Глава 14

– Что это значит? – спросил Кинг.

Неро пожал плечами.

– Возможно, это означает, что у вас схожие вкусы в отношении мебели.

– Это не просто похоже, Неро. Это та же самая чертова мебель. Ты бы видел лицо Ситы, когда она заставила меня искать следы повреждений на обеденном столе, чтобы это доказать. Если бы я не знал точно, я бы сказал, что это была какая-то подстава, но какой, черт возьми, в этом смысл? Кто заманил бы меня на аукцион в резиденции, где мы жили вместе, просто для того, чтобы посмотреть, что я буду делать? Сита была в рабочем лагере, когда я покупал эти вещи. Это кажется слишком притянутым за уши и бесполезным, чтобы кто-то ставил надо мной эксперимент. Потому, что все знают, что я ее забыл. Это есть во всех отчетах.

– Никто не стал бы этого делать. Потому, что это не имеет смысла, – твердо сказал Неро. – Никто ничего не выиграл бы от такого странного совпадения … или, по крайней мере, ничего логичного. Вернулись ли какие-нибудь подлинные воспоминания о времени, проведенном с ней?

Кинг покачал головой.

– Нет. Но каждый раз, когда она рассказывает мне что-то о прошлом, я расстраиваюсь, или становлюсь взволнованным, или и то, и другое. Время от времени я говорю ей об этом. Но большую часть времени я скрываю свою реакцию. Потому, что она все еще погружена в это, и такие вещи, как мебель, не помогают ей оставить прошлое позади.

– Ты рассказал ей о записях? – спросил Неро.

Кинг покачал головой.

– Нет. Она только снова на меня разозлится. Я ждал, пока не понравлюсь ей настолько, что она простит меня за то, что я это от нее скрывал.

– Не жди слишком долго. Это почти никогда не срабатывает. Я потерял нескольких женщин из-за того, что они называли моей склонностью «эмоционально закрываться» рядом с ними, – с горечью сказал Неро.

– А ты на самом деле это делаешь? – спросил Кинг.

Неро фыркнул, а затем пожал плечами.

– Я не знаю. Может быть. У меня было две или три женщины, которые сказали это, поэтому в этом утверждении должна быть какая-то обоснованность. Слишком много доказательств, чтобы их отбрасывать.

Кинг расхаживал по лаборатории Неро, которая функционировала как гигантский белый офис для этого человека.

– Возможно ли, что меня кто-то изучает, хотя я восстановленный и вроде бы свободный человек?

– Возможно? Да. Вероятно? Нет. Я думаю, что все киборги находятся под наблюдением, но не вижу смысла заострять внимание на каком-то конкретном. Ну, за Пейтоном пристально следят, но они использовали его, чтобы поймать Киру. Он также, кажется, способен бросить вызов большинству программ… даже если совсем немного.

Кинг вздохнул и покачал головой. Затем провел рукой по волосам и ощупал кибернетическое отделение.

– Что-то здесь не так. Я не знаю, что это такое, но я настороже.

– Хочешь поговорить об этом с Кирой и Пейтоном?

Кинг кивнул.

– Да. Если только ты не думаешь, что я сумасшедший.

– Сумасшедший киборг или сумасшедший человек? – спросил Неро, ухмыляясь, когда набирал сообщение Кире и Пейтону.

Кинг фыркнул.

– А какая разница?

– Сумасшедший человек совершает поступки по наитию, не применяя никакой логики в причинах. Сумасшедший киборг более целеустремлен и все обдумывает, даже если это не в его характере.

Кинг провел рукой по волосам.

– Я думаю, если бы это был киборг, изучающий меня, я бы это каким-то образом почувствовал. Он был бы методичен, придерживался какой-то стратегии и настолько тщательно все изучал, что одно это уже было бы очевидно.

– Кира освободится через час. Тогда Пейтон тоже сможет к нам присоединиться. Ты можешь подождать?

Кинг кивнул.

– Да. Ресторан закрыт вечерами два дня в неделю, и это один из них. Я планирую провести вечер с Ситой после того, как мы здесь закончим.

– Итак, вы двое снова стали кибернетически женаты? – спросил Неро.

Кинг покачал головой, фыркнув на идею Неро о шутке.

– Нет, мы знакомимся друг с другом… заново… и пытаемся понять, чего мы хотим. У нас сложная ситуация.

Неро фыркнул.

– Ты можешь сказать это с чистой совестью. Обычно нам приходится консультировать бывших кибермужей по всем причинам, по которым они не могут убить женщин, их купивших. Ты один из трех киборгов из всех, кого мы восстановили, кто остался связан с женой по контракту.

Кинг уставился в пол.

– Каждый раз, когда она открывает рот, она говорит что-то, что заставляет меня улыбаться. Если бы я ничего о ней не знал, я бы все равно пригласил ее на свидание. Она остроумна, интересна и уверена в себе. Два года заключения в рабочем лагере не сломили ее. Теперь она пришла работать в программу, финансируемую ее злейшим врагом. У нее больше мужества, чем у большинства мужчин, которых я знаю. Неро… Я думаю, что искренне влюбляюсь в нее. Я сумасшедший? Я чувствую себя сумасшедшим, когда говорю это вслух.

Неро покачал головой.

