5

Подчиняясь воле богини и своей собственной власти как Бурерождённого короля, я предлагаю свои услуги городу Павану как его защитнику и правителю в трудную минуту.

— декларация, подписанная королём Крузефом Локи

5

Проснувшись, Новайя почувствовала руки на своём теле, и её магия заревела от возмущения. Новайя толкнула вслепую, и нарвалась на удар о грубую каменную стену за свои хлопоты. Её кости болезненно столкнулись с камнем, и жидкое пламя вспыхнуло в каждом суставе.

Это был солдат. Он прижимал её к стене. Он уперся ладонью в ее грудь, удерживая её прижатой к стене.

Мысленным взором она видела, как эта рука вспыхивает пламенем, и она знала, что может сделать это с помощью необузданной магией внутри неё, она испытывала искушение просто выпустить свою магию, вылить всё своё разочарование, страх и усталость в огонь и сжечь всё это.

Но тут мужчина заговорил:

— Тебя хочет видеть принц.

Она мельком взглянула на дверь, ожидая увидеть тёмную, зловещую фигуру её единственного посетителя в дверном проёме. Но там было пусто. И... дверь была открыта.

Она подняла руки в знак мольбы, и мужчина отступил назад, убрав руку, которая ощущалась клеймом на её груди.

Лязгнул металл, и солдат поднял пару железных кандалов.

— Надень это.

Он подтолкнул их к ней, и она взяла железо дрожащими руками. Кандалы были тяжёлыми, такими тяжёлыми, что даже удержание их отнимало у неё все силы. Она очень сомневалась, что сможет надеть их сама, но заставила себя попробовать, зная, что предпочла бы собственные прикосновения прикосновению солдата.

Её запястья были настолько тонкими, что она подумала, что сможет выскользнуть из них позже, когда никто не будет смотреть, но затем солдат вторгся в её пространство и, сдвинув прут, сделал отверстия кандалов меньше. Железо плотно прилагало к ее коже. Затем он затянул их маленьким инструментом, чтобы зажимы держали наверняка.

Солдат использовал длинную цепь, прикреплённую к кандалам, и подтащил её к двери. Новайя споткнулась, её ноги неуклюже волочились по камню. Мужчина был нетерпелив, пока она восстанавливала равновесие, но не сделал ни малейшего движения, чтобы снова прикоснуться к ней, и за это она была ему благодарна. Она зашаркала за ним на выход из камеры, и её сердце забилось с маниакальной надеждой, когда её босые ноги переступили порог.

— Куда ты меня ведёшь?

— Туда, где хочет видеть тебя принц Кассий.

Они пошаркали мимо ещё нескольких тёмных каменных камер. Она попыталась разглядеть, не держат ли здесь кого-нибудь ещё, но если и были другие пленники, то она не увидела никаких признаков чьего-либо присутствия. И она никогда не слышала никого в подземелье, кроме охранников, которые от случая к случаю приносили ей еду.

Она смотрела в затылок охранника и удивлялась, насколько чёрствыми могли быть человеческие сердца. Как легко было человеку просто отвести глаза перед лицом чужой боли или страха. Что принц рассказал всем о ней? Неужели все они действительно верят, что она была преступным гением, стоявшим за похищением принцессы? Её лучшей подруги? Или им было всё равно, виновна она или нет? Она не была Бурерождённой, так что, возможно, в их глазах она вообще мало чего стоила.

Они подошли к лестнице, и Новайя с удивлением обнаружила, что уже совершенно выбилась из сил. Её ноги дрожали от слабости, когда она сделала первый шаг.

Солдат дёрнул её за цепи.

— Поторопись. Если ты будешь двигаться так медленно, то до того, как мы доберёмся на место, снова наступит ночь.

Она почувствовала, как часть её огненной силы проникла из кожи в наручники, и быстро втянула её назад. Как ни приятно было видеть его ошпаренным цепью, которую он держал, это было слишком опрометчиво. Слишком многого она не знала. Даже если она выведет из строя этого охранника, она понятия не имела, что ждёт её на верхних этажах, и сможет ли она добраться до них самостоятельно.

У неё может быть только один шанс сбежать. И она знала, что всё своё время.

К тому времени, когда солдат рывком поднял её на последнюю ступеньку лестницы, она была на грани слёз от усталости, и от слабости её сердце наполнилось яростью. На принца, на этот мир, на себя. И да, на Аврору тоже.

Они поднялись на главный этаж дворца, и знакомые звуки её прежнего рабочего места и дома медленно возвращались к ней. Они стояли у входа в кухню, и она слышала звон кастрюль и приглушённые голоса. От запаха свежеиспечённого хлеба у неё болезненно сжался желудок. Когда она в последний раз ела больше, чем несколько кусочков? Она не могла вспомнить.

Судорожный вздох остановил её конвоира, и с большим усилием Новайя подняла голову, желая осмотреться.

Сначала она увидела знакомое лицо, и ей потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, откуда она знает молодую служанку, которая стояла перед ними с ошарашенным видом.

