Глава 101

Мои мужчины и женщины, ведущие беспорядочную жизнь…

Разрушили восковые маски, которые я заставлял их носить,

С яростными искажениями естественного лица…

И проклинали меня за тиранические ограничения…

Элизабет Барретт Браунинг

Аврора Лей

Лестничная клетка дома Зои с запахом грязи и несвежей мочи показалась Робин не менее унылой, чем в первый раз. Поднимаясь по бетонной лестнице, она вынула из сумки сигнализацию об изнасиловании, которую постоянно носила с собой, и держала ее в руке наготове.

На последнем этаже она тихонько постучала в дверь Зои.

Она сразу же открыла дверь. Истощенная девушка, стоявшая перед Робин, выглядела так, словно лично приветствовала Смерть, но Робин была права, а Страйк ошибался: в комнате больше никого не было, только Зои, исхудавшая и испуганная, ее глаза, обведенные черным, вглядывались в лицо Робин теперь, когда она видела его без маскировки.

— Могу я войти? — спросила Робин.

— Да, — ответила Зои, отступая назад.

В ее комнате стояла односпальная кровать, застеленная тонким черным хлопковым покрывалом с белыми звездами, на котором лежал старый ноутбук. На окне висела узкая розовая занавеска, а двухконфорочная электрическая плита стояла над холодильником, который выглядел так, как будто был построен в восьмидесятых годах, рядом с маленькой раковиной, которая, казалось, отходила от стены. Шкафов не было, только полки. На полке над холодильником стояла одна кастрюля и пара банок низкокалорийного супа, а на полке над кроватью — несколько предметов дешевой косметики, дезодорант, несколько карандашей, ручек и блокнот. Скудный запас черной одежды Зои был сложен в углу. Оставался квадратный метр площади, покрытый пятнистым светло-зеленым ковром.

Однако, войдя в комнату, Робин почти ничего не заметила, потому что все ее внимание было приковано к стенам и потолку, каждый сантиметр которых был покрыт наклеенными рисунками, выполненными карандашом и черными чернилами. Они были чрезвычайно подробными и витиеватыми: необыкновенные, неудержимые излияния неизлечимо-творческого человека. Талант, изображенный на этих обветшалых стенах, почти шокировал Робин.

— Вот это да, — тихо сказала она, обводя стены взглядом. — Зои… это потрясающе…

По испуганному лицу девушки прошла мелкая дрожь удовольствия.

— Мне нужно срочно позвонить, — сказала Робин. — Не о чем беспокоиться, — добавила она, видя, что Зои начала волноваться. — Потом мы сможем поговорить.

Она нажала на номер Страйка.

— Зои здесь, — сказала она ему.

— Одна?

— Да.

— Хорошо, удачи, — сказал Страйк, и Робин повесила трубку, затем переключила телефон на запись, не сказав Зои, что она делает, и сунула его обратно в сумку.

— Хочешь присесть? — прошептала Зои.

— Отлично, спасибо, — сказала Робин, и они обе сели на кровать.

— Почему ты хотела меня видеть, Зои?

— Потому что, — Зои глубоко вздохнула, — Аноми — парень, который создал Игру Дрека? Он сказал, что собирается убить тебя и твоего партнера. Он сказал, что собирается убить Ледвелл и Блэя. Он показал мне ваши фотографии из газеты на днях, так я поняла, что ты Джессика. Я знаю, что раздражала того человека, который отвечал на звонки в офисе — я бросала трубку, потому что была так напугана, и — и мой парень сказал, что я не должна с вами связываться, что у меня будут неприятности, но я должна была, потому что я думаю, что он убил Эди.

— Ты думаешь, что твой парень…?

— Нет! — завизжала Зои. — Нет — Аноми! Я только что разговаривала с девушкой, которая называет себя Папервайт, и…

— Она сейчас в Игре Дрека?

Зои была шокирована тем, что Робин точно знала, где находится Папервайт.

— Зои, позволь мне поговорить с ней, пожалуйста. Не волнуйся. Она не должна знать, что это не ты.

— Но ты не знаешь, как…

— Я все знаю об игре, — сказала Робин. — Я Баффипоус. Или, по крайней мере, была ею последние пару месяцев.

— Ты Баффипоус? — спросила Зои удивленным голосом. — Ты та, кого я…?

— Точно.

Задыхаясь, Зои развернула ноутбук так, чтобы Робин могла видеть канал модераторов и приватный канал, в котором разговаривали Червь28 и Папервайт. Робин быстро пролистала назад, чтобы посмотреть, что уже было сказано.

<Канал модераторов>

<15 июня 2015 17:47>1

<Присутствуют: BorkledDrek, Червь28, Аноми>

BorkledDrek: но почему?

Аноми: потому что я хочу, чтобы отныне все разговоры оставались на канале модераторов.

BorkledDrek: А Морхауз не оставил инструкцию или что-то в этом роде?

BorkledDrek: Я не знаю, как от них избавиться.

Аноми: Ты сказал мне, что умеешь кодировать.

BorkledDrek: Умею.

BorkledDrek: Но это другой уровень.

BorkledDrek: в любом случае, людям нравятся приватные каналы

Аноми: люди злоупотребляют приватными каналами, так что делай, что тебе говорят.

<Приватный канал>

<15 июня 2015 17:47>

<Присутствуют: Папервайт, Червь28

Червь28: но что если он это сделал?

Червь28: а что если он не шутит?

Папервайт: не будь дурой

Папервайт: конечно, нет.

Червь28: откуда ты это знаешь?

Папервайт: потому что я знаю, кто такой Аноми, и я знаю, что он никак не мог этого сделать.

Червь28: ты знаешь , кто такой Аноми?

