Глава 11

Кинг отправил сообщение о том, когда прибудет. И теперь, когда она знала, что он будет здесь через два часа, ее кровать была покрыта брошенной одеждой. Она хотела быть рациональной и спокойной, но ее мозг был полон решимости сосредоточиться на одном животрепещущем вопросе. Поцелует ли он ее снова? От этой мысли ее тело испытывало сенсорную перегрузку.

Она фыркнула, глядя на брошенную одежду. Большинство вещей были настолько новыми, что на некоторых предметах все еще были прикреплены ценники. Вздохнув от того, как глупо она выглядела, Сита закатила глаза и сузила свой выбор до двух вещей.

Она обернулась на стук в дверь своей спальни и улыбнулась матери, которая ухмылялась, глядя на беспорядок.

– Даже не начинай. Я знаю, как плохо это выглядит. Я повешу их все обратно, когда приму решение. Как я два года носила одну и ту же одежду и не сошла с ума? У меня теперь полный шкаф, и я не могу решить, что надеть. Хотя, если подумать, все чистое и новое вполне подойдет.

Аннализа хихикнула.

– Я не собиралась критиковать твою дилемму. На самом деле я улыбаюсь, когда вижу, что ты так из-за чего-то нервничаешь. Но у тебя вряд ли что-то выйдет, если будешь себя так вести, Сита. Потому, что ты всегда была слишком стойкой в эмоциональных вопросах. Хотя, на мой взгляд, и плач, и нервозность, хорошие вещи. Или, по крайней мере, они являются здоровой реакцией на то, через что ты проходишь.

– Буду с тобой честна. Я очень нервничаю из-за того, что снова увижу Кинга. Он не готов идти на уступки, как раньше. На самом деле он вчера сказал мне нет. Я была… ну, кажется, я была ошеломлена.

Аннализа хихикнула.

– Кинг, говорящий нет? Это трудно представить. Он всегда шел мне на встречу. У его киборгской стороны, должно быть, бывают приступы истерики.

Сита посмотрела на нее.

– Ты хочешь сказать, что это я создаю ему проблемы? Потому что я не создаю. На самом деле, я пыталась сделать прямо противоположное. Это он не хочет держаться от меня подальше. Кинг уговорил меня на дурацкое свидание… или, по крайней мере, так он назвал свою сегодняшнюю поездку сюда. Я действительно не знаю, что у него на уме.

– Свидание? Что ж, это интересно, если он думает такими терминами, не так ли?

– За исключением того, что я привыкла думать о нем как о своем бывшем муже. А он ведет себя так, будто мы никогда раньше не встречались. Мы не совсем синхронизированы здесь, мама.

Аннализа на мгновение задумалась.

– В некотором смысле, кажется, я должна была бы с ним согласиться. Он только знакомится с тобой. А ты никогда не встречала этого человека во время войны. Ты собираешься рассказать мне, что случилось, когда ты вчера к нему пошла?

Сита надела пару черных леггинсов и контрастную ярко-оранжевую тунику. Яркие цвета хорошо на ней смотрелись. Ничто не могло сделать так, чтобы она выглядела менее худой. Глупо было с ее стороны даже пытаться. Она быстро оделась, игнорируя вопрос матери, пока могла.

Сита покачала головой.

– Нет. Все, что я сделала, это поставила себя в неловкое положение, ведя себя глупо. – Она покраснела, когда ее мать засмеялась. – Я подумала, что могла бы приготовить здесь обед и мы могли бы поговорить наедине… если ты не возражаешь.

– Я думаю, что это замечательная идея. Выведи его во двор. Ему всегда нравилось смотреть на колибри, пока мы ели.

– Мама, теперь ты знаешь о Кинге столько же, сколько и я, – заявила Сита.

Аннализа покачала головой.

– Вряд ли. Он ни разу не сказал, что ему что-то нравится, Сита. Но я поняла это по тому, что он всегда спрашивал, можем ли мы здесь посидеть. Со мной он был очень типичным киборгом. Этот мужчина никогда не принимал решения самостоятельно, пока однажды он просто не бросил то, что делал, и не ушел. Этот его друг… Пейтон Эллиотт… каким-то образом смог контролировать киборгскую сторону Кинга.

Сита нахмурилась.

– Какой тип контроля он использовал?

Аннализа пожала плечами.

– Я не знаю. Перед отъездом Кинг упомянул военный протокол и сказал, что его реактивировали. Я думаю, что у них всех какой-то контроллер все еще на месте. Маленькая группа Кинга… команда… или как он их там называет, они все еще имеют какую-то связь друг с другом. И я не думаю, что они хотят это изменить.

Сита кивнула, вспомнив, как Эрик посылал какой-то беспроводной сигнал Пейтону Эллиоту во время ее спасения. Когда она недолго наблюдала, как Кинг общается со своим бывшим капитаном, она заметила, что они разговаривали взглядами, но друзья часто так делали. В то время она действительно не слишком задумывалась об этом, возможно, потому, что во время наблюдения то теряла сознание, то приходила в себя.