– Нет. Это не более безумно, чем Пейтон влюбившийся в создателя киборгов. После этих двух тебе придется постараться гораздо сильнее, чем влюбиться в старую контрактную жену, чтобы превзойти их маловероятные отношения.

– Док все же особенная. И если бы ты лучше знал Пейтона… ты бы понял, насколько она именно то, что он всегда хотел от женщины.

Неро рассмеялся.

– Пожалуйста, не сообщай об этом счастливой паре, но непонимание отношений Киры и Пейтона основная причина, по которой я перестал встречаться. Однажды Пейтон пытался ее убить, но она списывает это со счетов, как будто этого никогда не было. Если то, что у них есть, настоящее, у меня, очевидно, нет ни единого шанса сделать это правильно.

Кинг фыркнул и уставился на молодого человека, которому еще предстояло многое узнать о том, как справляться с неожиданными поворотами жизни. До сих пор он и Сита преодолевали все трудности и снова обрели радость.

– Внезапно я чувствую себя намного счастливее.

Неро перевел удивленный взгляд на Кинга.

– Я не говорил, что мне не везет… Я просто сказал, что не встречаюсь. Подцепить женщину это не проблема.

Кинг провел рукой по лицу и пересчитал свои благословения.

***

Он поправил очки и терпеливо подождал, пока ассистент в сером халате откроет дверь лаборатории и впустит его. Он подошел ближе, когда мужчина наклонился, чтобы провести через считывающее устройство своей идентификационной картой «Нортон».

– Аварийная блокировка авторизации Z11JM5. Протокол DRJ-780. Приказ таков… вы сотрете всю память об этом доступе в лабораторию и моем присутствии здесь.

– Подтверждаю. Приказ получен и будет выполнен, – ответил помощник.

Улыбаясь тому, что получил ответ, который он всегда получал от каждого киборга, он поднял очки на нос и поправил свой белый халат.

– Спасибо, доктор Смит. Вы, как всегда, помогли, даже в своем новом состоянии.

– Рад служить вам, сэр.

– Да, Брэд… так было всегда… но я предпочитаю, чтобы ты преклонял колени, а не просто слушался. Слишком плохо для нас обоих, я полагаю.

Он покачал головой, наблюдая, как некогда блестящий, а теперь очень подавленный человек повернулся и ушел. Как жаль, что такой ум был задушен работой женщины, у которой не было предвидения. В мире, который он помог создать, Кира Уинтерс была самым большим неразрешенным вопросом, который ему пришлось оставить. Но сейчас он ничего не мог с ней поделать. Она была слишком заметна, чтобы ее можно было убить. Это сделало бы ее мученицей. Хотя он искренне пытался сделать это с капитаном Эллиотом.

Ну что ж, некоторые эксперименты удались лучше, чем другие. Прежде чем он смог придумать способ избавиться от источника своих проблем, нужно было уладить другие, более интимные вопросы.

Внутри идеально чистой киберлаборатории он увидел послушного киборга, спокойно сидящего на маленькой кровати в своей клетке и смотрящего вперед, ничего не видя. Как любезно со стороны доктора Уинтерс, что она выполнила за него часть работы и поместила его самый совершенный инструмент в кибернетически подвешенное состояние.

– Здравствуй, Уильям. Рад видеть, что ты пережил первоначальную замену процессора. У меня есть для тебя новое задание. Замени программу Измененное Человечество на Создатель Омега код авторизации 002970464. Идентификатор машины: 88764732A7. Субъект – киберсолдат. Звание – капитан, сухопутные войска. Имя – Уильям Тален – кибернетически переопределенный как Уильям 874. Начать принудительный перевод системы и инициировать последовательность боли. Единица должна быть готова к распоряжениям согласно протоколу.

Он еще раз проверил, чтобы убедиться, что камеры в комнате все еще выключены, в этот момент мужчина схватился за голову и начал раскачиваться взад и вперед.

– Бороться бесполезно, Уильям. Ты же знаешь, что из-за этого боль переносится тяжелее.

Он всегда был склонен… и часто предпочитал… подождать те десять минут, которые обычно требуются для перепрограммирования единицы находящейся в клетке. Он очень удивился, когда потребовалось всего пять, чтобы послушный мужчина с остекленевшими глазами посмотрел на него.

– Хм… возможно, мне придется проверить эти упрощенные процессоры. Это произошло за половину твоего обычного времени отклика. Возможно у нашего доброго доктора есть какие-то интересные задумки.

– Подтверждаю. Готов… к… твоим проклятым… приказам, – сквозь зубы процедил Уильям.

– Я уверен, что готов, но теперь ты будешь ждать, пока я буду готов дать их тебе… как всегда. И что мы говорили о том, что ты меня ругаешь?

Он ходил по лаборатории, намеренно позволяя боли, которую чувствовал киборг, выплеснуться наружу, пока человек внутри машины, наконец, не начал разрушаться под пытками. На самом деле этот человек с годами развил в себе способность это терпеть.

Взглянув на часы, он наконец встревожился, опасаясь, что ошибка камеры может быть обнаружена при рутинной ежечасовой проверке. Повернувшись к уже почти плачущему Уильяму 874, он быстро отдал приказы и подождал драгоценные шестьдесят секунд, которые потребовались, чтобы они были аккуратно спрятаны в недавно модернизированном военном чипе киборга.