Глава 18

Уитни

Я захожу в свою квартиру после того, как брала Аполлона на экстренный визит к ветеринару. Они с Деметрой прекрасно ладили, но сегодня утром, преследуя её по дому, он наткнулся на нож, используемый Питером для вскрытия пакетов с сиропами, которые только что прибыли, чтобы мы могли их попробовать. Глупому коту только что наложили четыре шва.

Погода становится теплее, так что мне всё равно нужна весенняя одежда. Это идеальное время, чтобы взять несколько сарафанов и вернуть их Питеру. Я не провела ни одной ночи в этой квартире с тех пор, как впервые взяла Аполлона в пентхаус. Каким-то образом я остановилась у Питера, и на самом деле это ощущается правильно. Я сплю в его объятиях каждую ночь, и мы много занимаемся любовью. Это меня опьяняет, и много раз я не могла поверить, что это моя жизнь. Но просыпаться каждое утро рядом с его огромной фигурой напоминает мне, что да, даже нормальным девушкам вроде меня иногда везёт.

Но теперь я копаюсь в своём крошечном шкафу в поисках спортивной сумки, которая, как я знаю, была у меня когда-то, когда звонит мой видеодомофон. Джордж не должен вернуться за мной ещё несколько часов, так что я понятия не имею, кто это может быть.

— Привет?

— Уитни, это мама и папа. Мы внизу.

Я резко вскакиваю. Почему они внизу?

— Что? Что вы здесь делаете? Вам не следует находиться в Нью-Йорке во время пандемии. Это слишком опасно.

Голос моей мамы остаётся ровным.

— Ты нас впустишь?

— Да. Извини. Конечно.

У меня дурное предчувствие, когда они медленно поднимаются по пяти лестничным пролётам. Я не могу себе представить, почему они приехали в город из Джерси. Они должны знать, что это эпицентр вируса.

Раздаётся стук, и когда я открываю дверь, Мейв и Дональд выглядят очень мрачно.

— Мама, папа, проходите. Что случилось? Кто-то болен? Это дядя Эрл? — спрашиваю я.

Они оба запыхались, задыхаются и пыхтят после подъёма. Седые волосы мамы собраны в аккуратный пучок, а папа отчаянно нуждается в стрижке, потому что его седые волосы теперь закрывает кончики его ушей.

— Нет, никто не болен, Уитни. Нам нужно поговорить, — говорит мама.

Аполлон хромает к моей матери, мяукая приветствие.

— Что с ним произошло? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы погладить его по голове.

— О, э-э… — я изо всех сил пытаюсь сочинить ещё одну ложь. — Из радиатора торчал зазубренный кусок металла рядом с окном, где он любит сидеть. Должно быть, он зацепился за него лапой.

— Позволь— мне взглянуть, — предлагает мой папа, направляясь к любимому насесту Аполлона.

— Всё в порядке, пап. Мне потребовалось техническое обслуживание, чтобы исправить это.

Он смотрит на радиатор и окно. Вот чёрт. Радиатор даже не близко к окну. Между ними пять футов, но я лишь беспомощно улыбаюсь и пожимаю плечами.

Я понимаю, что у меня нет ничего в доме, чтобы предложить им поесть или выпить, потому что я не живу здесь. Такого раньше никогда не было, и я надеюсь, что они этого не заметят. Моё сердце колотится от беспокойства, и у меня плохое предчувствие по поводу этого неожиданного визита.

— Что происходит? Я так скучала по вам обоим, но вам действительно не стоило проделывать весь этот путь и подвергать себя риску.

Мейв и Дональд переглядываются.

— Ну, дорогая, — начинает папа, — твоя мама пришла ко мне с некоторыми проблемами. Она говорит, что в последнее время ты немного странно разговариваешь по телефону. Она говорит, что камера твоего телефона сломана, поэтому она не может поговорить с тобой по видеосвязи, а потом, когда она звонит, тебе особо нечего сказать, и ты спешишь повесить трубку.

— Извините, я просто была занята едой на вынос и доставкой, — быстро говорю я. — Вы же знаете, что «Сладкое Время» сейчас борется за выживание.

— А потом ещё и это, — говорит теперь моя мать гораздо твёрже, чем мой отец. В ней нет нежности, а её тон резкий и резкий.

— Уитни, где ты взяла деньги, которые отправляла нам? На вашем веб-сайте написано, что вы закрыты и что не работаете на вынос или по доставке. Но теперь ты говоришь, что это не так. Почему ты лжёшь нам?

Мои ладони вспотели. Я не знаю, что делать.

— Нет, нет, на сайте неправильная информация, я занимаюсь доставкой. Я просто плохо умею обновлять свою страницу, вот и всё.

Мои родители смотрят на меня с подозрением, и я решаю напомнить им о другой моей лжи.

— Я же создала профиль на GoFundMe (прим. перев.: GoFundMe — американская коммерческая краудфандинговая платформа, которая позволяет людям собирать деньги на мероприятия, начиная от жизненных событий, таких как праздники и выпускные, и заканчивая серьёзными жизненными обстоятельствами, такими как несчастные случаи и болезни) для своих сотрудников и отправляла вам часть этих денег. Они всё знают, и им всё равно. Вам не нужно идти в продовольственный банк. Это неправильно. Вы, ребята, упорно трудились всю свою жизнь, и в этом нет необходимости.

Мейв и Дональд переглядываются.

