СОРОК

АЛИКС

НАШИ ДНИ

— Доброе утро, детка.

Я резко открыла глаза.

Я не двигалась.

Не издавала ни звука.

Я просто смотрела на кровать, как каждое утро.

Сначала я проверила подушку.

На ней лежала голова Смита, а одеяло было не выше его талии.

Меня разбудил его голос.

Не Дилана.

Ко мне внезапно вернулись события прошлой ночи.

Секс.

То, как я заснула в объятиях Смита.

Это объясняло, почему я была голой.

Почему мне было больно.

Почему я спала не одна.

Смит не ушел от меня.

Это Дилан только и делал, что уходил.

Но у Дилана не было возможности сделать это прошлой ночью, потому что я была здесь.

У Смита.

И это был момент.

Один из самых важных.

В последнее время их было так много, что казалось, будто я только и делаю, что праздную.

— Аликс...

Смит попытался заставить меня посмотреть на него.

Я не смотрела ему в глаза с тех пор, как проснулась.

Я не была готова.

Не знала, как я на это отреагирую.

Но я не могла продолжать избегать этого, тем более, что, как мне показалось, очень долгое время смотрела на его грудь.

Я медленно подняла взгляд.

И тут наши глаза встретились.

В ответ на меня смотрел глубокий зеленый цвет.

Не думаю, что раньше замечала цвет его глаз.

Теперь я ничего, кроме него не видела.

Это так отличалось от голубого цвета глаз Дилана.

Как и его щетина на лице.

Дилан брился каждое утро.

У Смита была, как минимум, четырехдневная щетина.

Когда Дилан вставал, его волосы были в идеальном состоянии.

У Смита они были взъерошены так, что казалось, будто за них тянули пальцами.

Я догадывалась, что так оно и было.

«О Боже».

— Доброе утро, — ответила я, подтянув одеяло к подбородку.

Смит лежал на боку, лицом ко мне.

Наблюдал.

— Ты ведь не жаворонок, не так ли?

Я задумалась над его вопросом.

Я действительно считала себя жаворонком.

Но сейчас я им точно не была.

— Ранний подъем, — сказала я из-за одеяла.

— Значит ли это, что сначала тебе нужен кофе?

Я понятия не имела, что это значит.

Но я знала, что мне нужно больше двух секунд, чтобы переварить все, что сейчас происходит, и была уверена, что не смогу сделать это с ним в этой постели.

— Кофе, — сказала я, кивнув.

Смит скользнул рукой под одеяло.

Кончики его пальцев скользнули по моей ноге.

Бедру.

По центру пупка и через пупок.

Это было очень приятно.

Как и пребывание здесь.

Я просто ждала, когда придет чувство вины, когда оно ударит меня по лицу и заставит мой желудок сжаться.

Потому что, как только я действительно осознаю, что натворила прошлой ночью, это разрушит меня к чертовой матери.

— Ты голодна? — спросил он.

Голос Смита был таким нежным.

Как и его прикосновение, которое теперь снова ласкало мое бедро.

Как только меня захлестывало чувство вины, мне было трудно удержаться от еды.

Но одна вещь всегда оставалась неизменной.

— Я буду шоколадный торт.

Смит рассмеялся, одарив меня невероятно красивой улыбкой.

Как солнечный день.

— Только кофе и торт? Больше ничего?

— Нет.

Он наклонился и прижался губами к центру моего лба.

— Я сейчас вернусь.

Его вчерашний одеколон все еще держался на его коже, даря мне теплый аромат.

Тепло — вот что я почувствовала, как только его губы коснулись меня.

Тепло — это то, чего я никогда раньше не испытывала.

Теперь я не могу представить свою жизнь без него.

— Спасибо, — прошептала я, когда он отстранился и поднялся с кровати.

Я проследила за ним глазами до шкафа, уставившись на мышцы его бедер и рельефные мускулы на прессе и руках.

Его тело было невероятным.

И член тоже.

Когда он выходил из комнаты, я не могла перестать прокручивать в голове все те различные способы, которыми он доставлял мне удовольствие прошлой ночью.

Даже когда Смит вколачивался меня с невероятной силой, он все равно был очень нежным.

Он был полной противоположностью Дилана.

Я посмотрела на кровать Смита.

Мне понравилась его помятая подушка и то, как небрежно он оставил одеяло.

Единственная причина, по которой я отвернулась от этого, была в том, что я услышала его шаги по полу.

Я села и прихватила с собой одеяло, высунув только руки, чтобы взять кофе и торт, которые он мне протянул.

