Дядя позволил Таисии и Мелиску отложить маски, а сам надел свою собственную походную маску. Таисия была вынуждена продать свою юридическую контору, хотя она сохранила за собой сорок процентов ее акций и оставила квалифицированного адвокиста – свою троюродную сестру Далью – за главную. Таисия не сказала об этом Дяде, но на случай, если план старого патриарха не сработает, она также вставила в договор пункт, дающей ей право выкупить контрольный пакет конторы, когда она того пожелает, по справедливой рыночной стоимости.
Стены переливались шелками цвета индиго и вплетенными в них завитками из драгоценных металлов, которые, помимо прочего, удобно регулировали температуру и влажность внутри вагона. К сожалению, Дядя отказался передать управление этими витыми символами и лично поддерживал ледяную температуру в кабине. Дяде было решительно не комфортно в тепле.
Таисия, по своей природе, не была терпеливой девушкой, однако, изучая законы, она также страстно отдавалась поглощению алхимических и социальных наук с лучшими учителями, которых только могло себе позволить состояние семьи Карлов – блистательными манабиологами из гильдии Симик, хитрыми законниками Оржов, нелепо благородными, но отлично подкованными Азориусовскими архивариусами, и многими другими. Жадный разум Таисии впитал всю информацию от них, и многое другое, сидя взаперти в башне, в которой она провела все свое детство.Она отставила в сторону все, чтобы стать настолько незаменимым молодым Оржовским адвокистом, на сколько она только сможет. Но все великие семьи возглавляли патриархи, а не матриархи. Как адвокист, она изучила завещание Дяди, когда тот его, наконец, написал. Она также проштудировала все возможные законы, затрагивающие вопросы наследства. И нигде не было сказано, что Баронесса – слово «матриарх», по всей видимости, не использовалось в официальных документах – не могла наследовать полную власть над фамилией, в случае, и только в том случае, если она была ближайшим кровным родственником умершего.
Это, конечно, была правда. Были кузены, племянницы, племянники, даже другие дяди и тети, но Таисия была как племянницей, так и прямой наследницей Дяди. Это отвратительное старое существо, похоже, довольно близко было знакомо с женой собственного брата много лет назад, о чем она узнала пару дней назад.
Теперь Таисия готовилась стать первой баронессой семьи Карлов за последние десять поколений.
Она была готова принять в правление восстанавливающуюся провинцию Утвары. Все, что для этого оставалось, это чтобы Дядя, наконец, умер и официально передал ей титул и все имущество, которое включало в себя кольцо руин, именуемое в народе Остовом, центральное поселение, испещренная сокровищами пустыня, известная, как Равнина, и акры заброшенной архитектуры, ожидавшей восстановления и эксплуатации. Она надеялась, что передача состоится дома, на территории Оржов, но Дядя отказался. Он потребовал определенной ритуальности для данного процесса, и настоял на этом. Чего она не могла понять, так это того, почему Дядя был настолько уверен, что его смерть неминуемо должна была наступить в самом скором времени. Очевидный ответ – подписание контракта на заказ собственного убийства – был запрещен для тех, кто собирался занять свое место в Обзедате. И, тем не менее, старый патриарх был, похоже, позитивно настроен на свой скорый уход.
Терпение Таисии уже подходило к концу, но скоро все ожидания закончатся. Зоны восстановления были интересным типом вложения средств, который не был популярен в гильдии Оржов. Большинство зон носили последствия эпидемий и болезней, которые, к сожалению, часто случались там, где население росло быстрее, чем способность города его обеспечивать. Если эпидемия была смертельна, это место подвергалось карантину на достаточно долгий период времени, обозначенный Синдикатом Симик, чьи знания о всевозможных болезнях были пугающе обширными и глубокими. Затем требовалось минимум четыреста лет отчуждения, чтобы удостовериться в том, что причина вымирания населения уничтожена полностью. По этим, и множеству других причин, зоны восстановления редко давали финансовую отдачу, ожидаемую великими семьями от своих инвестиций, а законы Пакта Гильдий – подкрепленного тысячелетними заклинаниями, которые работали, порой, до раздражения таинственно и необъяснимо – требовали, чтобы зоны восстановления заполнялись определенным уровнем цивилизации в последующий год после четырехсотлетнего периода отчуждения. Если к окончанию карантина в зоне не было какого-либо местного органа управления, исполнительной власти, и общественной занятости (определения которой были относительно широкими), территория передавалась в управление гилдмастерам, которые традиционно передавали ее Конклаву Селезнии.
У Селезнийцев тоже были свои махинации, как часто говорил Дядя. Но в этот раз, он призвал Таисию победить их в их собственной игре.
