, всё касается меня.

Тори выглядела поражённой.

— Ты снова с ним переспала?

— Да. Я думала, все это поняли, — сказала я, изо всех сил стараясь казаться беспечной, хотя чувствовала, как краснеют мои щёки. — И это нечто большее.

— Как это может быть чем-то большим? — осторожно спросила Тори.

— Он пил из меня. Я его связанная пара.

Я чувствовала себя странно, произнося эти слова, как будто это было не совсем реально.

Во всяком случае, Тори выглядела ещё более несчастной.

— Я думаю, нам следует вернуться в твою комнату. Тебе следует подождать и посмотреть, что произойдёт.

— О чём ты говоришь?

Я начинала чувствовать себя очень неловко, мою кожу покалывало так же, как это было, когда я почувствовала приближение видения.

— Что не так?

Она не ответила, а я не собиралась ждать. Я протиснулась мимо неё и распахнула дверь.

Никто даже не заметил моего присутствия, все были прикованы к драме, разыгрывающейся в передней части комнаты. Каин стоял там, и на мгновение я позволила себе утонуть в его красоте, в приемлемом знании того, что он был моим. Он был таким ещё до того, как прибыл сюда, с тех пор, как начал появляться в моих видениях, как бы я ни пыталась бороться с этим, правда была неизбежна. Он был моим, а я была его, и любить его было нормально.

Я отпустила самые последние свои сомнения и защиту, когда посмотрела на него. Я любила его. Каким бы скрытным, раздражающим и манипулятивным он ни был, он притягивал меня, как лунные приливы притягивают океан, и связь была такой же глубокой и непримиримой. Я любила его так, как никогда не любила Томаса, и весь позор в мире не мог изменить этого простого факта. Это потрясло меня, как знание, так и непоколебимая правота этого. Я любила его.

Я двинулась сквозь толпу людей, набившихся в комнату, проскользнув мимо них, чтобы он мог видеть меня, знать, что я тут. Я подумала, что он сочтёт эту связь такой же неожиданной и неприятной, но, как и я, он будет знать, что это правда. Если бы он взял кровь кого-либо, кроме Источника или его связанной пары, он бы умер.

— Итак, ты хочешь, чтобы мы признали, что потратили бесчисленные тысячелетия, веря в ложь? — рявкнул Разиэль голосом, похожим на удар хлыста.

— Да, — собственный голос Каина был холодным и сдержанным.

— Ты уже пробовал это однажды, в последний раз, когда почтил нас своим присутствием. Ты настаивал, что мы можем пройти сквозь огонь, и Иезекииль был достаточно глуп, чтобы поверить тебе. Он умер в агонии.

— Потому что он не верил. Проклятие Уриэля — это не что иное, как промывание мозгов. Высшая Сила повелела нам стать пожирателями крови, и мы ничего не можем с этим поделать. Но всё остальное — не что иное, как ложь. Мы невосприимчивы к огню. Наши женщины тоже могут пить кровь и не терпеть никакого вреда, только долгую жизнь. Они могут рожать детей, разве вы не задавались вопросом, почему Источник забеременел?

— Это произошло с помощью Рейчел, — сказала Элли, сидя справа от Разиэля.

Она выглядела бледной, и меня внезапно охватило дурное предчувствие.

— Лилит обладает древними силами, и она...

— Возможно, она и помогла, но единственная причина, по которой ты забеременела, заключалась в том, что ты не была уверена, что не сможешь. Ты не попадала в обычную категорию так называемых связанных пар Падших, ты выжила благодаря крови Разиэля, ты не была жива по обычным стандартам. На самом деле, тебе пришлось преодолеть сопротивление Разиэля. Если Падшие верят, что дети невозможны, они не выпускают сперму.

— Так называемые связанные пары?

Что он имел в виду под этим?

Разиэль ещё не закончил.

— Значит, ты ожидаешь, что я прикажу кому-то другому прикоснуться к открытому огню и посмотреть, удастся ли ему выжить? Я так не думаю. Мы пытались это сделать. И где именно находится твой сообщник? Никто не видел Метатрона со вчерашнего утра.

— Метатрон ушёл, — сказал Азазель со своего места между Элли и Рейчел. — И скатертью дорога.

Разиэль повернулся к нему, и если и были какие-то сомнения в том, кто был Альфой, то теперь они рассеялись.

Азазель говорил тихо и почтительно.

— Метатрон пытался убить Марту. Очевидно, он боялся того, что могли открыть её видения.

Разиэль повернулся к Каину.

— И Метатрон работал с тобой? Был ли он частью твоего плана по уничтожению Падших?

— Метатрон был инструментом, каким бы несовершенным он ни был, пока не попытался думать самостоятельно. Он решил, что избавление от провидицы поможет ему. И он стоял за покушением на ребёнка.

— И где же он? — невозможно было не заметить убийственные искры в глазах Разиэля.

— Ушёл, — лаконично ответил Азазель. — Каин помешал ему причинить вред Марте, они подрались, и Метатрон сбежал.

Разиэль недовольно посмотрел на него.

— И откуда ты всё это знаешь? Вы с Каином никогда не были особенными друзьями.

— Мы вели дискуссию на выступе, когда заметили Марту и Метатрона вместе. Каин пошёл спасать её, а я был рядом.

