Глава двадцать восьмая

Танец войны

Тэсара вышла из своей палатки, мягкая шерстяная шаль лежала на ее плечах, ее дыхание было легким облачком на теплых губах. Барабаны звучали над галийским лагерем, глубокий и навязчивый ритм, отражавший пульсацию земли под полуночной луной.

Стражи переместились, готовые к ее команде. Среди них стояла мага-воительница Ирэни. Их беспокойная позиция была лишь небольшим отражением пугливого настроения, охватившего армию ее дяди. Тэсаре еще предстояло понять, как воины Галии и Рёнфина будут сотрудничать друг с другом на поле боя. Конечно, эту проблему должен был решить Пенамор.

Хотя, если он не решит ее, она и ее дочь пострадают от последствий.

— Как и вы, — сказала Тэсара своим воинам. — Я вышла на улицу только для того, чтобы послушать музыку.

— При всем уважении, моя Королева, — сказал один из них. — Это не музыка.

Тем не менее, мелодия была приятна для слуха Тэсары. Это навевало воспоминания о днях, когда музыканты Мага Кори приезжали из дальних земель, чтобы развлечь при дворе короля Акмаэля.

В последние дни, во время их утомительного продвижения к Мойсехену, Тэсара узнала, что музыка для галийцев была так же естественна, как дыхание. Они пели, когда маршировали и когда ставили палатки. Даже их странный язык был отмечен ритмом и высотой звука.

На закате, пока мужчины Рёнфина устраивались за выпивкой, азартными играми и усталой компанией оборванных шлюх, галийские воины собрались в огненном круге и танцевали под звездным небом. Савегр настаивал на том, что это состояние постоянного празднования радовало их Богов.

Движение рядом с Тэсарой отвлекло ее. Она посмотрела вниз и увидела свою дочь.

— Почему ты не спишь?

Элиасара напряглась:

— А ты?

Тэсара не могла не улыбнуться. Она наклонилась, чтобы поцеловать волосы дочери.

— Тебе нравится их музыка?

— Я не знаю, — признала Элиасара, — это так отличается от всего, что я слышала, и все же это напоминает мне о доме.

Дом. Слово каждый раз пронзало Тэсару. Она задавалась вопросом, подумает ли принцесса когда-нибудь о том, чтобы быть со своей матерью дома.

— Нам нужно пойти посмотреть, — сказала Элиасара. — В конце концов, нас пригласил принц Савегр.

— Я думала, тебе не нравится галийский принц.

— Не нравится. Но я нахожу их музыку интересной. Я хочу увидеть, как они танцуют.

Тэсара разглядывала лицо своей юной дочери, красивое и бледное в свете луны, глаза, сверкающие уже знакомой смесью потребности и неповиновения.

— Если моя дочь, принцесса Рёнфина и наследница Трона Мойсехена, хочет посмотреть, как танцуют галийские волшебники, — сказала она, — тогда мы увидим, как они танцуют.

Тэсара приготовила лошадей, и они отправились в сопровождении ее стражи. Звезды молча сияли над головой. Песнь сверчков и лягушек наполнила тени. Лошади обменивались тихим, игривым фырканьем, приближаясь к линии факелов, обозначавшей границу между двумя лагерями, их медленный шаг соответствовал осторожному ритму более глубоких барабанов. Тэсаре показалось любопытным, что по мере того, как люди Рёнфина становились настороженными под сенью Галии, их вьючные животные становились все более спокойными.

Только услышав предостерегающий вызов галийских стражников, Тэсара внезапно засомневалась. Она остановила коня и подняла руку, чтобы остановить эскорт.

С их позиции она могла видеть центральный костер, возвышающийся над галийским лагерем, словно древняя горящая ель. Толпа воинов окружила его, размахивая оружием, ногами стуча по земле. Крики пронзали ночь.

«О чем я думала?».

— Вы что-то сказали, моя Королева?

Тэсара повернулась к своему капитану, который смотрел на нее выжидающим взглядом.

— Должно быть, я неправильно поняла приглашение принца Савегра, — сказала она. — Очевидно, что это церемония, в которой нам нет места. Давай вернемся прямо сейчас.

— Но мама…

— Решение принято, Элиасара. Я поговорю с принцем завтра, чтобы договориться о более подходящем часе для нашего визита.

Как только она повернулась, чтобы уйти, вокруг них сомкнулась тень. Тэсара вздрогнула. Галийские стражники схватили ее коня за узду и разлучили королеву с дочерью. В мгновение ока они окружили охрану Тэсары. Лошади встали на дыбы, мечи были обнажены, но клинки выпали из рук ее людей от вспышек ослепляющего света.

Когда зрение Тэсары прояснилось, лицо ее капитана превратилось в маску ужаса. Он схватился за руку с мечом, кулак в перчатке дымился у его груди.

— Они сожгли мой клинок! — кричал он. — Подожгли его у меня в руках.

Тэсара подавила свой ужас и сделала взгляд строгим.

— Не нужно было доставать оружие, сэр Бевел. Вам или любому из ваших людей.

— Но, моя Королева

— Галийцы — наши друзья, гости нашего короля и регента.

Бевел стиснул зубы и опустил взгляд.

Тэсара повернулась к воинам, окружавшим их.

