ГЛАВА 25

ЭТОЙ СУЧКЕ УДАЛОСЬ СПАСТИСЬ. Метатрон метнулся вверх, ярость вибрировала в нём, когда он швырнул своё тело в темноту, каждый мускул напрягся. Как она посмела? Она была женщиной, никчёмной, всего лишь одной из соблазнительниц, которые довели Падших до их жалкого существования, и всё же ей удалось обмануть его. Он был убеждён, что она мертва, и, если бы Каин не появился на пляже и не отказался уходить, он бы позаботился об этом, закончил бы работу, если бы это было необходимо. Вместо этого Каин стоял там, допрашивая его и, в конце концов, у него не было выбора, кроме как отступить, сердитым и расстроенным, но вполне уверенным, что она мертва.

Но она не умерла.

По крайней мере, он мог найти слабое утешение в разумной уверенности, что Каин его не подозревает. Каин поверил бы его слову.

Он уже знал, что Каин был иррационален, когда дело касалось провидицы, и он не согласился бы с тем, что её нужно заставить замолчать, прежде чем она вмешается в их планы. Каин думал, что сможет контролировать её. Каин был дураком. Женщины были иррациональными, слабыми, управляемыми своими эмоциями. Была причина, по которой не было ангелов женского пола, они были недостойны.

Каин сам начал всё это, ещё в начале времён. Он был первым, кто затащил человеческую женщину в свою постель, и даже пример, который преподал ему Уриэль, не остановил остальных. Когда всё будет сделано, когда Падшие будут возвращены под власть Уриэля, тогда придёт время покончить с Каином, полностью уничтожить его за тот хаос, который он спровоцировал.

Метатрон обнял лёд ночного неба, приветствуя пустоту, которая эхом отозвалась в его душе. Здесь не было места страсти, слабости, рассеянности. Его работа состояла в том, чтобы служить Уриэлю, если бы он не подвёл его, позволив Азазелю и той ведьме, на которой он женился, превзойти его, он всё ещё был бы рядом с архангелом. Этим двоим тоже придётся умереть, хотя Уриэль может и не отдать приказ. Метатрон позаботится об этом, прежде чем его можно будет отменить, при условии, что Каин не выпотрошит Азазеля первым. Никто не мог легко ослушаться Уриэля, и Метатрону нужно было вернуть своё место рядом с ним. Но всё, что произойдёт до этого времени, будет честной игрой.

Он взлетел выше, метаясь и паря, как обезумевший феникс, пока ярость не покинула его, и всё, что осталось — это холодная решимость. Он почти мог ненавидеть провидицу за те бурные эмоции, которые она в нём вызывала. Он презирал потерю контроля. Было достаточно трудно догадаться, чего хотел бы от него Уриэль, чтобы вернуть его расположение и его сторону. Эмоции — ненависть, гнев, нетерпение, мешали этому.

Он замедлился, начал размеренный дрейф обратно к Шеолу. Он попробует ещё раз, и в следующий раз он ничего не оставит на волю случая. Ему придётся подождать несколько дней, просто чтобы развеять подозрения, но, если повезёт, провидица заподозрит Каина. Он был логичным виновником, новичком, который не мог держаться от неё подальше. Если бы Метатрону удалось вбить клин между ними, это могло бы пойти ему только на пользу.

Он легко опустился на песок. Луна зашла, звёзды едва виднелись сквозь вездесущий туман. Это было ещё одно раздражение, в Шеоле всегда было слишком светло. Этого не должно было быть, поскольку это место было окружено туманом, который скрывал его от всех, но по сравнению с миром, которым правил Уриэль, он был ослепительно, ослепительно ярким. От этого у него разболелась голова.

Он поднялся по небольшому склону к главному комплексу. У него было три комнаты на третьем этаже, роскошное сочетание, которое он одновременно презирал и которым наслаждался. Мягкие постели и сытная еда были для слабых, а он привык к более тяжёлому и скудному существованию. Он был бы рад его возвращению, но пока позволил себе поблажку. Он считал себя шпионом в окружении врага, а шпионам часто приходилось жить в далеко не оптимальных условиях. Если ему придётся терпеть роскошь, так тому и быть.

Он не заметил фигуру, развалившуюся у бассейна с морской водой, пока почти не прошёл мимо неё, и голос Каина, мягкий и смертоносный, донёсся из темноты.

— Тебе понравился полёт?

Метатрон замер, затем заставил своё тело расслабиться. Он был крупнее Каина, не было никаких сомнений, что он мог бы победить его довольно легко. Но он всё ещё может понадобиться ему.

— Мне нравится ночной воздух, — осторожно сказал он.

Каин никак не мог знать, что он сделал. Провидица не видела его, и никто не мог догадаться, что он стоял за нападением. В конце концов, он дал слово, а лгать Падшим всегда было трудно.

— Да? — голос Каина был обманчиво приятным. — Я тоже так думаю. Например, потому, что меньше свидетелей.

Осторожность была глубоко укоренена в Метатроне, он думал медленно и методично, редко импульсивно.

— Ты хотел обсудить стратегию? Тебе ещё предстоит объяснить мне, какую пользу принесёт провидица, а время уходит.

— Так ты решил нарушить свою клятву и убить её? Потому что я не дал тебе достаточно веской причины не делать этого?