— Какого рода дискуссию? — никто не принял вкрадчивый тон голоса Разиэля ни за что, кроме угрозы.

— Личную, — ответил Азазель.

— Я собирался убить его, — лениво ответил Каин. Он взглянул на Азазеля. — Если ты думаешь, что я приму от тебя какие-то одолжения, ты ошибаешься. Если бы Метатрон не выбрал этот момент, чтобы напасть на Марту, Азазель был бы мёртв.

— Ты предпочёл Марту мести? — сказал Разиэль с сильным недоверием в голосе. — Это на тебя не похоже.

Каин мог бы увидеть меня, если бы потрудился посмотреть. Я перешла в переднюю часть комнаты, моё тёмно-зелёное платье было ярким всплеском цвета, который он не мог не заметить.

— Я планировал использовать её, — сказал он без малейшего следа вины. — Достаточно легко было проникнуть в её сны, и я собирался вложить то, что мне было нужно.

— Ты собирался внедрить свою нелепую идею правды об огне, крови и Уриэле?

Он покачал головой.

— Нет. Она была неэффективной провидицей, так что я собирался внедрить противоположное. Если бы она настаивала на том, что огонь опасен, вы с большей вероятностью отправились бы на поиски огня, чтобы проверить теорию.

Это было похоже на пощёчину. Он не только использовал меня, он планировал сделать гораздо хуже, играя на моей жалкой некомпетентности. Неудивительно, что Тори пыталась остановить меня. Она вошла следом за мной, стоя прямо за мной, и я бы отвернулась, но не могла пошевелиться, загипнотизированная болью, которую, как я знала, предстояло испытать.

— К несчастью для тебя и Метатрона, её видения стали намного более надёжными.
Каин пожал плечами.

— Я мог бы скорректировать свой план в любом случае. Теперь уже слишком поздно. Я чувствую приближение Уриэля и ожидаю, что Метатрон снова будет рядом с ним. И если вы меня не послушаете, вы все будете мертвы в ближайшие двадцать четыре часа.

В толпе послышался ропот явного беспокойства, но Разиэль был непоколебим.

— Итак, ты говоришь нам, что мы невосприимчивы к огню, хотя все доказательства говорят об обратном. Неужели море утратило свою действенность?

— Море всё ещё исцеляет вас.

— И мы всё ещё должны быть пожирателями крови?

— Да. Но вы можете пить кровь любого, кого выберете. Миф о связанных парах — это всего лишь миф. Вы можете пить у одной женщины ночью, а у другой на следующий день и не испытывать никаких побочных эффектов. В сексе вы больше не ограничены архаичными правилами. Нет никаких связанных узами партнёров. Вы можете трахаться с кем хотите, пускать кровь кому хотите.

Я чувствовала, что цепенею, не в силах отвернуться.

— И я полагаю, ты хочешь, чтобы я пожертвовал своими людьми, чтобы доказать, что это правда, — сказал Разиэль. — Проблема, если, как ты говоришь, прибытие Уриэля неизбежно. Я бы потерял двух воинов, если бы проверил твои утверждения об огне и крови.

— Я пил у Марты прошлой ночью. Сегодня я возьму у кого-нибудь другого, и всё будет в порядке. Более чем прекрасно, я был бы сильнее, чем когда-либо. Мы все знаем, что кровь даёт нам силу, но есть предел тому, сколько мы можем взять, не причинив вреда донору.

"Донор", — подумала я, замирая. Не пара. Какой же я была идиоткой.

— Таким образом, вы можете брать кровь у нескольких женщин, не причинив им вреда, и стать более могущественными, чем Уриэль даже подозревал.

— Я не верю ни единому твоему слову, — решительно сказал Разиэль. — Докажи это.

Каин оглядел комнату. Его глаза на мгновение встретились с моими, а затем двинулись дальше, как будто я была не более чем... донором.

— Кто-нибудь хочет стать добровольцем? — его голос был ироничным, насмешливым.

Очевидно, он не ожидал, что кто-нибудь предложит.

Тори протиснулась мимо меня.

— Я хочу, ублюдок, — прорычала она.

Михаил был рядом с ней, и она схватила нож, который он всегда носил с собой, полоснув им по запястью.

Она протянула его Каину, истекая кровью, с яростным вызовом в глазах, когда всё, что я хотела сделать, это улизнуть. Я поверила ему. Я верила каждому его слову.
Но я застыла, особенно когда тело Михаила позади меня практически вибрировало от напряжения, и я поняла, что он тоже в беде. Наблюдения за тем, как твоя пара кормит другого, было бы достаточно, чтобы довести одного из Падших до грани безумия. Даже Разиэль не совсем привык к этому.

Каин посмотрел на неё долгим оценивающим взглядом. А потом он схватил её за руку обеими руками, крепко держа, и прижался губами к кровоточащей ране, посасывая.
В комнате воцарилась полная тишина, когда он взял её, притянув к себе в почти сексуальном акте. А потом он поднял глаза, его глаза встретились с моими поверх узкого запястья Тори, и он не замедлился, не отступил. Он смотрел на меня, когда пил из другой женщины, и я не могла пошевелиться, окутанная льдом и печалью. И внезапным, неожиданным, совершенно здоровым гневом.