15

Угольки не оседают,
Пламя не горит
В глазах.
Дождь не хлещет,
Ветер не взвывает
Мне в глаза.
Страх не правит.
В смерти боли нет.
В моих глазах.

— Ознаменование Бурерождённого: Стихи Ветхих Лет

15

Кассий мерил шагами гостиную покоев Авроры, ожидая стража, который должен был принести ему новости. Он слишком много времени проводил в комнатах Авроры. Он знал это. Мало того, что он поселился в свободных покоях напротив её в королевском крыле, к тому же он никак не мог остановить себя от того, чтобы не заходить сюда.

И он не мог удержаться от того, чтобы не обыскать всё её вещи. Он пролистал все книги на её полках и прочитал те, которые выглядели наиболее потрёпанными. Это были книги о смелых приключениях и опасных штормах. Они не были особо реалистичными, но он мог признать, что они были забавными. Другие были до краёв наполнены сладкой романтикой, от которой ему всегда хотелось швырнуть книгу через всю комнату. Он знал, что она была милой, но если это было то, чего она хотела... возможно, было лучше, что её украли до свадьбы.

Он проклял себя за эту мысль и снова принялся расхаживать по комнате. Похоже, мать её чрезмерно покровительствовала над нею, главным образом потому, что ни один человек, казалось, не мог рассказать ему ничего личного о Роре. Он знал это, поскольку пытался. Он расспрашивал всех, кто когда-либо утверждал, что вступал с ней в контакт. Королева постоянно меняла служанок, так что никто из них не знал ничего, кроме того, какие травы она любила класть в ванну и какие причёски ненавидела больше всего, и на этом всё.

Конюхи, казалось, лучше её понимали, но они не смогли сообщить ему ничего такого, чего он ещё не знал. Солдаты, которые прочёсывали дикие земли, также должны были высматривать лошадь, на случай если похитители её продали. Это, по крайней мере, даст ему хоть какой-то намёк на то, куда её увезли. Но до сих пор у них не было ни единой зацепки о её местонахождении, кроме крови и обрывков одежды, которые они нашли в первый день поисков. Она пыталась оставить улики, но они прекратились так внезапно, что он не мог удержаться от мысли о том, что с ней сделали, чтобы положить конец этому восстанию. И поскольку он был слишком хорошо знаком с тем, как думают и ведут себя преступники, его воображение было пугающе трудно игнорировать.

Прошло уже несколько недель. Ему ненавистно было думать о том, как много всего могло произойти за это время. Он выслал столько солдат, сколько мог себе позволить, выдал награду и даже расширил их поиски за пределы южного региона, куда, как они изначально полагали, её увезли. Дикие земли было достаточно легко обыскать. Там не было никаких властей, которые могли бы противостоять полной роте солдат, но прочесывание городов Бурерождённых оказался гораздо более сложным. Никто не горел желанием впускать в свою вотчину незнакомых солдат.

А потом пошли слухи. Конечно, они не могли сдерживать их вечно. Но к этому времени он уже должен был жениться, что делало их неважными. Всё пошло невероятно неправильно.

Хотя его намерения никогда не были полностью честными, он планировал держать всё под контролем, чтобы свести ущерб к минимуму, насколько это возможно. Но теперь... без Авроры здесь всё превратилось в хаос. И он знал, что даже если им удастся найти её и вернуть, она возненавидит его. Эта мысль беспокоила его больше, чем следовало бы. Он постоянно слышал слова Таранарской девушки.

"Она ненавидела тебя".

В дверь постучали, и он рявкнул:

— Войдите.

В дверях показался командир стражи, а за ним несколько солдат, в которых Кассий узнал гонцов. Им было поручено собрать последние данные от поисковых отрядов и доставить эту информацию обратно в Паван.

— Какие новости, Ортуз? — спросил он, его тон был резким и по существу.

— Её никто не видел, сэр, — ответил командир. — И Одилар отправил войска, чтобы остановить солдат, которых вы послали обыскивать город. Король отказал им во въезде и пригрозил битвой, если они не уйдут.

Кассий выругался и сжал руки в кулаки.

— А в диких землях?

— Боюсь, что потери довольно велики. Две роты были полностью уничтожены, две пропали без вести, а ещё три понесли сокрушительные потери. И есть подтвержденные сообщения о его появлении, сэр. Вторая рота четыре дня назад разослала весть о слухах, ходящих среди деревень, о его присутствии. На следующий день вся кампания была потеряна в буре.

— Если они погибли, откуда известно, что его присутствие подтверждено?

— Ещё одна рота обнаружила тела, сэр. Их посланцу потребовалось несколько дней, чтобы добраться до нас. Тела были разложены в виде послания, Ваше Высочество.

Кассий пребывал в смятении.

— И? Что это было за послание?

— Скоро, сир.

Кассий дёрнул себя за волосы, начав опять ходить, стараясь подавить желание закричать.

— Сколько отрядов всё ещё занято поисками?

— Осталось три отряда, но поскольку сезон Гнева в полном разгаре, их шансы не очень велики. Их число уже сократилось. Могу я предложить, сир, чтобы мы отозвали наших людей домой, и приготовились к его прибытию? Даже вы не можете встретиться с ним в одиночку.

