Нам довелось еще подняться…
Нам довелось еще подняться,
Не раз упав, не раз устав,
Опять дышать и разгораться
Свершенностью забытых трав.
Взойдя на пыл грядущей пашни,
Подкравшись к тающей дали,
Почуял дух простор вчерашний,
Давно утраченный в пыли.
Еще не время ставить терем,
Еще красавица не здесь,
Но мы устроим и измерим
Весной пылающую весь.
В зеленом сумраке готова,
Как зданья нового скелет,
Неколебимая основа
Вчерашних незабытых лет.
На переходах легких лестниц
Горят огни, текут труды.
Здесь только ждут последних вестниц
О восхождении звезды.
Моя сказка никем не разгадана…
Моя сказка никем не разгадана,
И тому, кто приблизится к ней,
Станет душно от синего ладана,
От узорных лампадных теней.
Безответное чуждым не скажется,
Я открою рекущим: аминь.
Только избранным пояс развяжется,
Окружающий чресла богинь.
Я открою ушедшим в познание,
Опаленным в горниле огня,
Кто придет на ночное Свидание
На исходе четвертого дня.
Если только она подойдет…
Если только она подойдет –
Буду ждать, буду ждать…
Голубой, голубой небосвод…
Голубая спокойная гладь.
Кто прикликал моих лебедей?
Кто над озером бродит, смеясь?
Неужели средь этих людей
Незаметно Заря занялась?
Всё равно – буду ждать, буду ждать…
Я один, я в толпе, я – как все…
Окунусь в безмятежную гладь –
И всплыву в лебединой красе.
Очарованный вечер мой долог…
Очарованный вечер мой долог,
И внимаю журчанью струи,
Лег туманов белеющий полог
На зеленые нивы Твои.
Безотрадному сну я не верю,
Погрузив мое сердце в покой…
Скоро жизнь мою бурно измерю
Пред неведомой встречей с Тобой…
Чьи-то очи недвижно и длинно
На меня сквозь деревья глядят.
Всё, что в сердце, по-детски невинно
И не требует страстных наград.
Всё, что в сердце, смежило ресницы,
Но, едва я заслышу: «Лети», –
Полечу я с восторгами птицы,
Оставляющей перья в пути…
Мы оба влюблены в один и тот же сон…
Мы оба влюблены в один и тот же сон,
Нас вынесла волна – и укатилась с шумом.
Ты ль жарче влюблена, иль я страстней влюблен,
Какое дело нам! Мы не поверим думам!
Я живу в пустыне…
Я живу в пустыне.
Нынче, как вчера.
Василек мой синий,
Я твоя сестра.
Низкие поклоны
Мне кладут цветы.
На меже зеленой
Князь мой, милый, ты.
Милый мой, не скрою,
Что твоя, твоя…
Не дает покою
Думушка моя.
Друг мой, князь мой милый
Пал в чужом краю.
Над его могилой
Песни я пою.
Заклинание
Луна взошла. На вздох родимый
Отвечу вздохом торжества,
И сердце девушки любимой
Услышит страстные слова.
Слушай! Повесила дева
Щит на высоком дубу,
Полная страстного гнева,
Слушает в далях трубу.
Юноша в белом – высоко
Стал на горе и трубит.
Вспыхнуло синее око,
Звук замирает – летит.
Полная гневной тревоги
Девушка ищет меча…
Ночью на горной дороге
Падает риза с плеча…
Звуки умолкли так близко…
Ближе! Приди! Отзовись!
Ризы упали так низко.
Юноша! ниже склонись!
Луна взошла. На вздох любимой
Отвечу вздохом торжества.
И сердце девы нелюдимой
Услышит страстные слова.
Мои грехи тяжеле бед…
Мои грехи тяжеле бед
Перед Тобой, моя Душа.
Когда был жив мой старый дед,
Я был задумчивей пажа.
Но деды старые ушли,
И я оплакал каждый гроб.
Сегодня жницы принесли,
Как в старину, последний сноп.
И вновь с заржавленным серпом
Старуха стала у крыльца,
Как встарь, когда я был пажом
Без обручального кольца.
Когда я был тоскливей дня,
Когда улыбка мне не шла,
Когда Ты встретила меня
И, безответная, прошла.
Когда все те, кто ныне там,
Печально доживали здесь,
Когда мне был единый храм –
Суровый дол, немая весь.