Утвара очевидно была не обычной зоной восстановления. Она была частью древних охотничьих угодий старого Нив-Миззета, легендарного дракона-паруна гильдии чародеев Иззет, который в последнее время редко покидал свое величественное гнездо в Столице Гильдий. Предположительно, первое логово Нив-Миззета было где-то под Утварой и, даже если это было не так, город в этих местах был богатым и процветающим. Обрушившиеся строения и осыпавшиеся дома таили в себе несметное количество утраченных сокровищ, ждущих, чтобы их нашли, а владельцу этих земель – будь то Дядя или Таисия – достались существенные дивиденды от найденного.
Утвару отличало также и то, что Дяде удалось добиться особого разрешения от Совета Пакта Гильдий на досрочное прекращение срока ее отчуждения. Он договорился с Иззет о помощи в разработке устройства, которое бы уничтожило всю жизнь в Утваре и, судя по всему, оно сработало. Оно также образовало в небе воздушное преломление реальности, названное Шизмом, о котором мало чего было известно. «Просто не летай рядом с этой штукой, и все будет хорошо», - сказал ей Дядя. Как будто Таисия вообще собиралась летать – с самой ее юности высота вызывала у нее тревожное чувство головокружения, которое она не хотела бы испытывать чаще, чем в случаях совершенной необходимости.
Вездесущие утварские искатели сокровищ сами предоставили последнюю причину для ускорения периода отчуждения. Они пригласили членов Конклава Селезнии для посадки Витар Йеску, дерева, нейтрализующего болезнетворные бактерии в воздухе, в самом центре быстро развернувшегося небольшого самозахватнического поселка посреди руин. Вечноцветущее дерево Витар Йеску наполняло воздух вокруг поселения, переносимым с его пыльцой, антигеном новой чумы, мутировавшей после образования Шизма. Местные жители называли эту чуму – куга.
В итоге всей этой довольно странной череды обстоятельств Дядя получил право управлять здесь всем, как он сочтет нужным. Маги-законники Дяди без труда смогли доказать в суде, что место было уже пригодно для жизни, так как люди, которых он туда не приглашал, уже жили на этом месте. Технически, они также являлись его собственностью, или, по крайней мере, часть из них.
Скоро все они будут принадлежать ей.
«Предгорье» Остова выросло вокруг их многовагоножного каравана, когда они въехали на дорогу восточного каньона, ведущую в самое сердце поселения. Как и большинство ландшафтов Равники, напоминающих природные пейзажи, предгорье на самом деле являлось кусками древних архитектурных строений, перестроенной и использованной миллионами жителей на протяжении тысяч лет. Отличало же его то, что предгорье Остова обветшало и разложилось до состояния, в котором оно уже не многим отличалось от текстуры натуральной древней гряды скал, стоявшей здесь когда-то, а ныне погребенной под множеством слоев наросшей цивилизации. Несколько недель, проведенные в изучении данного региона, подсказали Таисии, что все предгорье было испещрено опасными сточными ямами и, естественно, кишело Утварскими Груулами, которые каким-то образом цеплялись за жизнь, несмотря на чумные ветракуги.
Она отвела скучающий взгляд от нескладного, жирного, постоянно потеющего силуэта Дяди, дремлющего в своем огромном кресле под бледной маской, и обменялась взглядом со своим советником. На бледной коже Мелиска, одетого лишь в легкий походный костюм, виднелось несколько волшебных татуировок, свидетельствующих о его высоком ранге в классе слуг гильдии Оржов - гильдия была полна так называемой Оржовской «знатью», обладавшей несоизмеримо меньшим доходом и влиянием, чем этот ее «слуга». Мелиск скучающе улыбнулся и продолжил бесцельно смотреть в окно. Он выглядел потерянным.
Таисия слегка подалась вперед и потыкала Дядю своей тростью. Его крошечные черные глаза моргнули под маской, кое как осматривая Таисию и Мелиска из-под складок жира и неопрятных бровей, торчащих, как лесной мох.
- Дядя, мы приближаемся к нашей цели, - сказала она.
- А! Да, - прохрипел Дядя, и рассеянно подобрал недоеденный кусок недавней трапезы – дважды прожаренного крысклопа – и начал его жевать. Его глаза метнулись в сторону пейзажа за окном, и он удовлетворено кивнул, увязая в перекатывающихся складках подбородка.
- Прелестно. Как раз вовремя, как раз вовремя. – Сказал он и, шумно причмокивая, высосал мозговую жидкость из большеберцовой кости жареного существа.
- Дядя, почему мы должны прибыть туда под покровом ночи? – спросила Таисия.
- Груулы днем не нападают, - прокашлял он в промежутке между длинными хриплыми вдохами. – И я решил, что так будет лучше. Только представь: твое наследство, этот грандиозный дар, обернутый в ночную пелену.