Папервайт: да

Папервайт: ты же не говорила людям, что Аноми убил Ледвелл?

Червь28: нет

Червь28: конечно , нет

— Ты говорила Папервайт, что думаешь, что Аноми убил Эди? — Робин спросила Зои, та кивнула.

Робин положила пальцы на клавиатуру, не забыв повторить идиосинкразическую пунктуацию Зои, когда Папервайт заговорила снова.

<Приватный канал>

Папервайт: хорошо, потому что Аноми будет чертовски зол на тебя, если узнает, что ты это сделала.

Червь28: Я никому не говорила.

Червь28: Морхауз сказал тебе , кто такой Аноми?

Папервайт: Нет, Аноми сам мне сказал.

Червь28: серьезно??

Папервайт: Да. Мы подружились.

Червь28: ничего себе. Я думала , ты будешь злиться на него за то, что он избавился от Морхауза.

Папервайт: Морхауз был мерзким ублюдком

Папервайт: хорошее избавление

Червь28: Я думала , вы действительно хорошие друзья.

Папервайт: нет, когда я узнала его получше, то поняла, что он гад.

<Канал модераторов>

<Присутствуют: BorkledDrek, Червь28, Аноми>

Аноми: людям нравится много дерьма, которое им не следует делать. Просто делай, что тебе говорят.

BorkledDrek: надо уйти

Аноми: Червь?

Червь28: привет

Аноми: ты сейчас разговариваешь с кем-нибудь по приватному каналу?

Робин не собиралась повторять одну и ту же ошибку дважды.

Червь28: да , я говорю с Папервайт.

Аноми: а тебе будет удобно, если я смогу видеть, что ты говоришь?

Червь28: да

Аноми: правда?

Червь28: да , удобно

<Приватный канал>

<Присутствуют: Папервайт, Червь28

Папервайт: хаха, теперь у тебя проблемы

Папервайт: врешь

Робин сделала паузу, глядя между двумя каналами, и ее сердце заколотилось.

<Канал модераторов>

<Присутствуют: Червь28, Аноми>

Червь28: это забавно

Червь28: то, как вы с Папервайт никогда не говорите одновременно.

<Червь28 был забанен>

>

<Приватный канал>

<Присутствуют: Папервайт, Червь28

Червь28: не так ли?

<Червь28 был забанен>

Робин медленно закрыла ноутбук.

— Что случилось? — с тревогой спросила Зои.

— Боюсь, что Червь28 только что был забанен.

— О, нет! — прошептала Зои, прижав руки к лицу и глядя на Робин сквозь кончики пальцев своими огромными, запавшими глазами в черной подводке. — Вот черт — он сердится? Ты сказала ему то, что я говорила, о том, что он убил…?

— Мне не нужно было. Ты все это время разговаривала с Аноми. Аноми и Папервайт — это один и тот же человек.

— Что? О Боже, о нет, он придет и заберет меня, сейчас, он придет и, черт возьми…

Зои в панике встала, выглядела она так, словно собиралась собрать свои скудные пожитки и убежать.

— Зои, сядь, — твердо сказала Робин. — Сядь. Я могу помочь тебе, я обещаю, что могу помочь тебе, но ты должна рассказать мне, что ты знаешь.

Девушка опустилась обратно на кровать, глядя на Робин огромными, запавшими глазами. Наконец, она прошептала,

— Аноми — это тот, кто ты думаешь.

— Кто я думаю, он? — сказала Робин.

— Да, — сказала Зои, из ее глаз потекли слезы. — Вот почему ты говорила с ним, маскируясь, не так ли? Если бы я знала, я бы никогда, никогда не подошла к нему…

— Зои, ты говоришь о Тиме Эш..?

— Нет! — завизжала Зои. — Конечно, нет.

Но она остановила себя, сжав губы, словно испугавшись того, что может сорваться с них в следующий момент.

— Послушай, я знаю, что у вас с Тимом отношения, — сказала Робин, ее нерешительность объяснялась тем, что она не хотела называть словом “отношения” эксплуатацию Тимом этой поврежденной, изолированной девушки.

Лицо Зои снова сморщилось, и Робин заново поразилась ее странному старчески-молодому виду, хрупкости ее костей и тому, как по-детски она вытирала глаза тыльной стороной татуированной руки.

— Он сейчас все прекратит, — всхлипывала она. — Он разозлится, что ты знаешь. Он подумает, что я тебе рассказала.

Сказав это, она взяла телефон и проверила время.

— Ты ждешь его?

— Да, — сказала Зои, слезы все еще текли по ее впалым щекам. — Он хотел приехать, потому что я сказала, что хочу связаться с тобой. Он не хотел. Он всегда нервничает из-за полиции и всего такого.

— Да, наверняка, так и есть, подумала Робин, но она сказала,

— Я бы подумала, что он хочет, чтобы смерть Эди расследовали. Он был ее другом, не так ли?

— Он действительно хочет, чтобы убийцу поймали, просто… он думает, что люди не поймут нас, поэтому ему не нравится, когда я разговариваю с незнакомцами… Он был очень зол, когда я начала работать в Норт Гроув… но не он это начал, я, — искренне сказала Зои. — Это была не его вина. Я была той, кто поцеловал его первой.

— Сколько тебе было лет?

— Тринадцать, и он не хотел, потому что был старше. Это я начала. Это моя вина, а не Тима.

— Ты заставила его, да?

— Н-нет, — сказала Зои с полувсхлипом. — Он сказал мне, что влюблен в меня, но он сказал, что мы не можем ничего сделать, потому что мне столько лет, а я сказала, что это не имеет значения. Но он не хотел ничего делать физически. Я заставила это сделать.