— Кто здесь ваш капитан? Я хотела бы поговорить с принцем Савегром.

Тела сместились. Путь открылся, и появился высокий пожилой мужчина с угловатыми чертами лица. Он почтительно поклонился.

Тэсара узнала эти глаза, как у хорька. Этот человек всегда сопровождал принца Савегра. Говорили, что он был ближайшим другом Савегра, его доверенным советником. На мгновение, которое казалось вечным, его имя ускользнуло из ее памяти. Затем оно вернулось в тихом дыхании, подобно луне, появившейся в проплывающем облаке.

— Уралес, — сказала Тэсара. — Лорд Уралес, пожалуйста, сообщите принцу Савегру, что мы с дочерью решили принять его приглашение. Мы были бы очень рады, если бы он принял нас, хотя мы, конечно, поймем, если время стало слишком поздним.

Улыбка тронула тонкие губы Уралеса.

— Моя Королева, время не имеет значения для волшебника Галии. Наш принц ждет вас сейчас и всегда. Пожалуйста, следуйте за мной.

Их отвели к длинному столу на возвышении над морем движения. Под ними широкий круг факелов освещал корчащуюся массу полуобнаженных тел. Барабанщики били в свои инструменты. Зрители скандировали за напитками. Здесь пахло потом, плотью и чем-то более глубоким, диким и опасным.

Пять маленьких костров были разожжены вокруг самого высокого костра в центре, где Тэсара увидела принца Савегра. Его мускулистый торс блестел в свете пламени. Он простирал руки к огню, источая ауру неукротимой магии, будто он обладал властью над возвышающимся пламенем. Пение Савегра подхватывалось его народом, повторялось, варьировалось, разбивалось на части, а затем снова собиралось, чтобы породить новые мелодии, пока они танцевали.

Трепет расползся по венам Тэсары. Она поняла, что это больше, чем танец, это была тренировка. Каждое изящное движение было отмечено агрессией. Мужчины и женщины бросали вызов друг другу, наступая и отступая. Их деревянные посохи встречались в стаккато ударов. Воины подпрыгивали в воздухе и вращались так быстро, что их тела расплывались, но приземлялись в идеальном равновесии. Несмотря на роскошные движения, каждая пауза была обоснована, каждый фокус был абсолютным. Когда Савегр прервал свою песню и присоединился к битве, необычайное мастерство других воинов померкло перед его мастерством.

Ни одна армия не смогла бы устоять против такой яростной солидарности. Если они пойдут выступить против Рёнфина…

Она взглянула на дочь. Элиасара смотрела на пламя, завороженная галийским ритуалом.

«Мы все под его чарами».

Слуга показал им их места, налил вина и предложил Тэсаре. Она взяла чашу с легкой дрожью в руках. Закрыв глаза, она сделала глоток напитка и попыталась отгородиться от шума и ритма, от запаха разогретой плоти. Но барабаны Галии не умолкали. Их коварный ритм пробирался в ее пульс. Запах крови и желания ударил ей в ноздри. Его вкус расцвел на ее языке.

Встревоженная, Тэсара встала, чаша выскользнула из ее рук, расплескав вино во все стороны. Служанка прибежала с тряпкой. Темноволосая девушка опустилась на колени и яростно вытерла кроваво-красное пятно, растекшееся по платью Тэсары.

— Мне так жаль, моя Королева, — сказала она. — Пожалуйста, простите.

Между ними врезался сердитый баритон Савегра:

— Ньелла!

Девушка испуганно подняла взгляд. Она отскочила и распростерлась на полу.

Тэсара встретилась взглядом с Савегром, прежде чем непреднамеренно скользнула глазами к его обнаженной груди. Борясь с уколом слез, она отвела взгляд. Вино оставило уродливый след. Нужно было заменить всю панель юбки. Однако настоящее пятно проникло гораздо глубже, чем в ее пастельную парчу. Настоящая порча пустила корни в ее душе. В тот момент, поняла Тэсара, с мрачной окончательностью, никакое покаяние не заставит эту тень уйти.

Она сглотнула, но в горле пересохло.

— Принц Савегр, девушка не виновата. Я устала, и моя чаша выскользнула из рук. Боюсь, я оскорбила эту церемонию своей неуклюжестью. Спасибо, что пригласили нас. Моя дочь и я пойдем.

— Пойдете? — он раскинул свои широкие руки в просящей позе, появились слуги, чтобы начисто вытереть его туловище и накрыть его свежей одеждой. — Но вы только прибыли!

— Мы опоздали, мой принц, — она запнулась на своих словах, чувствуя одышку и головокружение. — Я должна думать о своей дочери…

— Но я хочу остаться, мама, — глаза Элиасары были яркими и умоляющими. — Еще немного, пожалуйста? Я хочу научиться галийскому танцу.

— Этот танец нельзя выучить за одну ночь, принцесса, — Савегр ​​наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом, и указал на огонь внизу. — Эти солдаты начали изучать Кел’Мейну, когда были маленькими детьми. К тому времени, как они достигли твоего возраста, большинство из них уже освоили сердце огня.

— Но я могу немного научиться, не так ли? Я не так горда, чтобы считать, что могу овладеть им, но я могу немного научиться.

Савегр выпрямился и посмотрел на нее, прищурив глаза. Он хлопнул в ладоши.