Рения. Они жили в одной комнате. Новайя лежала в постели и слушала, как Рения болтает о подробностях своей романтической жизни. Это всегда было великим развлечением для Новайи, у которой не было ни малейшего желания заводить роман. Только не с её секретами. Но, слушая Рению, она словно заглядывала в другую, более простую жизнь.

Те дни казались теперь такими далёкими, словно они существовали в другом мире.

— На что ты смотришь? — усмехнулся солдат.

Рения быстро скрыла свой ужас и опустила голову.

— Мои извинения.

Солдат потянул Новайю за цепи, и она, спотыкаясь, двинулась вперёд. Она взглядом встретилась с глазами Рении, когда они проходили мимо, и девушка быстро отвела взгляд.

Новайя не могла её винить. Будь она на её месте, она бы сделала то же самое, отчаянно желая остаться в безопасности и сохранить свои секреты в тайне.

Она держала свой подбородок высоко на протяжении всего их пути через дворцовые залы, отказываясь съёживаться. Мир, казалось, продолжал двигаться вперёд, как и всегда, несмотря на её отсутствие. Было тревожно осознавать, что её жизнь может быть перевёрнута с ног на голову, и всё же все люди, которых она когда-то знала, продолжали жить в той же повседневной рутине.

Наконец, пройдя ещё несколько пролетов безжалостных ступенек, солдат повёл Новайю в ту часть дворца, которую она слишком хорошо знала — в королевское крыло. Новайя смотрела на солдата с недоумением и недоверием, пока её вели по коридору в комнаты, которые когда-то принадлежали принцессе Павана. Солдат открыл дверь и втолкнул её внутрь.

Первое, что заметила Новайя, был плюшевый ковёр под её ногами, такой мягкий на фоне мозолистой, израненной кожи. Она почти поддалась желанию упасть в обморок, просто чтобы почувствовать такую мягкость на своей коже. Потом был запах — запах чернил, старых книг и свежего воздуха — который дразнил её чувства и вызывал слёзы на глазах.

На мгновение Новайя увидела эту комнату такой, какой она была раньше. Окна всегда были открыты, комнату омывал солнечный свет и дразнил ветерок. Аврора оставляла книги на каждой поверхности, груды историй, которые она читала и перечитывала. Воспоминания украли то неглубокое дыхание, что у неё было, и болезненно сжали её сердце.

Теперь комната казалась затхлой, такой же замкнутой и холодной, как и человек, который, по-видимому, объявил её своей. Причудливый письменный стол, которым пользовалась Аврора, был заменён большим столом из блестящего тёмного дерева. За ним сидел принц, спиной к ней, лицом к одной из многочисленных книжных полок, на которых стояли книги принцессы.

Он повернулся, его тёмные волосы были растрёпанны, а глаза запали и потемнели.

— Сядь, — приказал он, его голос был шёпотом, но наполнен приказом.

Принц махнул рукой солдату, и тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Они остались одни, и Новайя понятия не имела, что происходит. В последнее время визиты принца в её камеру стали реже. Судя по количеству штормовых сирен, которые она слышала, сезон Гнева занял его целиком и полностью.

Принц уставился на неё сквозь тишину, его рот искривился от разочарования. Они сидели так долго, что усталость Новайи начала перемещать фокус её внимания. Кресло, в котором она сидела, ощущалось таким мягким по сравнению с камнем. Она думала, что сможет погрузиться в него и проспать несколько дней. Даже её страх не был достаточно сильным противником, чтобы преодолеть усталость.

— Как думаешь, она ещё жива?

Новайя моргнула. Они уже проходили через это раньше, когда королева не выдержала страха перед тем, что Аврору убили её похитители. Новайя так и не смогла сообщить ей об истинных намерениях Авроры.

— Вы о королеве? Она в порядке?

Кассий нахмурился ещё сильнее, его взгляд стал жёстким.

— Это не твоя забота. Я хочу знать, жива ли принцесса. Я впустую трачу своё время на её поиски?

Нова покачала головой.

— Этого я не знаю.

Он стиснул челюсти, заскрипев зубами, и глубоко вздохнул.

— Обстоятельства Павана резко изменились за последние недели. Я потратил своё время и внимание на её поиски, насколько это было возможно, но приближается время... время, когда мои приоритеты будут вытеснены. Если тебе что-нибудь известно, если ты хочешь снова увидеть свою подругу, ты расскажешь мне всё, что знаешь сейчас, пока ещё не поздно.

Последнее было сказано с раздражённым рычанием. Было ясно, что принц одержим, и эта одержимость стёрла его царственный фасад, позволив проявиться тьме, живущей внутри него.

Она внимательно наблюдала за ним — сжатые кулаки намекали на то, как близко он подошёл к краю. Ей не хотелось знать всю глубину порочности этого человека. И она не хотела этого для Авроры.

За эти дни и ночи у Новайи было много времени подумать, правильно ли она поступила, помогая Авроре бежать. Богиня знает, что она слишком часто сидела в темноте, борясь с мыслью, что она могла помочь загнать свою истинную подругу в могилу раньше времени. Ибо чем могут быть дикие земли для девушки без магии бури, кроме смертного приговора? Она надеялась — надеялась каждой искоркой огня, горевшей под её кожей, — что её подруга была где-то счастлива и цела.