Метатрон не дрогнул под хлёстким тоном, и он не потрудился отрицать это.

— Похоже, у тебя есть слепое пятно, когда дело касается провидицы. Она представляет опасность. Её видения становятся всё более достоверными, и рано или поздно она увидит то, что разрушит все наши планы. Если ты действительно хочешь уничтожить Падших, тебе придётся пойти на некоторые жертвы. Хотя почему провидица стала жертвой, ускользает от меня.

— И я должен тебе всё объяснить? — в голосе Каина безошибочно угадывалась шёлковая угроза, но Метатрон и глазом не моргнул.

— Если мы хотим добиться успеха в возвращении Шеола под власть Уриэля и уничтожения Падших, мы должны работать вместе.

Каин долго молчал, а Метатрон ждал. Он не мог видеть лица Каина в темноте, но был вполне уверен, что Каин сделает мудрый выбор. Он хотел уничтожить Падших так же сильно, как и Метатрон.

— Я выбрал провидицу не просто так, — наконец, сказал Каин. — Её видения туманны, неопределённы. Если я сближусь с ней, я смогу манипулировать ими.

— Ты не можешь сблизиться с ней. Она не твоя пара, — возразил потрясённый Метатрон.

— В мире Падших всё не всегда так, как кажется. Поверь мне, когда я говорю тебе, что у меня не будет никаких нежелательных последствий, когда я уложу её в постель, никаких нежелательных последствий, когда я возьму её кровь.

— Она не согласится, — решительно сказал он.

— Такое отсутствие уверенности в моей силе убеждения. Она будет умолять об этом.

Метатрон вздохнул с облегчением. Каин говорил так холодно, так безжалостно и решительно, как только он мог пожелать. Он был неправ, сомневаясь в нём, ошибаясь, думая, что он слаб. Он сможет подчинить провидицу своей воле, а если не сможет... Что ж, у него будет множество шансов закончить то, что Метатрон начал у скал.

— Тогда чего же ты ждёшь?

Тон Каина был пренебрежительным.

— Это решение зависит от меня.

— Не жди слишком долго, — предупредил Метатрон. — Или мне, возможно, придётся продолжить свою первоначальную идею.

— Только тронь её, и я убью тебя.

Слова были произнесены так мягко, что на мгновение Метатрон не осознал серьёзности угрозы. Когда он это сделал, он насмешливо рассмеялся.

— Ты мне не ровня. Я намного больше и сильнее тебя.

Мгновение спустя он был отброшен назад на каменную дорожку, Каин навалился на него сверху, нож крепко прижимался к его горлу, он замер.

— Да, — тихо сказал Каин, — но я быстрее.

Он мог бы это сделать, подумал Метатрон, глядя на него без эмоций. Каин мог перерезать ему горло, а затем прижать его к земле, чтобы он не смог добраться до целебных вод. Метатрон поперхнулся, от этого движения лезвие ножа вонзилось в него, и он почувствовал, как кровь начала стекать по его шее на камни под ним.

— Я должен убить тебя из принципа, — продолжил Каин лёгким голосом, и теперь Метатрон мог видеть его лицо, абсолютную леденящую пустоту в его глазах. — Я всегда работал один, и мне не нравится, когда сюрпризы мешают моим планам.

Метатрон сидел очень тихо, сопротивляясь порыву указать, что изначально это были его планы. Он невозмутимо смотрел на возможность смерти. Он уже однажды умер, и у него была полная вера в Уриэля. Уриэль вознаградит его за усилия, даже если Метатрон не добьётся успеха.

Кейн откинулся назад, убирая нож от горла Метатрона.

— Мы можем решить работать вместе для достижения нашей общей цели, или мы можем прекратить наше партнёрство. Мне нужно знать, что я могу доверять тебе, чтобы ты не действовал за моей спиной и не испортил мои планы.

Чем больше Метатрон лгал, тем лучше у него получалось.

— Хорошо, — сказал он. — Но мне кое-что нужно от тебя.

Выражение лица Каина не говорило о том, что он был в настроении идти на какие-либо уступки.

— Что?

— Чтобы ты перестал валять дурака и закончил с провидицей, — нетерпеливо сказал он, используя слова, которые никогда раньше не использовал. — Трахни её до бесчувствия, выпей её кровь, делай всё, что тебе нужно, но я не хочу беспокоиться о том, что она подставит нам подножку. Она слишком много видит и знает, что тебе нельзя доверять. Она никогда мне не доверяла. Если ты не возьмёшь её под свой контроль, и быстро, она всё разрушит.

Каин поднялся одним лёгким движением, и нож снова исчез под его одеждой. Метатрону придётся помнить, что он носил его с собой. В рукопашной они не могли сравниться, но Каин всегда очень, очень хорошо владел ножом.

— Я собирался это сделать. Если бы ты не был таким неуклюжим, это уже было бы сделано. Я заставил её почти довериться мне, и теперь она думает, что я мог быть тем, кто пытался убить её. А Марта не из тех женщин, которых возбуждает опасность.

Метатрон вздрогнул. Мысль о Падших и их парах... сливающихся... наполнила его отвращением, но на этот раз он осознал необходимость. Если бы Каин мог наполнить разум провидицы видениями, которые он хотел, это убаюкало бы Падших чувством самодовольства, и они никогда бы не узнали, что их поразило.