Когда Смит забрался обратно в кровать, я положила кусочек в рот и прожевала.

— Боже мой, — простонала я. Он был слоистым, как и клубничный, и торт получился пористым с насыщенным вкусом. — Скажи мне, где ты это взял?

Смит прислонился спиной к изголовью кровати и прижал кружку с кофе к матрасу. Поскольку на нем были только треники, у меня снова был крупный план его груди.

Сверху его прикрывала сексуальная копна темных волос.

По его рукам бежали толстые вены.

Одной из моих любимых вещей были маленькие морщинки в уголках его глаз. Они становились глубже, когда он улыбался. Смит часто это делал, когда был со мной.

Но он не улыбался ни сейчас, ни когда заговорил:

— В Роксбери.

Я поднесла к губам комок глазури.

— Это может стать моим новым увлечением.

— Я принесу тебе еще, когда буду там в следующий раз.

Я посмотрела направо и увидела, что он подносит кружку к губам.

— Ты возьмешь меня с собой?

У нас уже был такой разговор.

Смит проигнорировал меня, когда я сказала ему, что хочу, чтобы он поехал со мной.

— Или я пойду без тебя, — добавила я. — Просто скажи мне название пекарни.

Смит нахмурил брови.

— Ты не пойдешь туда без меня.

— Тогда пойдем вместе.

Он ничего не сказал.

Даже не сделал глотка кофе.

Он просто закрылся.

Это был первый раз, когда Смит сделал это при мне.

— Смит, почему ты не хочешь, чтобы я пошла туда?

Когда он снова посмотрел на меня, я увидела что-то до боли знакомое.

В его глазах была боль, идентичная моей.

Он скользнул пальцами по волосам, и дернул за пряди.

— Я защищаю то, откуда я родом, — вздохнул Смит. — Я просто не хочу слышать комментарии, и не хочу, чтобы мне задавали вопросы.

— Ты думаешь, я бы так поступила?

Теперь он держался за голову, и я видела на его лице напряжение.

— То, что там произошло, там не осталось, Аликс. Это преследует меня каждый гребаный день.

— Я знаю, каково это — видеть кошмары. У меня они бывают каждый раз, когда идет дождь, — я уставилась на торт, не в силах откусить еще кусочек. — Я знаю, как это страшно. Я знаю, как ты не хочешь открывать глаза. Знаю, каким беспомощным ты себя чувствуешь. И я знаю, как выглядит эта темная бездна страдания и как крепко она может схватить тебя за горло.

Смит снова замолчал, глядя в изножье кровати.

Он не двигался.

Пока наконец не взглянул на меня.

— Ты просишь показать тебе мою грозу.

Я не думала об этом в таком ключе.

Или чего это ему стоило.

И что это означало для нас.

— Да, — тихо сказала я.

— Я никогда никого туда не приводил.

— Приведи меня.

Я не умоляла.

Я давала ему обещание.

— Почему ты хочешь туда поехать, Аликс?

Пекарня была простым ответом.

Но это не было настоящей причиной.

— Я хочу, чтобы ты показал мне эту часть себя, — ответила я. Я переложила торт на тумбочку и перевернулась на бок, чтобы оказаться лицом к нему. — Ты мне действительно нравишься, Смит.

И мне нравилось, как он ко мне относился.

Как он смотрел на меня.

То, как он обо мне заботился.

— Ты хочешь, чтобы были мы? — спросил он.

Я чувствовала, что вписываюсь в этот мир.

В его жизнь.

В его объятия.

— Да, — ответила я.

Он протянул руку и смахнул прядь волос с моего лица.

— Я отвезу тебя в Роксбери.

Затем Смит коснулся моей щеки.

— Надеюсь, однажды ты покажешь мне свою грозу.

У меня в груди заколотилось сердце.

Сдавило горло.

Я ожидала почувствовать вину за то, что изменила Дилану, переспав прошлой ночью со Смитом.

Но меня мучило, что я не могу дать Смиту то, о чем он просит, поэтому я отвернулась, не в силах больше смотреть в его глаза.

Он перекатился на бок и придвинулся ближе, притянув меня в свои объятия.

— Я никогда не буду давить на тебя.

Я немного расслабилась, когда Смит прижал меня к себе, поглаживая руками мою спину.

— Тебе нужно работать сегодня вечером?

— Нет.

— Я могу не отпустить тебя домой.

Две ночи вдали от Дилана.

Я ненавидела, что скучала по нему.