– Я до сих пор в ужасе от того, что Кинг прошлым вечером сказал мне «нет». Раньше такого никогда не случалось в важных вопросах. Когда мы были вместе, он в шутку спорил из-за ужина, или зубной пасты, или еще чего-то мелкого, и всегда с юмором. Но если я когда-либо принимала решение о чем-либо, он соглашался, не подвергая сомнению. Прошлой ночью я сказала, что мы покончили самым решительным образом, на какой только была способна. Он сказал «нет»… и сказал это прямо и уверенно… хотя и не мог объяснить, почему был так непреклонен. Он сказал что-то о необходимости поставить точку в наших отношениях. Сомневаюсь, что он вообще знает, что это означает.

– Что ж, все это звучит нормально для мужчины, который еще не определился со своими чувствами к тебе. Я уверена, что он мыслит не более странно, чем некоторые из тех странных мужчин, с которыми у тебя были свидания за кофе, – сказала Аннализа, похлопав дочь по руке, чтобы ее успокоить. Она подошла к кровати, повесила одежду на вешалки и отложила в сторону, чтобы потом перевесить ее в шкаф.

Сита улыбнулась реакции матери, которая на автопилоте подняла аккуратно развешенную одежду и отнесла ее в шкаф.

– Мама, тебе нужно перестать надеяться. Я не уверена, что мы помиримся. Наше прошлое для него всего лишь пропавший файл данных. Найти что-то, что можно поставить на его место, вероятно, является его идеей поставить точку. Я не могу избавиться от ощущения, что однажды он поймет что ищет, и тогда ему снова станет все равно. Я не думаю, что его действия как-то связаны с тем, что он помнит что-то из нашего общего прошлого.

Аннализа кивнула.

– Я согласна с твоим последним заявлением. Думаю, что он может быть придумывает историю, потому что не хочет, чтобы мы знали его настоящие мысли. – Последний предмет одежды она повесила на вешалку. – Как еда в его ресторане?

Сита фыркнула, а затем рассмеялась.

– Я не знаю. У меня был только хлеб… как и у тебя.

Аннализа рассмеялась, и почувствовала как это чудесно.

– Ну, это так необычно. Мы обе ели его еду дома сотни раз.

– Хлеб был восхитителен… и он подавал его с тем травяным маслом, которое всегда готовил. – Сита покачала головой. – Что я делаю? Разве я дура, что провела с ним это время? Я чувствую, что надеюсь, как бы ни старалась этого не делать.

Аннализа пожала плечами.

– Он не мой муж… Я имею в виду… – Она вздохнула и рассмеялась. – Знаешь, это очень неловко. Я никогда не думала о том, как странно это будет звучать каждый раз, когда в разговоре всплывает этот факт.

Сита рассмеялась над смущением матери.

– Тебе нужно выработать определенное отношение к жизни, как пришлось мне. Если бы контракты мужа-киборга считались так же, как настоящие браки, это было бы неловко. Наоборот, это просто немного странно. Важно лишь то, что мы обе старались изо всех сил по-своему его любить. К черту всех, кроме нас.

Вздох матери из-за ее слов заставил Ситу ухмыльнуться.

– Извини, ненормативная лексика вошла в привычку, когда я была в лагере, потому что это помогло мне немного меньше чувствовать себя жертвой, ругающейся на сторожевых ботов. Думаю, Кинг беспокоит меня на том же фундаментальном уровне, даже если его требования не такие зловещие.

– Иногда я забываю о том, что с тобой случилось, потому что ты так хорошо с этим справляешься. Не беспокойся обо мне. Давай, ненавидь этих металлических ублюдков… и «Нортон» тоже. Это полезнее для твоего душевного состояния, – заявила Аннализа.

– Слушаю, как ты дерзко себя ведешь. Вот об этом я и говорила.

Ухмыляясь своей правильной матери, говорящей очень неприлично, Сита закончила свою работу и направилась на кухню готовить.

***

Кинг сидел за столиком на патио, когда она выносила их тарелки на улицу. Самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела, наблюдал за колибри и ухмылялся их выходкам. Он явно находил в них удовольствие, как и обещала ее мать. Заметив, что она изучает его, он смутился от того, что его поймали.

– Я не могу не восхищаться этими мелочами. Они похожи на быстрые маленькие корабли на воздушной подушке с длинными носами.

Сита широко улыбнулась в ответ… невозможно было не улыбнуться.

– Я думаю, что самая большая проблема, с которой я когда-либо сталкивалась со своей матерью, была, когда я пыталась поймать одну из них. Я пыталась заставить ее приземлиться и быть неподвижной. Но получила лекцию о природе, которая до сих пор звучит у меня в ушах все эти годы спустя. Теперь каждый раз, когда я смотрю на них, чувствую себя виноватой.

– За что?

Сита рассмеялась, ставя их тарелки.

– За попытку навредить одной птичке, хотя на самом деле я не хотела причинять ей вред. То, что я сделала, было только потому, что я не понимала, что она, естественно, будет бороться со мной, чтобы сохранить свою свободу. Колибри нужно быть колибри и делать то, что делают колибри. Ее не следует заставлять делать то, что не в ее природе.

Она вздохнула, села и, встряхнув, положила салфетку на колени.

– Я могла бы сказать то же самое о покупке тебя, Кинг. Мне хотелось думать, что кибермужья – это нормально, и я не сомневалась в нравственной стороне покупки, пока это не сработало. Как только я увидела, как легко они забрали у тебя твои воспоминания, я поняла большую картину своей ошибки. Только я понятия не имела, как сделать это правильно, и была потрясена собственной эмоциональной реакцией на это.