— Когда мой ребёнок начал так легко мне врать? — спрашивает моя мать, и я чувствую, как горячие слёзы щиплют глаза.

— Почему это происходит? — вмешивается мой папа.

— Мы проверили Уитни, и на GoFundMe нет твоей страницы.

— Это личное! — возмущаюсь я.

— Достаточно, Уитни, — категорично говорит Дональд. — Пришло время быть честной. Ты связалась с какими-то наркоторговцами? Отсюда все эти деньги?

— Что? Нет! — мой отец, должно быть, снова смотрит криминальные драмы по телевизору.

— Что тогда, Уитни? Где ты могла бы получить тысячи долларов, когда большая часть страны закрыта? Ты прислала нам почти пять тысяч долларов. Это больше, чем нам нужно.

Я заикаюсь.

— Я познакомилась с богатым мужчиной, и он давал мне деньги, — бормочу я в надежде, что эта неполная правда их успокоит.

К сожалению, этого недостаточно. Мейв и Дональд смотрят друг на друга, совершенно озадаченные.

— Но почему этот человек просто так давал тебе деньги? Люди не дают денег, не ожидая чего-то взамен. Ты уверена, что он не наркоторговец? Он использует эту квартиру для хранения своих запрещённых веществ? — спрашивает Дональд, оглядывая комнату так, будто в моих стенах спрятан кокаин. Если бы я не была так взволнована, это было бы смешно.

— Нет, папа, он не торговец наркотиками. Он тоже работает в сфере общественного питания. — Потом вздыхаю. Может, лучше прямо. Я просто опущу некоторые рискованные детали. — Хорошо, его зовут Питер Коулман, и он владелец «Шейк Плейс».

— Которого из них? Того, что здесь, на Манхэттене? — спрашивает Дональд.

Я качаю головой.

— Всех, папа. Ему принадлежат все «Шейк Плейс» в мире, от первого здесь, в Нью-Йорке, до самого последнего, открывшегося в Токио.

Мои родители до сих пор в полном недоумении.

— Но зачем ему давать тебе деньги, милая? — снова спрашивает мой папа.

— Потому что я ему нравлюсь, и он верит в меня. Он мне тоже нравится. Мы оба предприниматели, и у нас много общего.

Моя мама качает головой.

— Я не понимаю. Ты никогда не рассказывали нам о нём раньше. Когда вы с ним познакомились? Это просто не имеет смысла, Уитни. Если бы в твоей жизни появился новый мужчина, не было бы причин придумывать ложь. Что-то ты о нём не рассказываешь. Где ты встретила его? Когда? И почему он даёт тебе такие огромные деньги?

Стремительный огонь инквизиции ломает меня. Горячие слёзы льются из моих глаз. Я должна рассказать им всё, и я просто надеюсь, что они любят меня достаточно, чтобы понять. Я делаю глубокий, судорожный вдох.

— Когда государство закрыло нас, я беспокоилась о том, как мне сохранить свой бизнес и оплачивать счета. Я переживала о своих сотрудниках и о вас, ребята! Я пыталась устроиться на любую работу в Интернете, чтобы заработать деньги, но оказалось, что в этой новой экономике не так много вариантов для кондитеров.

Мои родители смотрят на меня, внимательно слушая. Я продолжаю:

— Я наткнулась на то, что я принял за сайт вакансий, и нажала на одну из ссылок. Это была девушка в прямом эфире, разговаривающая с парнями. Они давали ей деньги за то, что она была сексуальна, — я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, — а потом она сняла топ, и они дали ей гораздо больше денег. Я кратко обдумала это, а затем выбросила из головы.

Мои родители громко выдыхают.

— Слава богу, но какое это имеет отношение к чему-либо? — мой папа давит.

Я смотрю на свои руки.

— Я выкинула это из головы, пока мама не сказала мне, что вы, ребята, собираетесь пойти в продовольственный банк.

Мои родители сразу выглядят испуганными.

— Уитни, скажи нам, что ты не сняла свой топ для кучки извращенцев, — говорит моя мать, прикрывая рот рукой, и её лицо становится призрачно белым.

— Нет, я не делаю это для извращенцев, просто для Питера. Он был моим единственным клиентом.

Лицо моего отца становится томатно-красным.

— Ну, он явно извращенец, если был на том сайте.

Я качаю головой.

— На самом деле он не такой. Он только что наткнулся на мой вебкам-сайт и на меня. На самом деле он очень милый, добрый и щедрый.

Моя мама выглядит так, будто вот-вот расплачется. Её лицо сморщено, а нижняя губа дрожит.

— Мужчины могут быть очень обманчивы в сети, Уитни. Ты умная девочка, и ты должна это знать, — причитает она. — Я думала, мы воспитали тебя лучше! Но ты всё ещё проводишь эти шоу для него? Действительно? Снимаешь свой топ? Боже мой, моя малышка!

Я стискиваю зубы. Я должна продолжать признавать правду.

— Я не только разговаривала с ним онлайн, мама. Он попросил меня встретиться с ним лично примерно через неделю видео свиданий. Мы прекрасно провели время вместе, и у него есть удивительный пентхаус в Трайбеке с библиотекой, ультрасовременной кухней и кинотеатром. Нам нравятся одни и те же книги и фильмы, и мы разговаривали о том, как оба начали работать в индустрии продуктов питания и напитков.

Папа сейчас практически трясётся от ярости. Его полное тело дрожит, и вся кровь отхлынула от его лица.