Ярость Кассия вышла из-под контроля. Он взял что-то со стола рядом с собой, какую-то безделушку, и швырнул её в стену. Она разбилась с крайне неудовлетворительным грохотом, стекло рассыпалось по полу.

— Эти солдаты не вернутся домой, пока не найдут её, слышишь? — прорычал Кассий. — Мне плевать, что ты будешь делать. Подними награду. Принудительно призови в армию, чтобы увеличить наши ряды. Чего бы это ни стоило, ты это сделаешь. Ничего из этого не закончится хорошо, если только её не найдут.

И всё равно это может плохо кончиться. Но он должен был вернуть Аврору в Паван. Он будет сам искать её, если понадобится, и убьёт любого, кто преградит ему путь.

— Что мне сказать королю, Ваше Высочество?

Кассий нахмурился.

— Ничего. Я разберусь с ним. Иди, — прорычал он. — И приведи мне девчонку снова. Свидетеля.

С той первой встречи Кассий уже несколько раз возвращался, но Новайя продолжала твердить свою историю, повторяя её наизусть. Он был уверен, что она знала больше, чем рассказывала. На этот раз он оставил её в заключении почти на неделю и приказал стражникам сократить её питание до одного раза в день. Так или иначе, он получит ответы на свои вопросы.

Он уже давно потерял терпение.

* * *

Локи подавил улыбку, когда Роар стала клевать носом, но потом резко поднимала голову, отчаянно пытаясь не заснуть в седле. Он считал, что раньше давил на неё именно настолько, насколько она могла справиться, но она каким-то образом копнула ещё глубже, добывая из себя ещё больше силы. Ему придётся искать новые способы бросить ей вызов.

Он прекратил попытки не смотреть на неё. Казалось, чем больше силы воли она проявляла, тем меньше её оставалась в нём. И когда он не был поглощён мыслями о ней, его терзала тревога, какая никогда прежде не мучила его. Долгое время он жил ради охоты, ради моментов неуверенности, когда смерть подходила достаточно близко, чтобы коснуться его. Теперь он проводил большую часть времени неподвижно в седле, страшась их следующей встречи с бурей.

Ещё через три дня пути на юг они оказались между пустыней Сангсорра на востоке и скалистыми горами и утесами Сахрейнского хребта на юге. Земля стала пыльной и сухой, усеянной низкорослыми деревьями и клочками длинной коричневой травы. Он был на взводе. Они не сталкивались с бурями уже несколько дней, что и было целью их нового маршрута. Но он не любил, когда в диких землях было тихо. Временами казалось, что за ними кто-то охотится, словно хищник, притаившийся совсем рядом, следил за своей добычей.

— Какой у тебя план? — спросил Рансу, сидя на своём коне. — Извести её настолько, что она не сможет ездить на собственной лошади и будет вынуждена делить её с тобой?

Локи резко повернул голову к своему другу.

— О чём ты говоришь?

— Это неплохой план. Провести несколько дней на лошади, разделяя седло с красивой девушкой, прижатой к тебе, однозначно лучший вариант.

— Ты сошёл с ума. Я пытаюсь сделать так, чтобы она осталась жива.

— Верно. Тогда почему бы тебе не научить её ставить собственную палатку вместо того, чтобы делать это за неё, учитывая, что ты делал это последние несколько ночей? Скажи мне, друг, сколько раз ты ставил палатку для дикарей? — Локи вытащил из седельной сумки яблоко и бросил его в Рансу. Рансу поймал яблоко и, дерзко подмигнув, откусил от плода. Он добавил, с полным ртом: — Твоё плечо никогда не заживёт, если ты продолжишь пытаться ухаживать за ней через палатку.

— Хватит твоих теорий. Ничего... — прежде чем он успел закончить своё отрицание, воздух наполнился ужасным воплем, за которым последовал зловещий треск.
Локи обернулся к Скале, откуда исходил звук, но раньше, чем он смог обнаружить причину, воздух разорвал крик.

Кричала Роар.

Он забыл о первом звуке в пользу второго и, оглянувшись, увидел, что её лошадь встала на дыбы. Шум, должно быть, напугал лошадь, и теперь кобыла сильно брыкалась. Роар соскользнула назад, выбравшись из седла, но крепко держалась за луку седла.

Копыта лошади с грохотом ударились о землю, и Роар полетела вперёд. Она поморщилась от боли, но сумела снова занять своё место. Затем сильный ветер пронёсся позади него, сопровождаемый злобными хлопками и потрескиванием, а также едким запахом дыма.

И снова взревевшая кобыла испуганно встала на дыбы, и когда Локи, наконец, оглянулся на Скалу, он понял почему. Повсюду горел огонь — пятнистая коричнево-зелёная трава поднималась вверх, как фитиль, кустарниковые деревья вдоль дороги выдыхали пламя в небо, небо... Ну, казалось, оно тоже горело. Над головой, слишком низко, чтобы быть естественным огненным смерчем, небо скручивало от сильного ветра и выплёвывало горящие угли на землю внизу.